Анна Андрианова - СердцегрыZы

Кристина ворочалась в кровати, так и не смогла заснуть. На улице цвел рассвет, мигали сонные светофоры, загорались огни. Город дышал. Кристина вышла на балкон, завернувшись в халат Никиты, и перелистывала книгу, которую принес Игорь. Когда она натыкалась на совпадения, ее сердце замирало в груди. Хотелось еще раз увидеть этого человека.

Она пошла в кабинет, положила тяжелый «Макинтош» на колени и начала писать.

Артур в этот момент смотрел уже десятый сладкий сон.

Перед сном он созвонился с женой. Ее счастливый голос бодро докладывал о солнце, море, шоппинге, достопримечательностях и прелестях местной гастрономии. Она купила ему несколько белых брюк. Близнецы уже загорели как негритоски. А из номера выход к бассейну. Артур понял, что уже соскучился. Решил, что на выходные обязательно слетает к семье. Эти радостные мысли помогли ему забыть о страшных намерениях конкурентов и заснуть глубоким сном.

Никита собирался на фестиваль. Кристина еще не ложилась. Она выключила компьютер и наблюдала, как он собирается. Телефон Никиты разрывался уже давно, но он, не обращая на это внимания, опять долго размышлял в гардеробной. Полчаса провел в ванной. Пил кофе, одновременно раскладывая бумажки в порфельчике. Поймал ее взгляд.

«Классная она у меня!» Он подошел и поцеловал Кристину, которая без тени смущения обнаженная лежала на кровати, выгибаясь и потягиваясь.

Глаза его загорелись. От поцелуя ракета приготовилась к взлету. Имелось два варианта: попасть точно в цель или стрельнуть вхолостую. Попасть в воздух или в ткань трусов.

Кристина отодвинулась.

— Опоздаешь, — улыбнулась она.

— У меня есть для тебя столько времени, сколько надо!

Кристина отодвинулась еще дальше, завязала халат. Никита тянулся к ней своими похотливыми ручками. Кристина встала.

— Ник, уже девять, у тебя же встреча в полдесятого! Беги.

— Поужинаем сегодня вечером где-нибудь? — У Никиты чуть не случился повтор выстрела ракеты.

— Я сегодня поеду домой, буду дома писать! — «Все, хватит! Это "абы что!"»

— Я буду скучать.

— Я тоже.

Обломанный Никита с обиженным видом вышел из квартиры. «Ну что, ей так трудно дать, что ли? Я же от всей души. Нежно! У нее месячные, устала, голова болит[7]! Может, на ней жениться, чтобы свой супружеский долг выполняла?! А что, у меня никогда не было свадебной церемонии. И… и… И она… она мне нравится. Очень нравится!»

Никита набрал телефон Кристины.

— Кристи, я тебя люблю! — выкрикнул он.

У водителя расширились зрачки.

— Я тебя тоже! — Кристина не знала, что сказать, поэтому сказала как положено.

— Целую! — радостно воскликнул Никита. «Все, все хорошо!» Наконец-то Никита выявил первосортную самку.

— Я тебя тоже, — повторила Кристина и плюхнулась на кровать, со всей дури ударив по ней новым телефоном. «Что же я говорю?! Дур-а! Дур-ааа!»

Кристина начала торопливо собирать вещи. «Нет, нет, нет. Так нельзя! Это "абы что!" Это просто секс, нам уже не о чем разговаривать. Это отношения, построенные на обломках других».

Собрав сумку, Кристина поехала на работу, чтобы отвлечься и продолжить написание книги там.

Никита отправился в Tiffany. «Обручальное кольцо должно быть дорогим! Ей должно понравиться! Ей очень понравится. Она будет улыбаться. Любит, она меня тоже любит. Я обрадую ее…»

Олег вальяжно прогуливался по дорожкам, осматривая детские площадки, аттракционы и тиры.

Звонил начальник охраны. Доложил, что все идет по плану, лица, мешающие спокойно работать, отдыхают в Матроске. На заводы наложен арест. Работа производства и офисов остановлена до вынесения приговора.

— Дядя, ложись, пиф-паф!!! Тра-та-та-та-та! — Струя из водяного пистолета прошлась по костюму от Costume National. Олег улыбнулся. «На детей невозможно обижаться или злиться».

Навстречу Олегу с радостной и довольной улыбкой шел Никита, размахивая своим портфельчиком. «Взрослые отличаются от детей только размерами. Они же не виноваты в том, что такие глупые».

Никита кивнул Олегу. «Она моя!»

Олег улыбнулся Никите. «Она встречалась одновременно с ним и со мной, интересно знать?!»

— Дядя, падай, пиф-паф! — Струя снова прошлась по костюму. Олег снова ухмыльнулся. «Интересно, а умирать больно?»

Через полчаса в штабе фестиваля состоялось совещание организаторов данного замута.

Помимо привычного круга совещавшихся, присутствовали новый генеральный продюсер и директор фестиваля со своими людьми. Двадцать человек молча расселись вокруг огромного стола, официанты торопливо принимали заказы. Девушка, которая обычно протоколировала встречи для Олега, сидела в самом углу, вооружившись ручкой, стопкой бумаг и диктофоном.

По правую руку Олега сидел молодой, но очень профессиональный, хваткий и жесткий директор юридического департамента. Он ухитрялся составлять договора таким образом, что тот, кто их подписывал, не имел впоследствии право собственно ни на что.

— В первую очередь хочу вас поздравить с удачным началом фестиваля! — начал декларировать Олег. — Вы проделали колоссальную работу. Но это только начало, такую же работу мы будем осуществлять на протяжении, если быть точным, еще трех недель, — Олег доброжелательно оглядывал всех присутствующих.

Никита сиял лучезарной улыбкой. Руки чесались позвонить Кристине. Надо скорее встретиться с ней, скорее сделать предложение. Скорее поцеловать. Снова заниматься с ней сексом. Без презервативов, ограничений, в нее. Никита улетел в страну иллюзий и грез, фантазируя, где он сделает ей предложение. «Rad Bar» — романтично! «Бисквит» — камерно! Может, «Анжело»? Может, просто приехать к ней домой с цветами, встать на одно колено и… «Кристи я люблю тебя! Выходи за меня замуж?!» Нет! Длинно. «Ты выйдешь за меня замуж?» Жалобно! «Будь мой женой, Кристина, я люблю тебя, я всю жизнь мечтал о тебе!» — трогательно и романтично!.. «Позвонить Вале — может, он лучше придумает?!»

— …Концепция фестиваля и, следовательно, хедлайнеры будут изменены, я думаю взять курс на более духовное направление, привезти Сезарию Эвору, Криса де Бурга, возможно, даже Стинга. От рока мы планируем отказаться, — уверенно и спокойно вещал Олег. — За проделанную колоссальную, повторюсь, работу благодарю вас еще раз, господа.

Никита понял, что в своей стране сладостных иллюзий и предвкушений он упустил что-то очень важное.

— Что, простите? У нас договора подписаны, деньги оплачены. Вы!.. Вы!.. С нами после этого никто не будет работать! Как вы себе представляете: отказаться сейчас, за несколько дней, от приезда мировых звезд?!

Никита проснулся совсем. Олег отказывается от его услуг, как от настырного рекламного агента, распространяющего «Гербалайф», — жестко, нагло, бесцеремонно!

— Мои люди работали над этим фестивалем два месяца. Подписаны контракты, заплачены деньги. На каком основании вы меняете концепцию, заявленную в прессе, на наружной рекламе?

В зале штаба началась паника. Арт-директор вскочил с места и кусал костяшки рук. Технический директор судорожно стучал по столу ручкой. Его помощник протяжно вопил:

— Вы нас использовали, мы тут все установили, все коммуникации провели, а вы меняете концепцию!

— Во-первых, я вам оплатил вашу работу, — улыбнулся Олег. — А во-вторых, не забывайте, господа, у нас фестиваль для народа, для культурного развития и духовного роста молодежи. Разве вы не заметили, что за неделю фестиваля, несмотря на охрану и прочие методы безопасности, у нас жертв больше, чем на «Нашествии» или «Макси-дроме»? Мне, как человеку, который, прошу не забывать, оплачивает вашу работу, такой имидж не нужен! Фестиваль с этого момента будет работать в несколько ином ключе.

— Мы предлагали усилить охрану! Не продавать спиртное! Уменьшить срок работы фестиваля! Повысить стоимость входных билетов! — громко кричал Никита, скаля зубы и задыхаясь от злости. — Мы с вами просматриваем одну и ту же статистику, я бы не сказал, что так много жертв, с учетом того, что планировался меньший наплыв народа! Можно усилить охрану — но не менять концепцию.

— Шоу-бизнес в вашем случае — это бизнес, а не культура. Я отказываюсь работать с человеком, для которого важнее прибыль, чем развитие нации. Еще раз — мне такая реклама не нужна! — парировал Олег.

На самом деле Олегу было совершенно все равно, какие группы выступают на сцене и сколько людей подрались по пьянке. Он не обижается на взрослых детей. Он так шутит. С детьми ведь надо играть. «Они не виноваты в том, что такие глупые! Обижаться нельзя, но можно нравоучительно пошутить».

— А как я и моя компания будем выглядеть в глазах зарубежных продюсеров? Деньги заплачены! — Никита не мог усидеть на стуле, единственным его желанием сейчас было дать этому ублюдку между глаз, чтобы были ровные, аккуратные фингалы.

— Расторгните контракты, отзовите деньги. Заодно заработаете. Мне они не нужны! — спокойно улыбался Олег и смеялся про себя. «Игрушку отняли, жалко! У-у-у! Гадкий дядя!»

— Стопроцентная предоплата не возвращается, чтобы вам было известно! — выплюнул Никита и злобно прикурил сигарету Kent из пачки директора социальной части.

Вся толпа со стороны Никиты уже давно нервно курила, выглядывая из дыма, как ежики из тумана. Люди нового продюсера спокойно попивали воду и кофе, наивно мечтая о куше, который они надеялись сорвать, примазавшись к уже функционирующему фестивалю.

— Я что, должен учить вас работать?! — саркастично хмыкнул Олег.

— Мы не позволим какому-то мудаку так относиться к нам и к нашей работе! Мы это дело так не оставим! Вы должны возместить нам все расходы и оплатить неустойку! — выкрикнул Никита и вскочил с места, как с электростула.