– Почему ты так удивлённо на меня смотришь? Я всего лишь попросил бумагу и карандаш, а не африканского зверька в клетке, – не упустил возможности пошутить Рауль. – Я хочу нарисовать тебя.

– Меня? – ахнула от удивления Мария. – Но во мне нет ничего особенного, чтобы тратить свое время на мой портрет.

– Мария, поверь, я знаю, что делаю, – произнес Рауль, вмиг став серьезным и уверенным. Таким, каким он почти наверняка и был до тех пор, пока его не предали. – Ты выглядишь, как лакомый кусочек для художника, давно потерявшего музу. Я не помню, когда в последний раз держал в руке кисть или карандаш, но сейчас я хочу изобразить то, что мне удалось рассмотреть в тебе. Твою невинность!

– Рауль… – вспыхнула Мария, нервно проглотив слюну.

– Я хочу изобразить невинность твоего лица и блеск плотского желания в твоих глазах, – откровенно признался Рауль, и Мария опустила голову, скрывая пунцовые щеки. – Я не лгу сам и не терплю вранья от других. Я хочу тебя, Мария Канарис, и когда-нибудь ты узнаешь, чему я способен научить тебя. А сейчас… принеси мне бумагу, пока я не передумал.

***

Подобно крыльям бабочки, тонкие пальцы девушки проводили по старому и уже пожелтевшему рисунку, по собственным идеальным чертам лица, изображенным на бумаге. Прошло столько лет, а Саманта Джеймс не могла заставить себя сжечь подарок Рауля, миниатюрный портрет на клочке бумаги, который легко умещался в отделе кошелька. Рауль был прекрасным и одаренным художником, способным передать настроение, эмоции и красоту при помощи красок или обычного карандаша.

Телефонный звонок оторвал ее от лицезрения картинки. Поспешно убрав ее обратно в сумочку, Саманта приложила мобильный к уху.

– Дорогая, я заказал билеты в Монте-Карло. – Голос Энрике звенел от нескрываемых радостных ноток. – Сегодня вечером я заеду за тобой, чтобы в двенадцать мы успели пройти регистрацию.

– Бизнес-класс? – равнодушно поинтересовалась Саманта, не разделяя энтузиазма жениха. Меньше всего ей хотелось возвращаться в город, хранящий болезненные воспоминания и напоминающий не только о ее ошибке, но и о несчастной любви.

– Первый класс, дорогая! – последовал удовлетворительный ответ Энрике. – Ты не забыла, что открытие музыкальной школы будет послезавтра? Я, кстати, узнал, кто ее открывает. Жена известного миллиардера, одной крупной шишки в Монако, представляешь? Мы будем на приеме у почетной семьи с титулом, а если мне удастся поближе познакомиться с ним, то все казино Монте-Карло откроют мне свои двери.

– Энрике, ты не столько стремишься на прием, как повеселиться, не так ли? – догадалась Саманта, нанося красную помаду на губы, приоткрыв рот перед зеркалом. Заметив, что в уголках глаз невольно появились капельки слез, она мгновенно смахнула их. Прошло слишком много времени, пора бы уже прекратить тосковать и плакать по Раулю. Слишком много воды утекло, чтобы оживлять призраков прошлого и сокрушаться над выбранной участью.

– Приятное надо всегда совмещать с полезным, – засмеялся Энрике. – К тому же папа поручил мне ответственное задание. Мне необходимо приобрести яхту за четыре миллиона евро, тем более отец впервые доверил мне такую большую сумму.

– Будем надеяться, что ты оправдаешь его надежды, – усмехнулась Саманта, вынимая из собранных волос шпильку, позволяя им водопадом заструиться по плечам. – Мне надо приготовиться. До встречи!


ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

Преодолевая шаги


Рауль благодарно кивнул Луизе, поставившей перед ним тарелку с типичным английский завтраком из яичницы-глазуньи, обжаренного бекона и фасоли. Адриан сидел напротив, сжимая руку жены, расположившейся на соседнем стуле. Кристина совсем не изменилась из-за беременности, наоборот, стала намного красивей и женственней, хотя в ее светло-карих глазах с зеленоватым оттенком по-прежнему весело играли детские чертики. Правда, сейчас в них также светилось счастье и любовь к мужу, который отвечал ей тем же взглядом, полном восхищения и нежности.

Рауль редко завтракал с семьей, предпочитая легкий перекус в одиночестве со стаканом виски. Не потому, что не хотел. Просто эта идиллия и любовь, светившаяся в их глазах, напоминали ему об огромной потере. Вот и сейчас Рауль отодвинул тарелку не в силах справиться с нахлынувшим потоком неожиданных воспоминаний. Когда-то и рядом с ним была женщина, с которой ему хотелось не только спать, но и завтракать по утрам, обедать, и делать все, что положено семейным парам.

Рауль прекрасно осознавал, что десять лет – это долгий срок. За прошедшее время многое изменилось, и пора бы ему уже обо всём забыть. Он должен вычеркнуть Саманту из памяти, будто их ничего и не связывало. Наплевать на то, что именно он стал ее первым любовником. Перестать обращать внимания на ее фотографии и злиться оттого, что когда-то выставленное напоказ тело принадлежало ему. Он так требовательно убеждал себя в этом, что почти поверил в то, что готов отпустить её. Но стоило ему перейти порог дома Дюмон сегодня утром, как от убеждений не осталось ни следа. А ведь Саманта даже ни разу не бывала в новом особняке Адриана.

Может, всё дело в Марии? Ведь Рауль не видел ее с вчерашнего дня. Она так внезапно отлучилась по срочным делам, а Рауль даже не успел закончить ее портрет. Хотя она позвонила ему, оповестив о том, что не сможет присутствовать на выписке, тем не менее, обещала непременно навестить его как только у нее выдастся свободная минутка.

– Завтра такой волнительный для меня день, – нарушала затянувшееся молчание Кристина, лучезарно улыбаясь.

– А что будет завтра? – непонимающе покосился на невестку Рауль, сделав одни глоток из стакан с апельсиновым соком.

Кристина прищурилась и недовольно цокнула языком.

– Рауль Дюмон, разве ты не знаешь, какое мероприятие запланировано на завтра?

– Кристина, если ты мне скажешь, то я обязательно узнаю, – пожал плечами Рауль, одарив ее примирительной улыбкой, но, похоже, девушка уже находилась на грани и была готова взорваться. Видимо, гормоны не пощадили жену Адриана, так как и без того вспыльчивая и дерзкая, она вспыхивала, как спичка, по любому поводу.

– Ты пил? – прямо спросила Кристина и, получив отрицательный ответ, продолжила: – Ты неизвестно где провел столько дней, а теперь, вернувшись, спрашиваешь меня, что будет завтра? Рауль, я переживала о тебе, думала что-то случилось, пока Адриан не сказал мне, что ты полетел в Париж в поисках развлечений!

Раулю очень нравилась одна черта в Кристине. Она обычно не упрекала его, не указывала на недостатки, старалась не вмешиваться в его дела, а иногда и поддерживала в конфликтной ситуации с братом, если он не ночевал дома. Наверное, она догадывалась, какое пламя горит в Рауле, поэтому лишний раз не тревожила его, а Адриан, разгневанный на младшего брата, вмиг успокаивался, если жена бросала в его сторону предостерегающий взор. Рауль иногда задумывался, каким способом Кристина пользуется, чтобы обуздать гнев Адриана. Но сегодня невестка была чересчур встревожена, потому и выдала эту обвинительную тираду.

– Любовь моя, не нервничай, – вмешался ее муж, странно откашлявшись. – Дело в том, что Рауль замотался и, наверное, у него вылетело из головы, что завтра открытие твоей музыкальной школы.

– Ну, раз уж вы, Ваше Величество, защищаете его, значит, у него была на это веская причина, – поддела Кристина муда, поднося ко рту кусочек свежеиспеченного шоколадного кекса. – Завтра ты просто обязан присутствовать, Рауль Дюмон, иначе больше никогда не ищи в моем лице союзника!

– Я непременно приду, – пообещал Рауль, незаметно поглядывая на потухший дисплей мобильного и не понимая, почему Мария не отвечает на его сообщения. Неужели эта девчонка опять во что-то вляпалась? – Братишка, а ты не знаешь, где Мария? Я не могу до нее дозвониться.

Рауль тихо выругался, вспомнив, что Кристина не в курсе последних событий. Следовательно, его вопрос о Марии Канарис прозвучал для нее, как нечто удивительное. Она недоуменно расширила глаза и, опередив раскрывшего рот Адриана, поинтересовалась:

– А кто такая Мария? И почему ты беспокоишься о ней?

– Она… моя новая подруга, – запнулся Рауль, судорожно размышляя, как закрыть тему, однако Кристина, загоревшаяся любопытством, заливисто засмеялась. – Что здесь смешного?

– А ты уже свозил ее на вашу семейную виллу? – намекая на одну из оплошностей Рауля, лукаво поинтересовалась Кристина. – Для проведения экскурсии, естественно!

Прежде чем Рауль успел отпарировать направленный на него словесный удар очередной шуткой, на экране мобильника высветилось сообщение от Марии. Нахмурившись, мужчина провел пальцем по дисплею и проглотил подступивший ком от прочитанного.

Какого черта, Мария Канарис?..

«Рауль, прости меня! Мне очень жаль, что нам приходится расставаться подобным образом, но я не могу иначе. Дело вовсе не в тебе, потому что ты очень хороший человек! Проблема во мне и… моих чувствах. Я умудрилась совершить сразу две ошибки, но одну успела исправить! Я ошибочно полагала, что смогу взять предложенные Адрианом деньги за то, что ухаживала за тобой, но, как только я прикоснулась к тому чеку, меня словно обожгло. Они мне были нужны, чтобы оплатить лечение больной матери, но это было до того, как я поняла, что полюбила тебя. Однажды мне разбили сердце, но я смогла собрать осколки и склеить его заново, пусть и потребовались долгие года и страдания, только теперь моё сердце вновь готово пустить в себя любовь. Я боюсь того, что в один ужасный день я стану тебе не нужна. Ты вспомнишь о том, что я неудачница без денег и имени, и решишь, что я тебе не ровня. Повторного удара я не выдержу, Рауль! Прости меня, пожалуйста! Прости! Мне действительно очень жаль, что я причиняю тебе боль. Пойми меня правильно… Если я останусь еще хоть на день с тобой, если увижу тебя снова, то уже не смогу убить эту любовь.