Они поехали по направлению к Москва-реке. Дорога была Красной Шапочке хорошо знакома, и она даже с удивлением спросила Волка:

– Мы что, на студию едем?

– Не-а, – ответил Волк.

– А куда? – поинтересовалась Оля.

– Увидишь, – загадочно пообещал Волк. – Но, скажем так, нам пора подписать еще один контракт – самый главный.


До студии они действительно не доехали, свернули раньше, но и этот путь оказался Красной Шапочке знакомым, а потому она ничуть не удивилась, когда они оказались возле «Плюмажа». Удивилась она тогда, когда Волк завернул на стоянку и остановил мотоцикл.

– Мы собрались на шопинг? – удивленно спросила она. – А почему ты раньше не сказал?

– Потому, что это необычный шопинг, – ответил Волк, беря девушку под руку.

– Необычный? – Красная Шапочка не понимала. – И в чем же его необычность?

– Когда мы были здесь прошлый раз, тебе понравилось одно платье.

– Да, – вздохнула Красная Шапочка. – Оно действительно очень красивое, но ведь и дорогое же!

– Я решил тебе его купить, – ответил Волк, слегка опуская морду.

Красная Шапочка замерла:

– Мне? Но ведь оно дорогое… и свадебное…

– Я знаю, – ответил Волк.

– Куда же я его буду носить? – девушка была растеряна.

– А куда обычно носят свадебные платья? – мягко улыбнулся Волк.

– На свадьбу, – сказала Ольга. – Но…

– Я подумал, может, – тихо сказал Волк. – Ты выйдешь за меня?

Красная Шапочка хлопнула ресницами – раз, другой… а потом взвизгнула и, не обращая внимания ни на продавцов, ни на других покупателей, бросилась на шею Волку, поджав ножки.

– Я? Конечно, конечно выйду!

– Я, правда, нищеброд, – криво улыбнулся Волк, – тимита, актер одной роли, и из жилья в Москве у меня только общежитие, и то на птичьих правах, но…

Красная Шапочка чмокнула его в нос:

– Ну что ты, ты еще станешь знаменит, и ролей у тебя будет много! Лев Львович ведь уже пристроил наш сериал на телевидение, скоро он появится в прокате, а потом…

Она осеклась, и продолжила:

– Но знаешь, Вовчик, ты со своим фургончиком и «Герром Хуаном» мне дороже, чем кто угодно, чем… я не знаю, я бы тебя даже на Паттисона не поменяла!

– На овощ? – удивился Волк.

– На кинозвезду, – ответила Красная Шапочка. – На небе звезд много, но моя – только одна, и зовут ее Владимир Серов-Залесский.

* * *

Можно смело утверждать, что на земле нет ни одной незамужней женщины, не мечтающей о свадебном платье, и если незамужняя женщина утверждает обратное, она либо обманывает, либо кокетничает. Потому подарок Волка был для Красной Шапочки настоящим чудом, маленькой сказкой для нее одной.

Неудивительно, что выбранное ею платье как две капли воды походило на то, в котором пошла под венец Внутренняя Богиня; запримеченное еще в прошлый визит нашей парочки в «Плюмаже». Также ничуть не удивительно, что выглядела Красная Шапочка в нем более чем восхитительно – ведь, за исключением радужных крылышек, внешне она казалась точной копией собственной Внутренней Богини.

Но, если Разумею было достаточно щелкнуть пальцами, чтобы самым хулиганским образом упаковать Внутреннюю Богиню в этот достойный венценосной особы наряд, то Волку пришлось серьезно раскошелиться – платье стоило неприлично дорого. И, конечно, можно не поверить, но это так – Красная Шапочка долго отказывалась от этой покупки, но в конце концов уступила и отправилась в примерочную.

Когда девушка вышла в зал, в салоне в ступор не впали только манекены, поскольку и так были неподвижны. Подвенечные платья – особая одежда; по ночам в ателье, где их шьют, слетаются ангелы, феи и прочие добрые силы, чтобы придать обычным кусочкам материи немного магии. В подвенечном платье любая девушка чувствует себя принцессой, а Красная Шапочка к тому же и выглядела так, что даже Жаклин Кеннеди[13] и Грейс Келли[14] рядом с ней не затмили бы нашу героиню.

– Ну, как я тебе? – спросила Красная Шапочка у Серого Волка.

– У меня просто слов нет… – ответил тот потрясенным голосом.

– Зато у меня они найдутся, – произнес внезапно, увы, очень хорошо запомнившийся Красной Шапочке голос. Но теперь в этом голосе больше не было ни гнева, ни угрозы, только искреннее восхищение и немного тихой грусти.

Василий Спиридонович Серов, дядюшка Владимира, стоял в дверях салона. Старый волк был выше своего племянника и значительно крупнее, но сейчас казался каким-то съежившимся, словно уменьшившимся. В лапах он держал объемный сверток.

– Дети, я… – дядюшка нерешительно покашлял и склонил голову знакомым Красной Шапочке образом, Волк делал точно так же. – …очень виноват перед вами, и хотел бы, кхм, попросить у вас прощения. Володя, я тебя недооценивал… и вообще вел себя не по-волчьи. Ты доказал, что твой выбор – не просто блажь, не прихоть, а взвешенное решение взрослого волка. И сейчас, когда я увидел твою невесту, прошу прощения у тебя и у нее. А тебе, дочка, наверняка подойдет к платью вот это.

И дядюшка развернул сверток, выпустив на волю роскошную горностаевую шубу.

– Дядя… – Волк хотел что-то сказать, но Василий Спиридонович жестом остановил его:

– Вовчик, мне было тяжело признать, что я не прав. Я никогда не верил, что могу быть неправым. Потому прошу, только не спорь со мной сейчас, хорошо? Моя гордость может опять взять верх над здравым смыслом, а мне бы этого очень не хотелось.

Волк кивнул и промолчал, а дядюшка под восхищенными взглядами персонала, подошел к Красной Шапочке и накинул шубу на ее плечи. Его жест был встречен бурными аплодисментами, переходящими в овацию.

– Первый раз пожалела, что на улице не зима, – вертелась перед зеркалом, оглаживая шубу, Оленька.

* * *

Помолвку хотели отпраздновать в «Дольче Вита», но затем выбрали все-таки «Метрополь», так как в «Дольче» в тот день оказалось людно. К тому же часть приглашенных была чересчур плотоядна, чтобы получать искреннее удовольствие от мороженого и фруктового салата, а в «Метрополе» мясная кухня просто неповторима.

Отпраздновали скромно, по-семейному. Пришли только свои – Волк с Красной Шапочкой, матушка со Львом Львовичем, бабушка со своим Феликсом Иосифовичем, не забывшим на сей раз скрипку. А еще на торжестве присутствовали дядюшка Волка и бабушка Арина Родионовна, которую Василий Спиридонович привез с собой. Также на встрече были замечены другие официальные лица, а именно – Внутренняя Богиня, Разумей Занудович, Девочка-Девочка, небритый Купидон и даже померанский шпиц Дейзи, приучившийся смирно сидеть в красношапкиной сумочке, благо со стола ему перепадало довольно много, а набить пузико Дейзи был не меньший любитель, чем его мохнатый хозяин Волк.

Стас Михайлов, группа «Виагра» и Григорий Лепс встречу проигнорировали, а точнее, их просто забыли пригласить.

– Между прочим, не зря я сюда съездил, – вещал дядюшка. – Поговорил тут накоротке с управляющим этого «Плюмажа», завтра подмахнем контракт, и я ему буду поставлять свои шубы. Совместил, так сказать, приятное с полезным.

Ольга пригласила и Плотву, но та, услышав голос подруги и особенно увидев ее счастливое лицо, быстро свернула разговор:

– Мы с Ашотом в Париже, заказываем платье, гостиницу и ресторан. Так что приехать смогу только на вашу свадьбу.

– А как Семен? Ты его видела еще раз?

– Видела… сама приехала на киностудию… короче, мне некогда, поболтаем при встрече.

Вид у подружки был одновременно гордый – за приобретение миллионера в собственность, и несчастный – она впервые влюбилась и потеряла свою любовь.


Матушка и режиссер расположились по разные концы стола и то и дело бросали друг на друга обиженные взгляды, причем Брюковкин заметно сердился, когда сидящий рядом с матушкой Василий Спиридонович принимался за ней ухаживать. Впрочем, дядюшка оказался неожиданно очень галантным и воспитанным и ухаживал за всеми присутствующими дамами в радиусе досягаемости, кроме разве что Внутренней Богини, и то потому, что та была для него невидима. Но делал он это совершенно без всякой задней мысли.

В самом начале раута Волк, уже в присутствии свидетелей, повторил свое предложение Красной Шапочке и подтвердил серьезность намерений кольцом, которое вполне могла бы себе позволить миллионерша и сопродюсер Европа.

После всеобщего знакомства и первых рюмок Лев Львович «невзначай» пересел ближе к Василию Спиридоновичу.

– А вы, кстати, не хотели бы проспонсировать полнометражное кино? – как бы между прочим поинтересовался режиссер у дядюшки Волка. – Я планирую сделать фильм на основе «Волка с Уолл-стрит» с вашим племянником в главной роли. Если хотите, в основу биографии главного героя мы можем положить вашу жизнь, ну и сделать продакт плейсмент широчайший, само собой.

– Заманчивое предложение, – Василий Спиридонович задумчиво повертел в пальцах вилку с насаженным на нее маринованным огурчиком. – Но… знаете, в моей биографии есть то, за что мне стыдно, и…

– Как и у всех нас есть за что краснеть, – заверил его режиссер, искоса глядя на прислушивающуюся к беседе матушку. – У каждого человека в жизни случаются ошибки. Как сказал Сенека в начале первого века, человеку свойственно ошибаться, не важно, белый он, черный или серый и с хвостом.

Дядюшка решительно ткнул вилкой в бифштекс и сказал:

– Я ведь был на месте нашего Володи. Влюбился по уши в… не важно. Она была человеком, в смысле, Homo Sapiens. Против наших отношений оказались все – и мои родители, и ее. В конце концов мы не выдержали давления, разругались и разошлись. И больше я не женился, детей нет.