Джетти Вудрафф - Шлюха

— Тогда что? Говори уже. У меня восьмимесячная дочь, которая проснется часов через пять, если мне повезет. Что?

— У меня будет ребенок.

Это выбило воздух из моих легких. Это совсем не то, что я ожидал услышать. Даже близко.

— Что?

Шлюха, созданная мужчиной. Об этом я думала, сидя в темноте тюремной камеры размером с мою спальню. Шум из коридора едва не разбудил мою соседку — девушку, покрытую татуировками. Она застонала во сне и перевернулась на бок, отсыпаясь после пьянки. Непристойное поведение и нарушение общественного порядка. Хотелось бы, чтобы подобное обвинение было у меня.

Мои легкие заполнял незнакомый запах, пока я пыталась осознать весь тот хаос, в котором оказалась. Мне не стоило настолько сближаться с ним, с мужчиной, чья так называемая успешность, уверенность, сексуальная привлекательность выворачивала меня наизнанку. Но я это сделала, сблизилась, потеряла контроль и упала… прямо в ад. Я была уже на полпути в тюрьму, но думала о том, как сильно влюбилась в своего мужа, гадала, что делать, куда идти, к кому обратиться. У меня никого не было. Никого, кому я могла бы доверять.

Наконец, уже где-то под утро, мое до смерти уставшее тело упало на пружинистый матрас. Пластмасса заскрипела подо мной, и я закрыла глаза, сдерживая вновь навернувшиеся слезы. Я узнала в тот день о таком количестве юридических последствий, что просто начала сходить с ума. От всего этого я оказалась в худшем состоянии, чем была ранее. Мое горло болело от двухчасового допроса, криков и плача. Я защищала себя с текущими по щекам слезами, громкими криками и слабым хныканьем. Яма, из которой я понятия не имела, как выбраться. Меня обвиняли в краже личности у моей близняшки, возможном убийстве без наличия тела и в мошенничестве с больничными счетами. Последнее в голове не укладывалось. Какой здравомыслящий человек подвергнет себя тому, что я пережила, лишь бы обвести вокруг пальца страховую компанию? Абсурд.

Сон ко мне так и не пришел. Может, на пару минут время от времени, но на этом все. Я даже пробовала мантру, не помнила, что ей меня научила мама, но точно знала, что это была она. Я спокойная. Я спокойная. Я спокойная.

Запах затхлости наполнял мои ноздри, пока я пыталась расслабиться с помощью успокаивающего голоса в голове. К сожалению, моему мозгу было далеко до медитативного состояния. Он размышлял: сколько людей спало до меня на этой кровати? Тысячи? Слюна наполнила мой рот, когда появилось ощущение тошноты, вонь была слишком сильной, чтобы ее игнорировать. Неприятный запах снова атаковал меня спустя несколько часов — максимум три часа.

Я проснулась от яркого света и незнакомых звуков — суматоха нового дня.

— Делгардо, на выход.

Неприятный запах мгновенно позабылся, когда я села, шокированная и обескураженная.

— Куда? — спросила я, нахмурившись, проглатывая страх с комом, ставшим в горле.

Высокомерная женщина-коп скривилась и посмотрела на меня так, будто я только что попросила ее оружие.

— Это важно? Иди сюда. Я уже хочу домой.

Без проблем. Я последовала за женщиной-копом, все еще хмурясь и гадая, к чему или кому приведет меня мое пробуждение.

Что за… Я смотрела, как он с настороженностью наблюдал за мной, подписывая внизу какой-то документ.

— Лейн?

Лейн поблагодарил клерка за стойкой и посмотрел на меня, его глаза наполнял стресс, а улыбка была фальшивой.

— Как ты?

— Ты имеешь в виду «кто ты»?

— Я знаю, кто ты. Распишись, чтобы мы могли свалить отсюда. — Искренняя улыбка, адресованная мне, не слишком успокоила мои нервы.

— Каким именем? — это вопрос, который нормальный человек никогда себе не задает. Я же понятия не имела, что писать.

— Просто подпиши. Не волнуйся сейчас об этом, — приказал Лейн, указывая на крестик и еще три места, где нужно было расписаться. Тот же угрюмый полицейский дал мне указания и сказал не покидать город. Я слушала в пол уха. Мои пальцы скользили по словам, которых я не понимала. Мне должен был провести оценку психиатр, и я должна была дать разрешение на использование медицинских записей. Это были единственные слова, что я прочитала из всех трех страниц. Я могла подписать свой смертный приговор и не знать об этом.

— Грегори Ричфилд встретится с нами в моем офисе до суда. Он — лучший, кого можно найти в этой части Флориды.

Я положила ручку, нахмурившись.

— У меня будет суд?

Его рука опустилась мне на поясницу, нетерпеливо направляя к двери.

— Нет, не у тебя. Он сам справится с судом.

Я позволила себя вести, чувствуя неловкость от его руки на моей спине. Он как ни в чем не бывало опустил ее, не замечая моего намеренного спотыкания в надежде избавиться от его прикосновения. Как бы безумно это не звучало у меня в голове, я боялась, что Пэкстон увидит его. Он взбесится.

— Где твой офис? Ты врач, да?

Лейн открыл дверь машины Кэндес, и я почувствовала себя странно из-за нахождения в ее машине. Взгляд Лейна говорил мне то, что я и так знала.

— Ты серьезно сейчас спрашиваешь о моей работе?

Я шумно выдохнула, понимая, насколько это глупо, и натянула фальшивую улыбку.

— Мой мозг слегка запутан.

— Уверен, так и есть. Мы решим это. Не волнуйся.

Я смотрела, как Лейн закрыл дверь и обошел машину. Машину Кэндес. Усталость была написана у него на лице, была видна в его походке, его напряженном и в то же время настороженном поведении.

— Почему ты делаешь это? Зачем втягиваешь себя в эти неприятности? Не думаю, что Кэндес бы это одобрила. Она считает, что у нас роман. Это так, Лейн? То есть у нас был роман?

Мой взгляд опустился на колени, и я тяжело вздохнула, ожидая услышать то, что я и так знала.

— Все не так, Гэбби.

— Значит мы никогда не спали? Я в замешательстве.

— Знаю, знаю. Давай делать шаг за шагом. Боже, Гэбби. Твоя жизнь достойна канала «Лайфтайм»[1].

Я засмеялась, скорее всего, чтобы хоть как-то разрядить обстановку.

— Ты ненавидишь Lifetime.

— Нет, я ненавижу эти глупые DIY[2] видео, которые ты смотришь.

Лейн даже не заметил, что я только что сказала, но я заметила. Господи, почему я не могла просто вспомнить.

— Откуда я это знаю, Лейн? Боже мой. Почему я помню о твоей неприязни к Lifetime?

Лейн не ответил, лишь глубоко вздохнул. Я не стала просить объяснений. У меня были пробелы и побольше, которые нужно было заполнить, и они были важнее того, откуда я знала об этой нелюбви Лейна.

Вместо этого я сконцентрировалась на Уолкерсах.

— Мне нужно связаться кое с кем. Они воспитали мою сестру.

— Уолкерсы? Из Мичигана?

— Да, — сказала я настороженно, гадая, откуда он знал. Моя загадочная жизнь становилась все лучше и лучше, в саркастическом смысле. Карма меня ненавидела. — Откуда ты об этом знаешь? О них?

— Ты рассказала мне, Гэбби. Я знаю о тебе все.

— Почему?

Тишина заполнила воздух, и не было слышно ничего, кроме глубокого дыхания Лейна.

— Я чувствую себя обязанным.

— Я понятия не имею, что это значит, Лейн.

— Знаю. Представить даже не могу, каково это, когда все твои воспоминания стерты.

— Но ты веришь мне? О Боже. А если это правда? Что, если я действительно этот страшный человек, убивший Иззи или Гэбби? Что, если я убила свою сестру?

— Перестань. Ты не убивала Иззи. Ты не Иззи. То есть, да, ведь ты заняла ее место, но это из-за любви. Именно такой ты человек, Гэбби. Я не знаю более великодушного человека, чем ты. Ты никого не убивала. Не намеренно.

Мои брови уже начинали привыкать к подобному положению — изогнутому и направленному к моему носу.

— Я говорила об этом тебе, но не мужу?

— Пэкстон Пирс… Я уверен, он никогда не спрашивал.

Еще один нервный вздох сорвался с моих уст, и я издала смешок.

— Я тоже в этом уверена. Только не понимаю почему.

— Наверно, это к лучшему. Давай волноваться о том, как очистить твое имя прежде, чем ты окажешься в тюрьме.

Было понятно, что он шутил, но я все равно заволновалась.

— Это может произойти?

Лейн ужасно скрывал чувства. Я видела, что он волновался, вот только не знала, из-за меня или из-за себя, из-за того, что он вообще встрял в эту историю.

— Нет, Гэбби. Этого не может случиться. Этого не случится. Все это закончится, и ты вернешься к прежней жизни, которую ты знаешь. Поверь мне. Я знаю, о чем говорю, но ради своей же безопасности тебе стоит поговорить с Грегом. На случай, если я ошибаюсь.

Я даже не попыталась скрыть свой тон или негодование.

— Пэкстон так же делает все время. Я понятия не имею, о чем ты говоришь, но за твоими словами кроется некий смысл. Что-то тайное. Что-то, что ты скрываешь и не намереваешься рассказывать мне, да?

— Нет, никакого скрытого подтекста нет. Лишь правда. Вот и все.

Я закатила глаза, переведя внимание на окно. Он лгал. Как и все в моей жизни. Он лгал.

— О Боже! А что с девочками? Мне нужно поговорить с ними, Лейн. — Эта мысль пришла из ниоткуда. В одно мгновение я думала о Лейне, в другое — о своих детях.

— Да, об этом мы тоже позаботимся позже. У тебя есть телефон?

Мой нервный смех может стать привычкой. Слова не могли описать мое состояние. Я была так взвинчена.

— Ты действительно думаешь, что Пэкстон мне что-то отдаст? Ты обвиняешь его? Черт, черт, черт, черт. Что мне делать? Он никогда меня не простит.

— Тебя это заботит?

Взгляд, которым я его наградила, был принят именно так, как я того хотела — раздражение, смешанное с дерзостью.

Лейн снова взглянул на меня и подлил еще каплю к моему безумию.