— Почему ты пристал к этим ребятам?

Парень кинул на своего брата удивленный взгляд, прежде чем уточнить:

— Алексу и Нике?

— Да. Подстроить девушке перелом ноги — зачем же? Чем они так заинтересовали? Я знаю тебя лучше, чем люди, и не верю, что ты сделал это просто так, из злости или желания причинить боль. Это не в твоей натуре.

Бледнолицый отошел от брата, и подошел к ограждению обзорной площадки. Некоторое время он просто молча смотрел вниз, на город, мирно лежащий под мерцающей на свету пеленой снега. Он оценил комплимент брата — люди и правда, сделали из него чистой воды дьявола, коим он безусловно являлся, но при этом исказили они этот образ до полнейшего безобразия. Когда он обернулся, глаза его вновь приобрели спокойный черный цвет.

— Мне было интересно

— Что?

Парень задумался, но лишь на секунду. Глядя на влюбленную пару, парня и девушку, которые стояли в обнимку, упершись локтями в ограждение, и молча смотрели на город, он не спеша продолжил, видимо стараясь тщательно подбирать слова.

— У них возникло много конфликтов в последнее время. На почве ее работы. Я подстроил это все чтобы она какое-то время посидела дома, они проводили время вместе.

— И начали больше ссориться?

— Это уже их дело.

— То есть, ты хочешь сказать, что устроил им просто такую вот милую проверку, верно?

— Ну… Нечто вроде. Ты мне об этих высоких чувствах толковал столько раз, что я решил — раз уж я, в меру моей ограниченности, не могу их почувствовать сам, то я хотя бы понаблюдаю за тем, как это обычно происходит у людей. Мне интересно наблюдать, ты же знаешь.

Хотя и немного не в том плане, в каком это интересно тебе. Для меня это как два злых и голодных паука в банке, которые, в силу той самой мифической «любви», о которой ты так часто мне рассказываешь, почему-то не должны друг друга скушать. Или же в силу моей простой и понятной логики — злость и обиды рано или поздно достигнут апогея, и никакие мистические чувства не смогут их друг около друга удержать.

— Хорошо, ну а если так по итогу все и произойдет?

— Тогда все будет для меня предельно ясно. Это я могу понять. Парни и девушки нынче очень легко сходятся и расходятся, ровно никакого значения этому не придавая. Поссорились — до свидания. Завтра уже новые половинки себе найдут.

— А если ты все-таки увидишь, как работает то чувство, о котором, по твоим же собственным словам, «я тебе так часто рассказываю»?

Прошла минута, прежде чем в морозном воздухе прозвучал ответ.

— Не знаю.

Парень, видимо и сам почувствовал, что его ответ прозвучал как-то растерянно и слишком уж неуверенно, поэтому тут же и добавил, с чуть заметной ехидной усмешкой:

— Но уж точно это будет интересно.

Глава  10

У каждого бывают черные полосы на полотне жизни. Иногда от них остаются шрамы. Однако, трудно себе представить нашу жизнь без этих полос — ведь черный всегда придает яркий контраст белому.

Есть мнение, что такие моменты должны учить нас стойкости, делать человека сильнее — однако это ведь полная чушь. Делать нас сильнее и опытнее можно и по-другому. Однако одновременно неоспоримо и парадоксально — эти моменты мы потом вспоминаем с теплотой. Они дают нам гордость — гордость того что мы все это пережили, гордость того, что мы справились.

Люди, не делающие ошибок — скучны. Их действия легко предугадать, но неинтересно. Говорят, что в трудной ситуации человек показывает свое «истинное я», и доля правды в этих словах есть. Но не потому что трудности делают человека лучше, а потому что в действительно трудной ситуации он начинает задействовать абсолютно все возможности для ее исправления. А когда ситуация еще не дошла до критической точки — эти энергетические запасы простаивают.

Говорят так же, что взаимоотношения между людьми проверяются как раз в вот таких трудных ситуациях. И опять — глупость. Люди очень неохотно принимают участие в разборе чужих проблем, если конечно это не проблемы очень близкого для них человека.

Каждый человек по природе своей индивидуалист. Мы бы не выжили на этой планете, веди мы себя иначе. Это можно отрицать, сглаживать и романтизировать, с этим можно спорить, можно не соглашаться — однако факт от этого мягче не станет. Благополучие, свое и своих близких, для людей ценнее всего остального.

И когда благополучию в отношениях с Никой пришел конец, и она уехала жить к отцу и Маше — Алекс словно протрезвился. Глоток свободы, как глоток свежего воздуха помог ему в этом. Причем свободы в плане не свободы от девушки, а свободы в более глобальном ее смысле.

Когда наши мысли ничего не занимает, когда в нашей голове не сидят 10 вещей одновременно, наше сознание начинает работать гораздо более четко и слаженно.

Путь, который парень держал на данный момент, вел его в те далекие края, которые из головы выйти не могли уже много лет — мешала незавершенность. Парень терпеть не мог некоторых вещей, и в частности в этом списке были неопределенность и незавершенность. Причем далеко не на последнем месте.

Не довести дело до конца было для него смерти подобно. Если конечно он все еще в это дело верил. То же самое относилось и к ожиданию чего либо — сидеть и ждать, не зная к чему это приведет, было просто невыносимо.

Когда Ника неделю назад уехала от него после жестокой ссоры, он начал искать причину их конфликта. Однажды он сидел в уютном баре в старом районе города. Он никогда не питал слишком сильного пристрастия к алкоголю как к таковому, и сейчас использовал его скорее как успокоительное. Однако, в связи с тем что он не пил много, как это обычно у нас принято, это странное, будоражащее мозг вещество, в итоге и привело к тому, что причины конфликта он таки увидел. Увидел настолько ясно, что было удивительно, как он ранее их не замечал.

Все было просто и прозаично — так как он любил. Бар был расположен в просторном полуподвальном помещении, и когда парень поднимался по лестнице к выходу, он бросил случайный мимолетный взгляд на зеркало, висящее у выхода на стене. Именно так Алекс встретил истинного виновника всего, что с ним происходило — казалось бы, весьма неожиданное место для такой встречи, однако для здравомыслящего человека оно всегда уместно.

Врага нужно знать в лицо — и Алекс долго вглядывался в свое отражение, которое сейчас казалось ему словно чужим. И тогда же он подумал — если прошлое его не пускает — значит нужно посмотреть ему в лицо, так же спокойно, но вместе с этим уверенно, как он смотрел сейчас на самого себя.

Белый снег тихо и уютно поскрипывал под колесами большого белого джипа, когда Алекс заехал на парковку. С обеих сторон были дороги, ведущие в разные стороны, а между ними, посередине проспекта, расположился огромный торговый центр. Он был длинный, чуть больше километра в длину, и именно возле конца этого громадного здания, неподалеку от ярко зеленой вывески какого-то продуктового магазина, машина затормозила.

В отличие от парня, место не изменилось ни на йоту. И по правую, и по левую сторону проспекта, стояло по длинному девятиэтажному зданию, а за ними, с обеих сторон, зеркально друг другу, находилось по шестнадцатиэтажке.

В машине было холодно — печку парень включать не стал. Тепло и уют не очень хорошо подошли бы к его настроению. От его дыхания шел пар, поднимался вверх, и рассеивался где-то под потолком. Вместе с паром, этим вечером, суждено было рассеяться и его иллюзиям.

Зимой темнеет рано, а сейчас было уже восемь часов вечера. Алекс вышел из машины, и рассеяно оглянулся по сторонам. Достал мобильный телефон, и выбрал из длинного списка контактов номер Ники. Его палец на мгновение застыл над экраном, словно в нерешительности, прежде чем нажать кнопку. Хотя обычно в жизни, парень нерешительностью, мягко говоря, похвастаться не мог.

Ника не могла в данный момент ответить на звонок. Однако он этого не знал. Он перезвонил еще раз, и, не получив ответа, начал свое шествие.

Никто не обращал внимания на высокого светловолосого парня, который прошел мимо колонок для набора воды, рядом с которыми толпились несколько одиноких человеческих силуэтов с бидонами в руках. Он направился по небольшой, занесенной снегом аллейке, а слева от него возвышался девятиэтажный панельный дом.

Вдоль аллеи, каждые метров пятнадцать стояли фонари, снег искрился под их светом. Было тихо, моментами дул легкий ветерок, который холодил лицо и руки. Черное пальто, в которое был облачен парень, постепенно покрылось снежинками, которые так же искрились на свету, как и снег лежащий вокруг. Однако, Алекс был настолько погружен в свои мысли, что даже не замечал царящей вокруг него красоты.

С Юлей они познакомились в Интернете — совершенно случайно. И теперь, то что они запали друг другу в душу, казалось даже какой-то смешной нелепостью. Они ведь совершенно не знали друг друга. А когда человек недостаточно хорошо знает другого человека — то создает ему что-то вроде образа.

Медовые глаза Алекса на секунду задержались на ее балконе. Это было не общение людей, а общение образов. Он проецировал на нее целый набор качеств, которыми она на самом деле не обладала. Многое он о ней не знал, ввиду ограниченных возможностей для общения. И пустоту эту заполнил сам, как оказалось — выдумкой.

Однако в итоге, смотря на эту ситуацию сквозь призму некоторого количества прожитых лет, он наконец то понял, что той девушки, которая столь долго не давала ему покоя, никогда и не было.

Была Юля, да. Но она не обладала и десятой долей того, что он ей приписывал. Приписывал, потому что был молод. Приписывал, потому что на самом деле ее не знал. И, поскольку этот образ был создан отчасти им самим — он был практически идеален, и только лишь поэтому, на протяжении такого большого времени не давал парню покоя. С Юлей он не очень хорошо тогда поступил, по итогу, однако сейчас это его не заботило совершенно.