— Не трогай! — снова принялась обороняться я, когда он взял меня за ткань платья.

— Заткнись, — рыкнул, сквозь зубы и натянул платье обратно на мою грудь, а затем и на бедра.

Была в его движения чудовищная холодность, которая ранила меня еще больше. Еще недавно он так хотел меня. Срывал лямки, хватал за бедра, кожу, талию…а сейчас одевает так, будто потерял всякий интерес.

— Не затыкай меня, и выпусти! — каждый раз, когда я пыталась кинуться от машины, Майкл меня останавливал.

Глубокая ночь. Если он оставит меня здесь одну, я пойду в горку на высоченных каблуках и вряд ли дойду до дома в таком состоянии. Плевать. Пусть только отпустит. Видеть его не могу, рядом с ним находиться…не могу. Больно. И хочется, хочется, чтобы крепко обнял и пожалел, но такого не будет.

Майкл не из таких. Он не такой, как Сэт. Доминик. Лукас. Он не берет ответственность.

— А теперь слушай внимательно, — его горячие дыхание трепетало мои губы. Майкл рукой потянул меня за волосы — медленно, просто, чтобы усмирить меня. — Я отвезу тебя до твоего гребанного дома. За кого ты меня принимаешь, Мика?!

— Я не назову тебе адрес. Оставь меня здесь. Мне от тебя ничего не нужно… — во мне взыграла гордость и я пытаясь его как-то поддеть, добавила. — Насильник.

Майкл в ответ зарычал, как озлобленный волк, а потом схватил меня за бедра и с легкостью перекинул через дверь, усадив в машину. Можно сказать — закинул. Злясь, матерясь и скрипя зубами.

— А мне и не нужен твой адрес, — судя по тому, как он нажал на газ, Майкл был снова зол. На взводе. Мышцы снова заняли боевую позицию и не только те, что были доступны моему взору…

Ох, если я еще раз посмотрю на его джинсы, я просто себя возненавижу. Я не понимаю, что происходит.

Я отвернулась, закрыла лицо волосами, все еще чувствуя, как бедра горят от его шлепков, а между ног так влажно…

Все внутри болит, но это мучительно-приятная боль и это ужасает. Эта боль, как наркотик.

Мы поехали по ночному городу, я знала, что мой дом уже близко, но упрямилась дальше. Я не скажу ему адрес. Пусть высаживает, и я справлюсь без него.

Конечно не справлюсь.

В какой-то момент Майк начал молча и очень внимательно озираться по сторонам. Будто он не знал четкого адреса, но определенно знал, как выглядит мой дом и пытался найти его. Голова шла кругом, но еще больший шок наступил, когда он резко затормозил около моего дома.

КАК?!

— Приехали, — железная уверенность звучала в его голосе. Майкл на меня не смотрел. Холодный, как основание айсберга.

Я начала дергать ручку двери, но она опять была заблокирована. Я не собиралась перелазить через дверь…

— Мика, — сказал он срывающимся голосом. Или мне показалось? Майкл вдруг посмотрел на дом, и лицо его выглядело так, будто ему больно смотреть на это место. Как-будто у него болит внутри…легкие, ребра или сердце.

— Майкл, — я смотрела на него. Красивый. Не потому что он был таким снаружи, а потому что…я хотела припасть его груди, хотела остаться с ним, чтобы просто побыть под его защитой.

Такое бывает. Когда ты чувствуешь себя слабой и слишком долго находишься одна.

В тишине повисло такое молчание, что, казалось, даже сверчки кричат нам о том, чтобы кто-то сказал: «Останься».

— Как ты узнал, где я живу?

— Сердце подсказало, - с сарказмом заявил он.

— Скажи правду.

— Я не знаю. Я хотел поговорить с тобой…но после твоей истерики нет никакого желания.

— Моей истерики?! Ты отымел меня на капоте машины!!!

— Ты была, черт тебя подери, не против. Очень даже не против, Мика…блядь, ты была охрененно мокрая и так меня сжимала, что я, честно говоря, даже не догадывался. Все, неважно…ты привыкла, что с тебя пылинки сдувают? Добиваются тебя? Что ж, со мной это не пройдет. Ты меня с кем-то путаешь.

— Ни с кем я тебя не путаю, я прекрасно знала, каким ты был в школе, и знаешь…кроме размера члена и умения им пользоваться в тебе ничего не изменилось.

— Тебя и тогда все устроило, — парировал он, и я чувствовала, как напряжение между нами возрастает с каждой секундой. И его хочется сбросить…его нужно сбросить.

— Я имитировала также, как и сегодня, — я взмахнула волосами, перегибая палку.

Майкл ударил по рулю со все дури, я не успела сказать и «ой», как каким-то образом оказалась у него на бедрах с раздвинутыми ногами. Он сжал мои ягодицы, прижимая к своему стояку, и предательский стон сорвался с моих губ. Искренний. Чертовски живой и настоящий, такой, который невозможно сыграть. А ведь я актриса.

— Ты хорошая актриса, Мика. И сейчас ты отлично играешь недотрогу. Да только мы оба знаем правду…ты без ума от меня, что тогда, что сейчас, — его голос будил во мне все инстинкты, я не удержалась и пару раз потерлась об его член.

Инстинктивно. Непроизвольно. За что мне на утро будет еще более стыдно.

Я снова хотела его внутри. Прямо сейчас. Боже, может послать гордость к черту…

Нет, дело не в гордости. Дело в том, что Ник наблюдает сейчас за всем этим и, наверное, не верит, что вообще мог жениться на такой предательнице и дряни, как я.

— Вот так, видишь…

— Не правда.

— Я бы проводил тебя до постели, но прости, не буду. Иначе трахну тебя по всем фронтам, уж больно сладко ты стонешь, ерзая на моем члене.

Хотелось бить его за это хамство, дерзость, за такую уверенность. Нет, я не дамся Майклу. Все было ошибкой.

— Все, Майкл, хватит. Все было ошибкой. Я не нуждаюсь в тебе и в твоей заботе, - снова повторила свою коронную фразу я и открыла дверь на его приборной панели.

— Замечательно. Наконец-то ты перестанешь пялиться на меня и искать в фитнес-клубе. А я дам тебе гордый пятисотый номер в моем списке шлюшек…хотя нет, ты же там уже записана. Я и забыл.

Я занесла на него руку, шатаясь на каблуках, но он отразил мой удар. А потом он отвернулся. Начал газовать.

— Вот и вали, чудовище. Все было ошибкой. Это был самый ужасный секс в моей жизни!

Нет, самый лучший.

— Я надеюсь, мы больше НИКОГДА с тобой не увидимся. НИКОГДА!

От машины повалил дым, он скрипнул колесами и газанул, уезжая в темноту. Я доползла до дома и свалилась прямо в гостиной на диване. Чертов ублюдок.

Но он не бросил тебя. Спас тебя, Мика.

Так заткнись, проклятый ребенок внутри!

Я не могла даже встать и помыться. Все тело взвыло, я до сих пор чувствовала и возбуждение, и боль, и то, будто его член до сих пор был внутри меня.

Откинувшись на подушки, я укусила собственный кулак, и мой разум просто отключился. Измученный алкоголем, стрессом и самой феерической близостью в моей жизни.

Я очень надеюсь, что Доминик не умеет читать мысли.

ГЛАВА 18

POV Майкл

Если бы у этой красной груши передо мной был бы дух, я бы уже давно его выбил. Со всей дури я отхлестал ее перчатками, периодически подбивая ногой.

Я видел, как посетители спортклуба с опаской посматривали на меня. Хотелось избивать эту несчастную грушу и кричать, но я все сдерживал внутри, отпуская свою ненависть на волю в виде четких ударов.

Сердце. Мое донорское сердце принадлежало мужу Мики, который погиб. Тяжелый случай. Как это вообще возможно?

Этим же утром я позвонил Джеку и вытряс из него всю информацию. Точнее это было так:

— Джек, — меня разрывало от жажды подтвердить свое предположение.

— Да? Что-то случилось? У меня сегодня выходной и… — сонный голос по ту сторону трубки.

— Этот Доминик Янг, бывший парень твоей пациентки Моники Саммерс?

— Эм, от куда ты знаешь? Разве я говорил тебе об этом? Он ее муж. Муж Моники Янг.

Муж. Не парень. Все куда серьезнее, чем я ожидал.

— Черт! — больше ничего не выясняя, положил трубку.

А больше информации мне и не нужно было. Подтверждение моим догадкам нашлось само.

Так вот почему меня так тянуло к Мике…меня или мое сердце? Я думал, что она мой ключ к самому себе, но на деле она медленный яд, который отравит остатки прежнего Майкла.

Я уже и не я вовсе... сердце со вчерашней ночи не находило себе места. Оно трепетало. Ревновало. Разрывалось от счастья. И все это одновременно.

— Мышца. Это всего лишь, на хрен, мышца! — я ударил по груше еще сильнее, она чуть не слетела с цепи, на которой держалась. — Проклятье!

Я зажал грушу меж перчатками и ударился о нее головой, зажмурив глаза.

Мой член в штанах дернулся, как только я вспомнил широко раздвинутые ноги Мики и то, как она откинулась на капот. Ее сочные сиськи тряслись перед моими глазами, а киска сжимала ствол мучительно сладко.

Да. Будет трудно к этому не вернуться. Будет трудно от этого отказаться. Тогда в школе…Мика была мне симпатична, секс с ней был удивителен, потому что она была девственницей.

Не более. Я не хотел ее обижать, но она должна была знать, на что шла. Она же всерьез не думала, что семнадцатилетний парень, который трахает все, что движется, вдруг встанет перед ней на одно колено всего лишь после одной ночи? Чего она ждала?

Но я сделал хуже. Я мог бы поговорить с ней тогда, но не стал. Просто раздавил на глазах у всех милую и беззащитную девочку. Тогда я долго не думал об этом. Как-то не задумывался о чувствах других людей, потому что сам никогда их не испытывал.

Я и сейчас бы был холоден, если бы не сердце, которое играет не по моим правилам. Оно чувствует. Не я.

Но оно часть меня. Оно то, благодаря чему, я до сих пор дышу. И теперь, кажется, я могу…иногда возвращаться к боям. Начну с легких, а закончу рингом с непобедимым соперником…нет, об этом даже и думать нельзя.

Я открыл глаза, поглядывая на свой изнывающий член и с шумом выдохнул. Вот черт. Просто ведьма.

Устроила вчера концерт, да по ней киноакадемия плачет!

Я эгоист. Мика потеряла мужа, а я просто трахнул ее. Но я хотел большего и, возможно, попробовал бы дать ей это. Но она не готова. А у меня пропало всякое желание.