Он сунул его за пояс бриджей и углубился в рощу. Залитая солнцем хурма сменилась густыми зарослями ивы и хлопчатника, росших возле грязных болотец с вонючей водой. Затхлый запах гниющих растений наполнил ноздри, почему-то еще больше усиливая его беспокойство. Ускорив шаги, вскоре оставил рощу позади и вышел к покрытому листьями склону.

У подножия его лицом вниз лежала Теодосия.

Торопясь добраться до нее, Роман заскользил по густому слою листвы, закончив спуск на животе. Когда же, наконец, остановился, то оказался нос к носу с изумленной Теодосией.

Она сняла свою шляпку — золотые волосы растеклись по плечам, словно потоки растаявшего масла, такие же мягкие на вид; он едва не протянул руку, чтобы коснуться их, но порыв прошел, когда вспомнил, почему оказался здесь: готовился увидеть ее раненой или мертвой, но на женщине не было ни единой царапины, напротив, она смотрела на него ясными, удивленными глазами, в которых не было и тени беспокойства.

— Что, черт побери, — проскрипел он, словно его горло было набито камнями, — вы делаете?

За исключением Аптона, ей никогда не приходилось близко соприкасаться ни с одним мужчиной: густые черные волосы Романа рассыпались по ее ладоням, вызывая покалывание, передающееся вверх по рукам; дыхание слышалось у ее щеки, а жар тела проникал в нее, согревая так же надежно, как и солнечный свет, струящийся с безжалостного техасского солнца.

— Мисс Уорт, — голос Романа спустил ее на землю.

— Да? — моргнув, она притронулась пальцами ко лбу и попыталась вспомнить, о чем он спросил. — Я… Боже, мой мозг затуманился. Такого со мной никогда еще не бывало.

Она села и увидела, что держит охапку ярко-красных флоксов.

— О, да. Я собирала эти…

— Я подумал, что вы мертвы! — Роман вскочил на ноги и сунул пистолеты за пояс.

Его крик вернул ее к действительности.

— Мертва, мистер Монтана? Что же могло убить меня?

Он заметил, что ее бархатная сумочка свисала с изгиба локтя, она была цела, чемодан оставался на месте, она выглядела здоровой, и Роман не решился говорить о трех грабителях: сделай это, женщина, чего доброго, расплачется от страха, а женских слез, выпавших на его долю, и без того хватит на несколько жизней.

Он выдернул запачканный кровью шелковый лоскут.

— А что я мог подумать, когда нашел вот это? А потом обнаружил вас лежащей лицом вниз здесь, на дне этого…

— Это кусочек нижней юбки. Я поранила запястье о гвоздь, торчащий из сиденья повозки, и остановила кровотечение, прижав кусочек нижней юбки к ране. Уверена, что она заживет довольно быстро и….

— Плевать я хотел на какую-то глупую царапину на запястье! Что, черт возьми, вы делаете здесь?

Она сорвала еще несколько флоксов и улыбнулась.

— Собирала и продолжаю собирать эти замечательные образцы Phlox drummondii. Он культивируется в садах Бостона, но я никогда не имела возможности увидеть, как он растет в дикой природе. Лежа на земле, намного удобнее изучать его. Меня интересуют не только видимые глазу части растений, но также и корневая система. Не хотите ли послушать занимательную историю о семействе Polemoniaceae, мистер Монтана?

— К чему мне история о какой-то семье, которой я не знаю, мисс Уорт? И какое, к черту, отношение это имеет к цветам?

Она мягко улыбнулась и подняла алые соцветия.

— Флокс принадлежит к семейству Polemoniaceae. Это не человеческое, а растительное семейство.

— Растительное семейство? — Он посмотрел на ее цветы, затем дотронулся до трех из них. — Не говорите ничего — это цветок Папа, это Мама, а это Малыш…

— Прошу прощения, если прерываю ваш остроумный поток. Видите ли, мистер Монтана, растения и животные классифицируются…

— К черту весь этот научный вздор! Возвращайтесь к повозке.

— Но я собиралась рассказать занимательную историю. В 1833 году шотландец по имени Томас Драммонд посетил этот район, чтобы пополнить обширную коллекцию образцов. Он собрал более семисот представителей флоры. Вот эти, — сказала она, поднимая цветы, — понравились ему в особенности. Поэтому он послал семена в Эдинбург, а оттуда растения распространились по всей Европе. В конце концов, достигли Бостона и Нью-Йорка, где стали довольно дорогими. Жители Новой Англии, видите ли, неверно считали, что это редкое и благородное растение, завезенное из Европы. Прошло несколько лет, прежде чем стало известно, что это скромный, местный обитатель республики Техас. Ну, скажите, разве это не самый забавный анекдот, который вы когда-нибудь слышали?

— Безумно смешно. А теперь возвращайтесь к повозке.

— Томас Драммонд умер от холеры.

— Печально. Теперь возвращайтесь к повозке.

— У меня создалось впечатление, что вы не хотите сопровождать меня в этом путешествии, мистер Монтана. — Она осторожно поднялась с земли, стараясь не помять флоксы. — До сих пор у меня не возникло ни малейшего затруднения с моей поездкой.

— Нет? А я думал, вы хотели попасть в Темплтон.

— Именно туда я и…

— Темплтон расположен возле побережья. — Он поднял шляпу с флоксового покрывала и надвинул ее на голову. — Продолжайте ехать на север, и дней через девять-десять вы пересечете границу Оклахомы. — Он ожидал ее реакции на его сообщение. Определенно, имея такой ум, она должна была смутиться, что допустила настолько глупую ошибку.

— Откуда вы знаете, что я направляюсь на север? У вас есть компас?

— Нет, но знаю.

— Как же…

— Ради Бога, я живу в Техасе всю свою жизнь! Знаю, как он выглядит, как пахнет, как звучит, каков на ощупь. Даже помню его вкус! Мне известно, что где и где что: реки, звери, камни — все по-своему подсказывает, где я. А теперь возвращайтесь к повозке.

— Но если бы вы заблудились за пределами Техаса, как бы вы…

— Я бы изучил деревья и ветер! — Вконец раздраженный, он направился к вершине склона.

— Деревья и ветер, мистер Монтана? — Она поспешила догнать его, не давая возможности отмахнуться от ее ненасытной любознательности. — Но что такого в деревьях и ветре, что помогает вам?

Он резко повернулся к ней, почувствовав, что она не оставит его в покое, пока не получит ответа на свой вопрос.

— Верхушки деревьев наклонены в сторону более сильного солнечного света, который идет с востока. Деревья гнутся под сильными ветрами — и падают к югу не от гниения, молнии или человеческих рук, а потому обычно сильные северные ветры валят их. И, наконец, направление ветра не меняется в течение дня. Если южный ветер дует мне в спину утром, скорее всего, не изменится его направление и вечером. Ясно? Удовлетворены?

Она задумалась над его объяснением, найдя его вполне логичным.

— Как интересно! И что…

— Теперь мы можем, наконец, отправиться в Темплтон, мисс Уорт? — спросил Роман. — Или вы предпочитаете обезглавливать это цветочное семейство и продолжать двигаться к Оклахоме?

Приподняв юбки, она начала подниматься по склону.

— Уверяю вас, мистер Монтана, что с приходом ночи я бы поняла свою ошибку, стоило лишь отыскать Северную Звезду. Чтобы найти ее, нужно было только установить местонахождение созвездия Большой Медведицы. Напротив него расположено другое созвездие — Кассиопея, которая состоит из пяти ввезд: Северная находится между средней звездой Кассиопеи и звездой на конце ковша Большой Медведицы. Так что, видите? Я бы даже не приблизилась к территории Оклахомы. — Она добралась до вершины склона и вошла в тенистую рощу.

Следуя за ней, Роман решил, что те трое охотников за золотом не представляли для нее опасности — она прекрасно вооружена, чтобы защитить себя, атакуя их своим интеллектом.

Они бы умерли от чистейшей скуки.

И он не сомневался, что та же судьба ждет и его, прежде чем они доберутся до Темплтона.

ГЛАВА 3

В плотной фланелевой ночной рубашке Теодосия появилась из уединенного местечка в лесу.

Роман отметил, что ее ночное одеяние такое же сексуальное, как рогожевый мешок. Несмотря на все ее занудство, у нее все же имелось несколько хорошеньких изгибов, на которые можно украдкой поглазеть.

— Я никогда раньше не купалась в освещенном луной ручье, мистер Монтана, как и не ела кролика, приготовленного на открытом огне.

«Как это похоже на женщин, — подумал он. — Что бы мужчина ни сделал, никогда не бывают довольны».

— Ближайшие ванны с горячей водой и рестораны находятся в Уайлд Виндз, городке, расположенном в пяти милях к северо-западу от Темплтона. Прохладный ручей и жареный кролик — лучшее, что я могу предложить. Если вам не нравится…

— Мой Бог, мистер Монтана, я не произнесла ни слова жалобы. Какая у вас причина переходить в оборону?

«Причина?» — повторил он про себя: за тридцать лет их столько накопилось, что каждый раз, думая об этом, обзывал себя дураком.

Никогда — до конца жизни — он уже не окажется настолько глупым, чтобы подчиняться требованиям женщины.

— Мистер Монтана?

— Что?

Теодосия отвернулась. Роман подумал: если бы в самом деле у него были клыки, то наверняка укусил бы ее, — похоже, он является самым занимательным объектом для изучения враждебности, с каким ей когда-либо приходилось сталкиваться.

— Вы собираетесь стоять и глазеть на меня всю ночь, мисс Уорт?

Она села на спальный тюфяк, обняла согнутые колени и принялась наблюдать за угасающими язычками бивачного костра: над головой, отзываясь на теплый и нежный ночной ветерок, тихо шелестели ветви дуба и осины — какое наслаждение от первой в жизни ночи под звездами! Наверное, это же повторится и в Бразилии, где, скорее всего, придется спать в джунглях.

— Что повлияло на ваше решение не сопровождать меня до Темплтона, мистер Монтана?