— Ну вот что… в следующий раз, когда влезешь по уши в дерьмо, не делай ничего за моей спиной. Просто приди и расскажи. Ты же мог попросить в долг. И я бы тебе никогда не отказала. Под процент, конечно. А то, как ты поступил со мной, иначе чем подлостью не назовешь!

Шанай взглянул на нее с благодарностью.

— Микки… я не знаю, как тебя благодарить…

— Ступай, — сказала она резко.

— А Раманбхаи… ему про это известно? — спросил Шанай, уже стоя на пороге.

— Он знает обо всем, что происходит в этом офисе.

— Я так и понял, — кивнул Шанай. — Но хотел попросить тебя не рассказывать ему.

Он вышел, а Микки распорядилась принести ей чашечку кофе. Размышляя над только что принятым решением, она сердилась на себя. Это непозволительная мягкость. Если она будет продолжать в том же духе, ей никогда не стать настоящей бизнес-леди. Но не только отчаяние в глазах Шаная заставило ее изменить свое решение. Она хотела дать ему возможность исправиться. Они ведь выросли вместе. А когда она стала хозяйкой отцовской империи, он бросил свой бизнес и перешел работать к ней, чтобы помочь. Поэтому Микки не могла вышвырнуть его на улицу. Но вот доверять ему, конечно, больше нельзя. Она решила поручить Раманбхаи контролировать деятельность Шаная, а его самого отстранить от некоторых ключевых проектов. Этим она займется лично. Придется ограничить инициативы Шаная. Микки вызвала секретаршу, чтобы продиктовать ей соответствующее распоряжение.

Глава пятая

Бинни прочитал о помолвке Микки в разделе объявлений газеты «The Times of India». В двух вечерних изданиях были размещены фотографии с приема. Одно из них допустило опечатку в имени Навина, а во втором был неверно указан возраст Микки. Бинни еще раз проглядел коротенькую заметку, а потом вызвал одного из своих служащих.

— Мне нужна вся информация об этом человеке, — указал он на обведенную маркером заметку.

Схватив телефон, Бинни позвонил сначала в Дубаи, потом в Гонконг. Всю неделю он был не в духе. Опять эти ублюдки ставят ему палки в колеса. Бюрократия, чтоб ее! Вести дела в Индии так тяжело. Предпринимателей связывают по рукам и ногам. Потом он набрал номер своего советника.

— Ну, и как прошла встреча с банком, Уэгл? — рявкнул он в трубку.

— Не так удачно, как мы рассчитывали, сэр.

— Что на этот раз? — раздраженно спросил Бинни, запустив руку в свою густую шевелюру.

— Видите ли, сэр, похоже, нам не очень доверяют… из-за последнего поглощения… ну, вы понимаете.

— Мне надоело выслушивать твои оправдания! — резко оборвал собеседника Бинни. — Меня интересуют результаты. Понятно?

Уэгл осторожно произнес:

— Если позволите, сэр, у меня есть и хорошие новости. Раманбхаи из «Хиралаль Индастриз» вышел на меня через посредника.

Бинни немедленно выпрямился.

— Ну?! — Его голос выдавал нетерпение. — И что он хочет нам предложить? У меня на него собрано солидное досье. Ты ведь тоже видел эти бумаги.

— Мы внимательно изучили работу двух их компаний, сэр, — продолжил Уэгл, ободренный словами шефа. — Уверяю вас, дела там очень запущены. За финансы у них отвечает некто Амриш Далаль, мы с ним вместе в колледже учились, а потом проходили практику в одной и той же фирме. Он говорит, что сейчас самое время действовать. Но Раманбхаи хотел встретиться со мной по другому вопросу. Подробностей я пока не знаю. Мне заняться этим, сэр?

Бинни вскочил и закричал в трубку:

— И ты еще спрашиваешь?! Пошевеливайся, и побыстрей. Звони ему прямо сейчас и назначай встречу. Мое имя пока не называй. Скажешь потом, встрече на третьей-четвертой. Вытяни из него все по максимуму, особенно структуру управления компаниями. Мне нужна подробная информация о холдинге.

— Будет исполнено, сэр.

Положив трубку, Бинни позволил себе улыбнуться. Похоже, дела пошли на лад.

Журналисты двух ведущих деловых газет собрали на него компрометирующие материалы, и в деловой прессе появилось несколько нелицеприятных публикаций о его персоне. Это приводило Бинни в ярость. Его называли темной лошадкой, нечистым на руку дельцом, а иногда даже намекали, что он замешан в махинациях индийских промышленников на иностранных рынках. И в результате в деловых кругах на Бинни начали стали посматривать косо. «Но ведь нет ничего предосудительного в том, чтобы самостоятельно пробивать себе дорогу!» — возмущался он.

Бинни вышел из самых низов. Его отец во время отделения Пакистана от Индии вынужден был бросить все и бежать с семьей в Лахор. Он умер, когда сын еще ходил в школу. Мальчика взял на воспитание сосед, который потом женился на его овдовевшей матери. Это был неплохой человек, но Бинни все равно казалось, что мать его предала. Он рано ушел из дома и начал самостоятельную жизнь, устроившись подручным к продавцу газет в перенаселенных трущобах Дели. Он перепробовал все: торговал запчастями к подержанным машинам, держал свою мастерскую по ремонту электрооборудования. А двадцать лет спустя стал настоящим магнатом. Он всего добился сам. Теперь у него есть деньги, власть и связи в правительстве. Но вот доступ в высшее общество для него по-прежнему закрыт. Это единственное, чего не хватало Бинни и чего он так страстно желал добиться. А кто посмеет косо смотреть на него, если он станет мужем самой Маллики Хиралаль и владельцем «Хиралаль Индастриз»?

***

Микки уже устала считать, сколько торжеств ей пришлось посетить после помолвки с Навином. Особенно усердствовала в организации празднеств его многочисленная родня. Будущие родственники не слишком нравились Микки, ее раздражала их фамильярность. Например, мать Навина взяла за правило звонить Микки каждое утро или, что еще хуже, являлась в гости не только без приглашения, но даже без предупреждения. Микки высказала свое недовольство Навину, то тот только посмеялся:

— Что, детка, уже проблемы со свекровью? Да ладно, не парься: моя мамаша заботится о тебе, только и всего. Она и меня до сих пор воспринимает как ребенка.

Микки не смогла удержаться от шпильки:

— Что ж, может, в этом она и права.

Навин действительно часто вел себя как избалованное дитя, да и увлечения у него были… какие-то подростковые. Он любил посмеяться, а вот сосредоточиться на чем-то был совершенно неспособен.

Однажды они с Микки поехали на танцевальную вечеринку в традиционном стиле дандия-раас.

— Сбавь скорость, Навин, — попросила Микки.

— Ты что, боишься скорости? А вот другие девчонки от этого тащатся. Так заводятся, что чуть штаны с меня не срывают.

Микки пропустила это пошлое замечание мимо ушей и сосредоточила внимание на узкой дороге. Они остановились на перекрестке, и другие водители оценивающе рассматривали их. Микки этого терпеть не могла. Но они с Навином действительно были красивой парой. Она покосилась на него. На эту вечеринку он оделся по последней этнической моде. Навин поймал на себе взгляд Микки и положил ее руку себе на бедро.

— Неплохо, а? Эти дхоти[2] чертовски удобные. Никаких тебе заморочек. Задрал и сунул. Чувствуешь? Вот это и есть джойстик.

Микки с отвращением отвернулась. Навин рванул с места, не дожидаясь зеленого света, но в последний момент заметил переходившего улицу ребенка и резко затормозил. Микки по инерции бросило вперед, и она больно ударилась носом о переднюю панель.

— Черт! — сказал Навин и протянул ей свой шелковый носовой платок. — У тебя кровь.

— Ты что, разве я могу испортить твой диоровский платочек, — возразила она и полезла в бардачок за салфетками.

Оттуда вывалилась целая коробка импортных презервативов. Навин потупился, улыбаясь при этом до ушей.

— Это так, на всякий случай. Они всех цветов радуги. По одному на каждый день недели. Прикольно, правда?

Микки брезгливо сунула коробку обратно и нашла, наконец, салфетки. Она невольно снова задала себе вопрос: а стоит ли связывать свою судьбу с этим человеком? Несколько капель крови попало ей на одежду, но они уже уехали слишком далеко от ее дома, чтобы возвращаться и переодеваться.

— Ничего, сойдет, — решил Навин, осматривая ее при свете уличного фонаря. — Ты у меня такая красотка, что никто не обратит внимания на твою одежду. А в крайнем случае я скажу, что мы по дороге перепихнулись и оказалось, что ты целка. Ха-ха!

Микки готова была придушить его. Нежели ей придется всю оставшуюся жизнь выслушивать подобные шуточки?!

При встрече с Ами она поделилась с подругой своими сомнениями. Та ответила уклончиво:

— Ну, он еще совсем мальчишка. Мы, женщины, взрослеем быстрее. А ты сможешь вылепить из него все, что захочешь: придать ему лоск, научить прилично вести себя в обществе. Ты ведь не из тех, кто готов подчиняться. А Навин производит впечатление бесхребетного человека.

Микки вспомнила, как в детстве лепила из пластилина маленьких человечков. Да уж, перспектива довольно безрадостная… Впрочем, Ами права, ей действительно подойдет человек недалекий и бесхарактерный, а не мужчина вроде… И у нее перед глазами тут же возникло лицо Бинни.

***

Лилабен не терпелось поскорее заполучить доставшиеся дочери деньги. Как только Раманбхаи принес им все официальные документы, она стала умолять его передать ей наличные немедленно. Но Раманбхаи ответил, что не все так просто. Чтобы купить уже существующую компанию, нужно время. Придется вести переговоры, манипулировать фактами и людьми, убеждать — в общем, много чего.

— Лилабен, вы должны меня понять, — уже в который раз объяснял он. — «Хиралаль Индастриз» — это вам не табачный киоск на углу, для покупки которого достаточно первым назвать хорошую цену. В нашем случае существуют еще и другие акционеры, банки, финансовые организации. Я делаю все, что в моих силах, чтобы наши акции пошли в гору. Но на это требуется время. Чтобы заручиться поддержкой других владельцев компании, надо доказать, что нам доверяют банки и миноритарные акционеры. Короче говоря, вам трудно во всем этом разобраться, и лучше всего будет, если Алиша подпишет доверенность, которая даст мне право вести ее дела. Только тогда я смогу начать защищать ее интересы. И начну с того, что договорюсь о частной встрече с Микки и постараюсь убедить ее, что это — единственный способ сохранить «Хиралаль Индастриз» в семье. Она умная девочка. Чего не скажешь о ее женихе… Впрочем, думаю, я и к нему сумею подобрать ключик. В наши дни мало кто способен устоять перед соблазнами.