Маргарет Макхейзер - Шеф Пьер

Плечи Эммы резко опускаются, и явное возмущение на ее лице говорит нам, что она не очень довольна этим.

— Ma petite, твоя мама и я просто шутим над тобой, — говорит Пьер, продолжая раскачивать ее. — Но мои руки устали. Я захватил с собой футбольный мяч, поэтому, возможно, мы смогли бы поиграть с ним?

— Еще десять толчков. И потом мы сможем поиграть с мячом.

— Прежде чем играть с мячом, я хочу намазать тебя солнцезащитным кремом, Эмма, — кричу я, щедро намазывая его на все свои открытые участки кожи.

Через несколько минут вспотевший Пьер и счастливая Эмма подбегают к покрывалу. Эмма плюхается попой рядом со мной, а Пьер становится на колени напротив меня. Я выдавливаю немного солнцезащитного крема на руку Эммы и говорю:

— Вотри это в свои ручки. Я намажу твое лицо. Тебе не нужно? — говорю я Пьеру, предлагая крем.

Его глаза загораются, улыбка — хитрая и широкая.

— Oui, — говорит он, хотя я знаю, что он хочет сказать что-то еще. Он смотрит в сторону Эммы, пока берет у меня крем, затем смотрит обратно на меня и подмигивает.

— Мы можем пойти играть сейчас, Пьер? — спрашивает Эмма, встает и ждет.

— Вот, возьми мяч и начинай, я через минутку.

Он аккуратно бросает мяч Эмме, она ловит его, бежит, бросает и пытается ударить по нему ногой.

— Холли, — Пьер придвигается ко мне и рукой скользит по обнаженной коже моей руки, вызывая мурашки, несмотря на теплую погоду. — Я просто хочу небольшой поцелуй, — говорит он, наклоняется ко мне и прикасается мягкими губами к моей щеке.

Мое сердце останавливается, Пьер уже крепко удерживает его. Когда оно начинает биться вновь, то скачет в таком быстром темпе, что я даже и не уверена, до сих пор ли оно находится в моей груди.

— Mon chéri, я с нетерпением жду, когда смогу как следует поцеловать тебя. — Он замолкает и проводит своим языком по губам, желая попробовать меня. Затем, понизив тон, сексуальным и хриплым голосом говорит: — Поцеловать каждую твою изящную часть. Я хочу сделать тебя мокрой, а потом языком слизать всю твою влажность.

С трудом сглатывая, я закрываю глаза и хватаюсь за его футболку.

— Боже мой, — шепчу я. Во рту пересохло, а тело невыносимо жаждет его.

— Я планирую поглощать тебя и поклоняться твоему телу.

Я сжимаю бедра, бабочки в моем животе устроили гонку, а руки трясутся от возбуждения.

К тому времени, когда я хочу сорвать с него всю одежду и заставить сделать все эти восхитительные вещи, он уходит. Его тепло исчезает, и я слышу, как он зовет Эмму, когда подбегает к ней и начинает бить по мячу.

Меня оставили на покрывале разгоряченной — и не из-за палящего во всю мощь солнца.

Не-а, это из-за того, что я действительно хочу сделать все эти развратные вещи с Пьером.

Господи, помоги мне.

Пьер

Эмма такая энергичная маленькая девочка. С ней постоянно нужно быть начеку. Она может кругами бегать вокруг меня и все же не устать.

— Давай, Пьер, — она визжит от восторга, пока мы пинаем футбольный мяч.

— Думаю, настала пора подкрепиться и немного отдохнуть.

— Я не хочу отдыхать. Я хочу играть, — возбужденно кричит она.

— Пойдем покушаем, потом еда уляжется в наших животиках, а затем мы сможем пойти на турники и качели.

— Ты пойдешь со мной? — ее великолепные большие карие глаза загораются от радостного ожидания наших игр.

— Конечно, да. Мне нравится висеть как обезьяна, хоть у меня и нет хвоста, чтобы висеть вниз головой.

Она берет футбольный мяч и идет к Холли, которая уже выложила обед.

— Вот и вы, — говорит она, передавая Эмме маленькую бутылочку антибактериального дезинфицирующего средства для рук. Эмма выдавливает немного себе, а затем автоматически поворачивается ко мне и передает бутылочку.

Это действие такое невинное, полное доверия. Она уже приняла меня и чувствует себя уютно рядом со мной. Чувствую, что трещина в моем сердце начинает затягиваться. Она с легкостью приносит мне радость и счастье, в котором я и не понимал, что нуждался.

— Ты в порядке? — спрашивает Холли, глядя на меня.

— В порядке, — отвечаю я с улыбкой, застигнутый забавным чувством удовлетворения. Я принадлежу этому месту. Я связан с Холли, и знаю, что должен защитить Эмму.

Я сижу на одеяле, и, протянув руку, поглаживаю бедро Холли. Эмма замечает это движение. Она улыбается мне, а потом поворачивается и улыбается своей матери.

— Ты и мамочка теперь встречаетесь? — спрашивает она меня.

— А как ты отнесешься к тому, если мы с твоей мамочкой будем встречаться?

Я беру половину багета, разрезаю его и кладу внутрь ветчину и салат. Но при этом задерживаю дыхание, пока жду, что же скажет Эмма.

— Вы собираетесь пожениться? — спрашивает она.

— Мы никогда не знаем, что нас ждет в будущем, — отвечаю я ей. Холли притихла, и думаю, из-за того, как она переводит взгляд то на меня, то на Эмму, она оценивает меня и то, как я нахожу общий язык с ее дочкой. Но я не буду врать. Не буду притворяться кем-то другим. Я такой, какой есть.

— У вас с мамочкой будет ребенок?

Сдавленный стон Холли говорит мне, что мы затронули эту щекотливую тему.

— Опять же, ma petite, я не знаю, что произойдет. Все, что я знаю, это что мне нравишься ты, твоя мамочка, и я хочу быть частью вашей жизни. Но только если вы этого хотите.

Передаю Эмме половину багета, приготовленного для нее.

— Bon appétit, — говорю ей.

Она берет и смотрит на него в течение нескольких секунд.

— Мамочка готовит мне обед, — говорит она и начинает есть.

— Тебе не нравится то, что я приготовил?

— Это осень вкусно, — бормочет она с полным ртом еды.

— Не разговаривай с набитым ртом, — мягко ругает ее Холли.

Эмма продолжает жевать, пока ничего не остается в ее ротике.

— Пьер задал мне вопрос.

Я наклоняюсь и беру вторую половину багета, разрезаю и принимаюсь начинять его. Эмма наедается, и Холли наливает нам всем сок. Она наклоняется, чтобы взять багет, и я хватаю ее за запястье и качаю головой.

— Non, я буду кормить тебя.

— Я могу и сама себе приготовить.

— Ты можешь, но я здесь и хочу позаботиться о тебе.

Щеки Холли заливает румянец, а Эмма произносит «ой» из-за того, что я сказал.

— Спасибо, — говорит Холли хриплым голосом.

— Пожалуйста, — отвечаю я, кивая головой.

— Ты мне нравишься, Пьер, — говорит Эмма, а затем еще раз кусает свой сэндвич.

— Merci, ma petite. Ты мне тоже нравишься.

Я заканчиваю делать сэндвич для Холли, кладу его на тарелку и передаю ей. Схватив другой багет, я готовлю и себе. Но замечаю, что Холли не ест.

— Что-то не так? — я указываю подбородком на ее нетронутую тарелку.

— Я подожду, пока ты приготовишь свой, чтобы мы смогли поесть вместе. — Она берет стакан и отпивает сок. — Это очень вкусно.

— Не нужно ждать. Пожалуйста, наслаждайся.

Она делает укус и закрывает глаза, издавая одобрительное мурлыканье. Этот звук превращается в самый эротичный и привлекательный звук, который я слышал за долгое время. Мгновенно мои мысли переносятся, как я надеюсь, к дикому, грязному сексу с Холли.

Мне нужно стереть развратные изображения ротика Холли на мне, потому что это не хорошо для моего члена. Особенно с Эммой, сидящей рядом со мной.

— Как обед? — спрашиваю я, отчаянно пытаясь взять под контроль разум... и тело.

— Вкусно, — отвечают они. Эмма проглатывает последний кусочек еды, выпивает сок и испускает громкую отрыжку.

— Извините, — говорит она, прикладывая ладошку ко рту, широко раскрыв глаза.

Мы с Холли смеемся.

— Лишь бы ты наслаждалась, — говорю я, а затем делаю укус.

— Мне очень понравилось, можно еще один? — она протягивает мне свою тарелку.

Хорошо, сейчас мне немного неловко. Я не знаю, должен ли. Поворачиваюсь к Холли и многозначительно смотрю на хлеб, спрашивая ее, можно ли сделать еще один сэндвич для Эммы.

— Все нормально, — говорит она, а потом делает последний укус от своего сэндвича.

— Пьер, ты не сказал мне. У вас с мамочкой будет ребенок?

Молча продолжаю готовить сэндвич, а затем передаю его Эмме.

— Не знаю, ma petite. Я хотел бы ответить на этот вопрос, но прямо сейчас я не знаю.

— Мамочка все знает, — говорит она, начиная с удовольствием есть. — Мамочка? У тебя с Пьером будет малыш?

Я перевожу взгляд на Холли, которая сосредоточилась на невидимом пятне на покрывале. Она скребет по несуществующим ворсинкам и не смотрит вверх, чтобы не видеть мой взгляд или взгляд ее дочери.

— Как уже сказал Пьер, мы никогда не знаем, что нас ждет в будущем.

Наши взгляды встречаются, и интересный спектр эмоций мелькает в ее глазах. Во-первых, это, несомненно, неуверенность. Она, наверное, думает обо мне, и хочу ли я ребенка после того, чем поделился с ней о Еве. Холли опускает глаза и выглядит смущенной. Это может быть тема, которую она захочет обсудить со мной и, возможно, чем раньше, тем лучше.

— Я закончила. Пойдем играть, — кричит Эмма, затем встает и вытирает рот рукой, смахивая крошки.

— Иди на качели, я скоро буду, — говорю я ей.

— Хорошо, Пьер, не задерживайся. — Она бежит к качелям, забирается на них и начинает раскачиваться.

— Ты в порядке? — я очень тихо спрашиваю Холли.

Она кивает головой, но не смотрит на меня.

— Mon chéri, — говорю я, нежно касаясь пальцем ее подбородка и приподнимая лицо, чтобы посмотреть на меня. — Ты никогда не должна скрывать, что думаешь или чувствуешь ко мне.