– Я с тринадцати лет слушаю приемник на этой частоте. Семейная традиция.

А потому с самого утра и до позднего вечера их жизнь сопровождали странные наплывающие звуки, временами похожие на скрежет металла.

Джули не всегда ночевала дома. Частенько, проводив ее вечером до дверей одетую с иголочки, чистенькую и аккуратную, Жанна встречала ее лишь наутро: в запачканном платье, помятую, но не раскаявшуюся, по-прежнему улыбавшуюся своей ангельской улыбкой.

И еще была масса телефонных звонков. Жанна слушала мужские голоса: то встревоженные, то озадаченные; полные надежды, отчаяния или тоски. Некоторых приходилось разочаровывать так часто, что они казались ей старыми друзьями. Жанна чувствовала: мужчины завидуют ее близости к Джули – и гордилась этим. А заодно училась общаться с кавалерами, по крайней мере по телефону: лила бальзам на их раны, ободряла, не обещая ничего невозможного, убеждала сообщить свои имена – так, на всякий случай.

Грей позвонил лишь однажды. Услышав его спокойный голос, четко выговаривающий слова, Жанна онемела. Он явно не нуждался ни в ободрении, ни в объяснениях. Жанна не успела рта раскрыть, а Грей уже понял, что Джули не подойдет к телефону.

– Передай ей, что мы встречаемся в «Савое» в час дня. Ровно. У меня мало времени.

И Джули повиновалась, хотя из-за этого пришлось отложить долгожданное посещение Хамидуллы, который собирался сделать ей седую прядь в волосах. Домой она вернулась бледная, недовольная и какая-то съежившаяся. Швырнула холщовую сумку в угол и молча остановилась у окна. «Интересно, – подумала Жанна, – о чем они с Греем разговаривали? О семейных проблемах? Или о других вещах, которые обсуждаются только шепотом, наедине… Скорее всего последнее, – решила Жанна, вспомнив звук падающих булавок. – Значит, надо вести себя поделикатнее».

– Конечно, я могла бы выйти за него замуж, – вдруг задумчиво произнесла Джули, словно разговаривая сама с собой. – Тогда бы не было проблем с квартирой. Но, мне кажется, Грей хочет этого как-то уж чересчур сильно.

Жанна не поняла, что она имеет в виду, и на мгновение попыталась представить, каково это – быть предметом столь пылкой любви.

– Не знаю, – с отчаянием вздохнула Джули. – Люди будут принимать его за моего отца. К тому же Грей считает меня испорченной.

Она внезапно повернулась и посмотрела на подругу своими голубыми выразительными глазами. Правда, Жанна теперь знала, что она почти ничего не видит дальше собственного очаровательного носика. Джули терпеть не могла очки, а контактные линзы приберегала для работы, поэтому чаще всего окружающий мир представал перед ней в туманной дымке.

– Ты тоже считаешь меня испорченной, Жанна?

Жанна поколебалась. Джули действительно была испорченной – по крайней мере в одном: все мужчины становились ее рабами. Все, кроме Грея. Но ведь они с Джули как-никак подруги.

– Ничего подобного. Просто ты – это ты.

– Дорогая моя! – Джули просияла от радости, словно только что политый цветок. – Ты ведь не стала бы мне лгать?

– Я никогда не лгу. – Жанна слегка покраснела, вспомнив о телефонных разговорах.

А может, это не в счет? Бог его знает. С появлением Джули в ее жизни многое изменилось.

– А я лгу. – Джули с притворным раскаянием покачала головой. – Постоянно. Что делать? Люди почему-то ждут этого от меня. «Ты любишь меня, Джули?» Какой ответ они хотят услышать? Я ведь хорошая девочка, никогда не обижаю животных и стараюсь по возможности не задевать чувства других людей…

– И что же ты им отвечаешь? – Жанна не сводила глаз с подруги. До сегодняшнего дня она даже не подозревала о существовании подобных проблем.

– Ну… – Джули состроила гримаску. – Иногда я притворяюсь, будто не расслышала. Иногда говорю: «M-м» или: «Конечно, люблю», – но так, словно это не имеет никакого значения. А когда ситуация накаляется, приходится отвечать: «Наверное, я не знаю, что такое любовь». Тут есть одна сложность: мужчины сразу же выражают желание объяснить тебе это. – Она тяжело вздохнула. – Беда в том, что они мне нравятся. Я имею в виду мужчин. Их лица, руки, поросшие волосами, большие ноги… ну и все остальное. Но иногда, признаться, я спрашиваю себя: а стоит ли дело таких жертв? Ведь они расстраиваются, горюют… Те, кто не женат, конечно.

– Джули! – Жанна была поражена до глубины души. – Неужели ты заводишь романы с женатыми мужчинами?

– Ну, знаешь, они ведь тоже мужчины, – опешила Джули. – И по крайней мере не докучают мне постоянно просьбами выйти за них замуж.

– Это не аргумент, – возразила Жанна, пытаясь собраться с мыслями. – Это нехорошо… Подумай о детях!

Джули пожала плечами.

– Да они и так почти не занимаются своими детьми.

– Все равно. – Ответ Джули поверг Жанну в смятение, но она изо всех сил старалась не подавать виду. – Это нечестно.

– О, Жанна. – Джули улыбнулась с видом кающейся грешницы. – Хорошо. Ради тебя я обещаю: больше никаких женатых мужчин. Но предупреждаю: ответственность за последствия ляжет на твои плечи. – Состроив смешную гримаску, она снова вздохнула и с притворным отвращением пожаловалась:

– Боже! Все остальные так требовательны! Может, лучше вообще с ними не общаться?..

Потом Джули окинула взглядом комнату и призналась:

– А знаешь, наверное, это мой первый настоящий дом.

Жанна огляделась вокруг. Обвалившаяся штукатурка, голый пол, тусклый свет. Вряд ли это могло кому-то понравиться. И все же она понимала, что имела в виду Джули, и чувствовала то же самое, только никогда бы не осмелилась облечь свою мысль в слово. Им было хорошо вдвоем – несмотря на каменный под и обжигающе холодную воду.

Жанна предпочитала не думать о том, каково будет в этом подвале в январе. Усилием воли она изгнала из сознания свои страхи. Джули приучила ее наслаждаться сегодняшним днем. С такой подругой любое время года покажется летом.


– Знаешь что?! – воскликнула Джули. Ее глаза сверкали, как звезды. – Давай поженимся! Мы с тобой! У нас есть все необходимое: дом, машина, телефон…

– Да уж, машина.

Принадлежавшая Джули «мини» была побита и поцарапана так, что походила на спутник, вернувшийся с Луны.

– Не вредничай. – Голос Джули звучал укоризненно. – Только представь: две старушки сидят возле камина и болтают о прошлом. Мы могли бы уехать в деревню.

– Вряд ли, – отозвалась Жанна, причем куда более резко, чем хотела.

Картина, нарисованная Джули, задела ее за живое и почему-то пробудила суеверный страх. Сейчас все складывалось прекрасно. Мечтать о большем значило накликать беду. И она попыталась скрыть свое волнение за сарказмом:

– А вдруг автобусы перестанут ходить?

– У меня есть машина.

– Ты будешь водить машину? С твоим зрением? – Жанна вымученно улыбнулась. – Хорошо еще, что ты до сих пор жива и невредима. Ума не приложу, каким образом тебе удалось получить права?

– У моего экзаменатора очки запотели, – хихикнула Джули. – А руки тряслись так, что поставить подпись стоило ему немалого труда. Но если серьезно, Жанна, – спросила она торжественно, – тебе не кажется странным, что мы живем тут вдвоем – и совершенно счастливы?

– А телефонные звонки? – напомнила Жанна. Джули поморщилась:

– Господи, ну почему ты такая правдивая? Говоришь все, что думаешь. Тебе будет трудно с мужчинами.

– А мне никто и не нужен, – отмахнулась Жанна. – И куда их девать? Весь шкаф забит твоими нарядами.

Но Джули не так легко было сбить с толку.

– Не болтай глупостей. Это все равно что ругать черную икру, ни разу не попробовав. Наверняка кто-то тебе нравится. Может, Грей?

Жанна вздрогнула. Память до сих пор хранила ощущение теплоты, исходящей от его сильного тела, облаченного в бархат. Перед внутренним взором Жанны всплыло лицо Грея. Она даже испугалась – слишком уж четким был образ.

– Ну а теперь кто несет вздор? – Собрав все силы, Жанна прогнала прекрасное видение. – Грей – твой, сама знаешь. Да и вообще вряд ли я смогла бы вызвать у него интерес.

Джули издала страдальческий вздох.

– Ты будешь очень хорошенькой, если постараешься.

– О, мисс Смит, без очков вы почти красавица. – Жанна покачала головой. – Не забывай, Джули, у меня-то стопроцентное зрение.

– Нечего этим гордиться. – Джули погрозила ей пальцем. – Мужчины тоже близоруки, вот почему с ними так легко иметь дело. Ничего особенного и не требуется, честное слово. Ты посмотри на себя. С тех пор как мы встретились, ты ходишь в одних и тех же брюках. А цвет? Разве это можно назвать цветом? Куда деваются деньги, которые я тебе плачу? Похоже, ты ни пенни не потратила на себя. Ты почти не ешь, никуда не ходишь… даже моешься в крохотном тазике.

– Ничего не поделаешь. – Жанна закусила губу. Она не ожидала услышать критические замечания от Джули, и теперь на нее словно повеяло ледяным холодом. – Так меня приучили в детстве.

Ее ответ только подлил масла в огонь. Джули смотрела на подругу так, точно видела ее в первый раз.

– Ты такая стройная. Нужно найти свой стиль – и ты будешь выглядеть великолепно. Миниатюрной женщине подобрать одежду гораздо легче. Ты посмотри на все эти мои пояса, пуговицы, набивные ткани… Мужчинам, конечно, нравится, но сама я ощущаю себя какой-то тряпичной куклой. И волосы – зачем ты их подстригла так коротко? Носи длинные – это гораздо красивее.

– А мне нравится, – ответила Жанна срывающимся голосом. – Я выгляжу аккуратно.

«Неужели ты не понимаешь? – криком кричала ее душа. – Не пытаясь стать женщиной, я не потерплю неудач. Так спокойнее, безопаснее. Пожалуйста, пожалуйста, пойми. Останься и в этом моей подругой. Ради Бога».

Джули с улыбкой пожала плечами:

– О'кей, нет вопросов. Не знаю, зачем я вообще затеяла этот разговор. Ты нравишься мне такой, какая ты есть.

Жанна была потрясена. Никто никогда не говорил ей ничего подобного. Правда, раньше у нее не было подруги.