Мы оба ослеплены яростью, и она сожжет нас до тла. И что останется на этом пепелище? Ничего…уже ничего.

— Мне нечего тебе сказать, сука. У меня бой. Проваливай, — изрек после удара он. Мои бедра ныли, сердце обливалось кровью, а голова кружилась.

Хотелось упасть к его ногам. Забыть все, что только что произошло. Перемотать, переиграть…подойти к новостям спокойно, с трезвым разумом.

Но мне свойственно совершать ошибки также, как и Майклу. И я также, как и он, не собираюсь их признавать. Единственное, что у меня осталось — это гордость.

— Поступок настоящего мужчины, Майкл. Удар, унижение, обида. Да ты просто…

— Я уже слышал, какой я, блядь. Проваливай! К Нику, на хрен, проваливай! Хоть куда! ЭТО ТЕПЕРЬ МОЕ СЕРДЦЕ! МОЕ! И знаешь, что, стерва ты неблагодарная? — он взял меня за горло, хорошенько встряхнув. — Оно тебя больше не любит.

А потом он меня отпустил. Развернулся. К нему побежал высокий и худой паренек вместе с той девушкой, с которой я видела с ним в клубе.

— Я зол, есть силы для боя с Эвансом, — это все, что я слышала перед тем, как он обнял эту девицу.

Положил руки ей на талию. Их губы встретились, и на моих глазах он засунул свой язык в ее рот да поглубже. И он даже не смотрел на меня.

Закрыл глаза. Майкл закрыл глаза.

А я всегда считала, что закрытые глаза при поцелуе — признак наивысшего удовольствия.

И знаешь, что? Оно тебя больше не любит.

Одна фраза, способная убить меня без пули. Без ножа. Не помню, как села в машину. Не помню, как добралась до кладбища живой.

Не помню ничего кроме того, что мое тело стало олицетворением слова «боль».

ГЛАВА 29

Я сидела на коленях, и смотрела в одну точку.

Доминик Янг (1990 – 2015)

Гордость родителей и любимый муж.

Эта холодная плита и всего несколько общих слов — все, что осталось от моей любви. От нескольких лет нашей жизни.

После смерти Ника я часто думала о том, почему так получилось, что мы не завели ребенка. Ведь мы давно были в барке и могли себе позволить воспитание малыша. Но судьба оставляла нас без маленького, несмотря на то, что иногда мы пытались.

Я представила, каким бы прекрасным был ребенок от Ника. Почему-то я думала, что это был бы мальчик. Ник хотел назвать мальчика Акселем, а девочку — Аннабель. Я об именах не думала – считала, что как увижу своего малыша или малышку, имя придет на ум само собой.

У меня ничего не осталось от Ника. Кроме воспоминаний. А теперь еще и его сердца…живого. Которое годами билось быстрее или замедлялось, потому что я была рядом. Замирало при виде меня. Испытывало все эти эмоции…

Я не знаю, могли ли чувства Доминика как-то передаться Майклу. Внутренний скептик говорит мне, что сердце — это всего лишь мышца, орган, перегоняющий кровь.

Но что-то внутри меня считало совсем иначе.

Сердце — источник нашей жизни. И если голова отвечает за все, что мы совершаем в жизни, надеясь на удачу и холодной расчет, то сердце принимает решения вопреки. Я и сама, порой, не могу объяснить их.

Мама говорила в детстве: живи сердцем. Оно подскажет.

И теперь мое сердце кричит о любви к Майклу, несмотря на то, что чувства к Доминику живы и никогда не умрут. Он всегда будет занимать в моей душе определенное место, самое тайное и красивое место во мне…

Кажется, теперь я потеряла и Майкла.

Сердцем. Именно так я выбрала Майкла, когда была девчонкой. Глупой, невинной и наивной…я не думала. Не рассчитывала, как это было с Домиником, которого я полюбила со временем. Я присматривалась к нему, начала отвечать ему взаимностью, потому что он окружил меня заботой и любовью.

И заразил меня ею.

А теперь я разрушила Майкла, наговорила ему ужасных слов, как и он мне, и мне действительно кажется, что это конец.

Мы оба слишком горды.

И не простим друг друга.

Я не прощу его за «проваливай» в очередной раз, за унижение и измывательства. Он — за то, что в очередной раз сравнила с Ником.

Мы оба отвернулись друг от друга и пойдем дальше, не глядя друг другу в след, и не оборачиваясь. И от этого больно.

— Ник, — я потрогала траву, под которой покоилось все то, что осталось от Ника. Пепел. — Приди со мной попрощаться.

Но Ника не было. Мой больной разум был излечен. Он не собирался ко мне приходить, да и я прекрасно понимала, что на самом деле образ Ника был моим отражением. Отражением моих мыслей.

Сначала я придумывала его себе, чтобы справиться с болью. Потом — чтобы осудить себя за отношения с Майклом.

Но какой в этом смысл?!

— Хорошо, — снова вслух. Моя рука полезла к письму Ника. Сначала я хотела сжечь его, не читая – просто боялась того, что там написано. Но в итоге поняла, это единственный способ попрощаться с ним. С моим Домиником.

Дрожащими руками я развернула письмо и начала читать. Подчерк Доминика я бы узнала из тысяч похожих округлых подчерков.

« Моя маленькая, Мика…»

Сердце пропустило с десяток ударов.

«Надеюсь, ты никогда не прочитаешь это письмо. Потому что если ты читаешь его, то меня уже нет с тобой рядом. Но, прошу тебя, не плачь, родная…я где-то рядом. Я всегда рядом. Ты же знаешь, я не романтик, но сейчас я попробую им быть.

Я во всем, что тебя окружает. В шелесте ветра, что развевает твои волосы. В лучах солнца, которые ласкают твое лицо, когда ты спишь. Я в океанских волнах на нашем месте, когда ты заходишь, проверяя, какой температуры сегодня вода…ну, как, у меня получается?

И я буду в том человеке, который будет рядом с тобой когда-нибудь. Может, вы познакомитесь на студии или в кофейне, когда ты будешь поедать свой любимый шоколадный мафин. Может быть, в пробке или на нашем месте возле океана…неважно.

Он будет любить тебя, потому что в мире не так много мужчин, которые отказались бы от такого счастья, как ты.

Может, даже сильнее, чем люблю тебя я. Потому что, как только я окажусь там, за пределами человеческого сознания, я обязательно отдам ему часть своих чувств, чтобы хоть как-то компенсировать тебе то, что я натворил…

Не вини меня. Хотя, знаю, будешь. Что не сказал, промолчал, и не поймешь, что я делал это ради тебя. Я хотел сам расхлебать кашу, которую заварил. Женщина не должна отвечать за проступки мужчины. А ты моя женщина, моя любимая. Я бы никогда не принял помощи, которую ты предлагала. Даже сейчас, когда я пишу это письмо, я уверен, что все будет хорошо. Эти «плохие» людишки до меня не доберутся. Сожгу его, как только отдам все долги.

И все же пишу…

Я совершил ошибку. Как и все. Но я счастлив, потому что однажды я уже совершил ошибку – познакомился с девушкой, которая отталкивала меня всеми силами. Помнишь? Ты сидела под деревом, читала книгу. В первый раз я увидел тебя у океана — ты слушала музыку и смотрела на волны, и это была моя первая фотография.

Как сейчас помню, взглянул на тебя, и сердце чуть не убило током. Прости, я не писатель, но думаю, это сравнение подойдет. Иначе и не скажешь.

Я подумал, что сделаю ВСЕ, чтобы ты была моей.

А ты отталкивала и отталкивала. Отталкивала и отталкивала…и наконец сдалась. Ты сделала меня самым счастливым парнем в мире, и я жутко завидую этому засранцу, которого ты полюбишь после меня.

А ты обязательно полюбишь. Я же знаю, ты создана для любви, моя девочка. Создана для того, чтобы отдавать свое тепло…вдохновлять и заставлять расти.

И ты уж постарайся не оттолкнуть этого придурка, хотя я, честно, ненавижу его всем сердцем.

А тебя я всем сердцем — люблю. Я давно отдал его в твои руки, так что, пожалуйста, береги его, береги память обо мне. Но не забывай, пожалуйста, быть счастливой. Все, что я когда-либо хотел видеть, это твое счастье.

Живи полной жизнью…а теперь, вытерла слезы, маленькая Мика? Я же вижу, что ты плачешь. И я бы собрал каждую из них. Видишь…я все вижу…прощай, моя родная. Мы еще встретимся. Люблю тебя, твой Доминик.»

Падаю на траву, сгребая мягкую зелень в кулак. Моя щека чувствует холод земли, но горячие слезы компенсируют это.

У меня такое чувство, что в груди все подожгли, предварительно все залив бензином и заправив специями.

Все горит. Вдохнуть не могу. Рыдаю здесь, на месте, на которое давно должна была прийти.

Прощай, моя родная. Еще встретимся.

Я проплакала от первой до последней строчки, каждое слово я прочла голосом Ника, и не могла избавиться от навязчивого ощущения, что он сидит рядом и приобнимает меня за плечи.

Ветер подул мне в спину, заставляя волосы спутаться и отхлестать меня по лицу. Невидаль для такого солнечного дня в Калифорнии.

Я во всем, что тебя окружает. В шелесте ветра, что развевает твои волосы.

Ник здесь. И это письмо…это не выдумка, не мой сон. Это его реальный голос, реальные наставления.

Это то, чего он хочет — чтобы я была счастлива, и я действительно теперь верю в это, так, словно он только что спустился с небес и еще раз напомнил мне о том, как я должна жить.

Так, как хочу — вот он главный ответ. А я хочу быть с Майклом…

Хочу стать успешной актрисой.

Хочу увидеть закат на Гавайях, Париж на ладони и прокатиться на скутере по ночной Барселоне.

Я и так выкинула в мусорку почти год своей жизни, и все, чего хочет Ник, это то, чтобы я перестала это делать.

И я этого хочу. И найду в себе силы. Уже нашла, благодаря Майклу…

Я немного привстаю, опираясь руками на влажную траву. Это нужно сделать. Попрощаться.

— Ник, ничто не изменит моей любви. И моей памяти о тебе, любимый, — я снимаю кольцо и бережно кладу его рядом с могильной плитой. Унесет ветром или смоет дождем?

Внезапно солнце, что так ярко светило весь день, скрывается за тучами. Что происходит с погодой?

Я поднимаю руки и голову к небу, чувствуя на губах пресные капли дождя.

— Прощай, — шепчу я, и мне становится легче.

Боль еще там, внутри. Но теперь…она другая. Она из-за того, что я совершила глупость и могу снова потерять то, что мне дорого.