Кевин Милн - Шесть камешков на счастье

Но самым клевым, впрочем, было то, что в своем комментарии на Facebook Мэделин написала чистую правду: не требуя ничего взамен, папа, не колеблясь, спас ей жизнь. Ей и ее дочери Зоуи.

Думаю, сегодня я буду спать гораздо крепче. Мама тоже. Бабушке с дедушкой, конечно, еще во многом предстоит разобраться, но, мне кажется, они испытали облегчение, когда все прояснилось. Последнее, что дедушка сказал, когда все разошлись по своим комнатам спать, было: «Нэйтан вырос как раз таким, каким мы его воспитали». На что бабушка ответила: «Нет, гораздо лучше!»

Что ж, вот и все. Уже поздно, поэтому мне пора заканчивать. С вами прощается Элис Стин… ЕДИНСТВЕННАЯ дочь Нэйтана Стина и его младший «камешек».

Рэй Портер Билли

29 октября

Никто из вас меня не знает, но я работаю на автозаправке в Меските. Услышав, что Нэйтан Стин погиб, я должен сказать, мне очень жаль. Вся эта шумиха по поводу «добрых дел» – я слышал, как люди переговаривались, подъезжая на заправку, и полез на Facebook посмотреть. Так знаете что? Я всегда считал его своим хорошим приятелем – мы сразу поладили. Нэйтан всегда вел себя дружески. Многие из вас запоминают имена сотрудников автозаправки? Немногие, готов поспорить. Правда, теперь я ломаю голову: он со мной так хорошо общался, потому что я ему нравился как человек или потому что он со всеми всегда хорошо общался. Прихожу к выводу, что он относился ко всем так, как ко мне. Я не знаю, расстраиваться ли из-за того, что он не был моим хорошим приятелем, или радоваться, что наши пути пересеклись. Думаю, надо радоваться. Нэйтан был отличным парнем, и я буду скучать по нему. Он и для меня сделал пару добрых дел – оставлял щедрые чаевые без всякого повода. Но лучшим его поступком было то, что он общался со мной на равных. Я знал: он большая шишка и все такое, но он никогда не смотрел на меня сверху вниз. Это было чертовски здорово, я это ценю.

– Есть минутка?

Я стою в дверях кабинета тренера Роулинза. Сегодня нет уроков, и в раздевалку за моей спиной набиваются члены футбольной команды, которые спешно натягивают форму.

Тренер отрывает взгляд от блокнота.

– Привет, Тай. Конечно, заходи.

Когда дверь за мной закрывается, он спрашивает:

– Ты ведь не про то, что было в понедельник, нет?

– И про это тоже.

– Оу. Слушай, прости, если я чего-то не того наговорил там, у Мэделин. Эта история с ней и Нэйтаном… всегда была для меня больной темой.

Я сажусь за стол напротив него.

– Вы ведь ее любили, правда?

– Это тебе дедушка с бабушкой рассказали?

– Нет, – отвечаю я. Мне рассказала сама Мэделин, но я не хочу, чтобы Рэнди знал это. Поэтому добавляю: – Но не думаю, что вся история так выбила бы вас из колеи, если бы вам было на нее наплевать.

Пожав плечами, он говорит:

– Думал, что да, люблю. Когда-то. Слушай, это было давно и неправда. Ты об этом хотел поговорить?

– Не совсем. Я просто хотел извиниться от имени моего отца за все, что тогда произошло. Как бы там ни было, не думаю, что он хотел причинить вам боль.

Роулинз окидывает меня подозрительным взглядом.

– Хорошо… Наверное. Это все?

– А еще я хотел бы спросить… каковы мои шансы воссоединиться с командой?

Его губы начинают расплываться в улыбке, но он вовремя останавливается.

– Ох… Я не знаю. Ты уверен?

За секунду я освежаю в памяти свой вчерашний разговор с дедом.

– Уверен.

– Готов ли ты приложить все усилия и доказать товарищам по команде, что правда хочешь этого?

– Да. Чего бы мне это ни стоило.

Тренер проводит ладонью по подбородку, пытаясь придать себе серьезный вид.

– То есть ты настроен на победу? Готов ли ты в следующие полторы недели посвятить все свободное время тренировкам? Хороший выйдет плей-офф, если ты и правда решил вернуться.

– Я не могу обещать, что мы выиграем, – честно признаюсь я. – Но обещаю сделать все, что смогу.

– Ну что ж, – медленно произносит тренер, – полагаю, мы можем что-то придумать. Конечно, ребята наверняка захотят взглянуть, не растерял ли ты навыки. Чтобы ты наверстал упущенное, я готов провести две-три тренировки. Пробежишь пару кругов, а?

Я даже не пытаюсь спрятать улыбку.

– Пробегу столько, сколько нужно. Сегодня?

– Ага. Но время не ждет. Так что иди переодевайся.

– Спасибо, тренер!

И я ухожу, чтобы как можно быстрее сообщить Диллону хорошие новости. Но на полпути вспоминаю вдруг про бумажку в кармане. И пулей мчусь в кабинет Роулинза.

– Погодите. Чуть не забыл. К вопросу про то, что мой папа не хотел сделать вам больно. Думаю, вам нужно зайти вот на этот сайт, – выпаливаю я, кладя листок на стол перед тренером.

– Почему? Что это?

– Блог моей сестры.

Роулинз смотрит на меня как на идиота.

– Элис?

Я улыбаюсь еще раз.

– Просто пройдите по ссылке, тренер. Поверьте, то, что вы прочитаете, вас не разочарует. Моя сестра большая умница. – Поколебавшись пару секунд, я добавляю: – Особенно хорошо ей дается естествознание. И история.

Каролин Бостик

28 октября

Шерил, спасибо огромное, что дала мне ссылку на эту страницу! Не могу поверить, что Нэйтана больше нет, но, читая все эти комментарии, я понимаю, что он каким-то образом все еще с нами: он живет не только в нашей памяти, но и во всех добрых поступках, которые мы совершаем для других в ответ на те добрые дела, что Нэйтан сделал для нас. Расскажу для тех, кто не знает: больше 4 лет назад мне пришлось на некоторое время уйти с работы по личным причинам. Мы с Шерил были коллегами (она недавно писала) и работали под началом Нэйтана. У него была потрясающая традиция дарить сотрудникам на день рождения огромные корзины с конфетами. И даже несмотря на то, что я не приходила на работу, Нэйтан не пропустил ни одного моего дня рождения! В праздничный день у меня на крыльце всегда оказывалась корзинка. Люблю тебя, Нэйтан.

Такая сложная штука – жизнь.

Сейчас только половина седьмого вечера, но я уже в пижаме, сижу у окна, пью чай и гляжу на огни города подо мной. Наблюдая за суетой на улицах, я каким-то необъяснимым образом успокаиваюсь – как будто мысленно переношусь в другое измерение, подальше от мирских забот. Я могла бы сидеть так бесконечно, смотреть, как едут машины, а пешеходы спешат по своим делам.

Интересно, есть ли среди них кто-то, в чьей жизни все настолько же запутано, как в моей?

Глядя в окно, прокручиваю в голове мысли и вопросы, которые снова всплыли с момента гибели Нэйтана. С тех пор как я вывалила весь свой запас скелетов в шкафу на семью Стин, прошла уже целая неделя, так что подумать мне есть о чем.

С одной стороны, теперь мне так легко, как не было за последние лет десять, – я впервые почувствовала себя свободно, раскрыв все тайны прошлого. С другой стороны, есть еще кое-какие отдельные фрагменты головоломки, с которыми я пока не разобралась, как быть. Во-первых, Элиза. Моя сестра до сих пор помнит Гранта как замечательного отца, который трагически погиб, разбившись на машине. Да, были времена, когда он и вправду был замечательным отцом, но не заслуживает ли она того, чтобы знать о другой его стороне? Разве не моя обязанность – ей об этом рассказать? Она уже взрослая, у нее свой ребенок – должна ли я взвалить на нее эту ношу и испортить счастливые воспоминания? Поможет ли ей правда, или только причинит боль? Обманываю ли я ее, скрывая некоторые вещи? Хотела бы я знать правду, окажись я на ее месте?

Нет, серьезно, почему жизнь – такая запутанная штука?

К тому же есть Зоуи. Родители моей дочери воспитывали ее, уверенные, что тот смазливый юноша у моей койки в роддоме и есть ее отец. И я никогда не стремилась этот миф опровергнуть. Когда она стала старше, то при каждом моем визите принималась задавать вопросы, и я прилагала все больше усилий, чтобы ответить на них возможно более кратко. А теперь, когда Зоуи выходит замуж, она и вовсе заявила, что хотела бы с ним встретиться. Конечно, я пыталась уговорить ее, но Зоуи во что бы то ни стало хочет, прежде чем заводить собственную семью, познакомиться с человеком, благодаря которому она появилась на свет.

И что мне ей на это ответить?

Ошибкой было просить Нэйтана лететь со мной в Калифорнию, чтобы встретиться с ней, но я обещала Зоуи его спросить. А что я скажу ей теперь? Тут та же проблема, что и с Элизой: нужно ли ей знать правду? Да и вообще, захочет ли она? Или гуманнее будет продолжать притворяться?

А тут еще Рэнди Роулинз… С ним я поступила просто по-свински. О, если б можно было отмотать время назад, я бы сделала все иначе. А теперь? Я противна ему. И это чувствуется. Стоит ли мне набраться наглости и рассказать ему все, что неделю назад рассказала Стинам? Поверит он мне – или сразу решит, что я захотела таким способом его вернуть? Думаю, это неважно. Я не смогу даже взглянуть ему в глаза, особенно если учитывать, с каким презрением он на меня смотрит.

Я так углубилась в мысли, что не сразу замечаю еле слышный стук в дверь. Но, услышав его повторно, вся обращаюсь в слух. Пару мгновений сижу тихо, ожидая, что стук повторится. Но нет. Тишина. Я ставлю чашку на стол и иду на разведку.

– Эй? – зову я, подойдя к двери. – Кто здесь?

Ответом – лишь звук моего дыхания.

Я проверяю глазок. Никого. Хорошо, потому что посетители обычно звонят в домофон, а не стучат в дверь.

Тем не менее, не желая признать, что это мое воображение решило спасти меня от очередной ночи, проведенной в полном одиночестве, я распахиваю дверь в холл.

Мне не показалось. У порога маленькая белая коробочка. На ней логотип «Бархатные лепестки».

Дрожащими руками я поднимаю с пола коробку, оглядев холл в поисках того, кто оставил подарок. Убедившись, что никого нет, я закрываю дверь, открываю коробочку… и замираю. Весь мир останавливается. Мое сердце, мои легкие, мои мысли и даже само время – все замерло…