Вместе с Таггертом. Самой Рэнди показалось, что пощечину она отвесила не такую уж сильную. В последний момент Фрэнк попытался ухватиться за столешницу, но, видимо, слишком поздно сообразил, что надо воспользоваться здоровой рукой. По логике вещей, добросовестная медсестра должна была бы кинуться к лежащему Таггерту, убедиться, все ли с ним в порядке, и помочь подняться. Однако возмущенная Рэнди повернулась и быстро направилась к двери.

— Эй, почему вы… — кряхтя начал Фрэнк, но, поняв, что дорога каждая секунда, вцепился в ее лодыжку.

— А ну-ка отвали! Отпусти меня немедленно! — Рэнди, стараясь не потерять равновесие, сделала попытку высвободить ногу, но тут же рухнула на загипсованную руку своего незадачливого пациента. Вопреки ее ожиданию, Таггерт не заорал и даже не покривился, хотя, несомненно, испытывал боль.

Сделав почти неуловимое ловкое движение, Фрэнк переместился наверх, прижал Рэнди к полу и не давал пошевелиться.

— Итак, — деловито осведомился он, — кто вы и сколько хотите?

Она дернулась. На вид Таггерту было лет сорок, однако его тело казалось стальным. Если бы кто-нибудь предположил, что Рэнди начнет деловые переговоры с клиентом в таком положении, она просто бы покрутила пальцем у виска. Но сейчас, почему-то даже не пытаясь подняться, Рэнди спокойно ответила:

— За такую работу я беру четыре сотни в неделю. Я имею в виду домашнее хозяйство и уход за больным.

— Домашнее хозяйство… Это так теперь называется?

Рэнди снова сердито дернулась, тщетно пытаясь спихнуть с себя Таггерта.

— Кто вас послал ко мне? Симпсон? Нет, он не знает, где я… Так кто же?

Японцы?

Она перестала дергаться. «Японцы? Может, у Таггерта проблемы не только с рукой? Пардон, месье, у меня нет опыта практической работы с психами…»

— Понимаю, — продолжал Фрэнк, — они не слишком довольны, что я перебил у них последний контракт. Ну так передайте им, что последняя разработка микрочипов основана на дохлой технологии Я же собираюсь…

— Мистер Таггерт! — Рэнди старалась говорить убедительно. Он, видимо, совсем забыв, что лежит на ней, собирается о чем-то рассказывать и вовсе не думает подниматься. — Не понимаю, о чем вы толкуете, но, может, потрудитесь для начала слезть с меня?

Фрэнк осекся и посмотрел на Рэнди. Ей казалось, что выражение его черных глаз изменилось.

— Вы не похожи на тех женщин, с которыми я обычно имею дело, но очень надеюсь, что мы найдем общий язык. — Таггерт снова бросил на Рэнди быстрый взгляд, но она все же увидела в нем неприкрытое желание. — Вам кто-нибудь говорил, как выгодно вы отличаетесь от осточертевших моделей и восходящих кинозвезд, которые гремят костями?

Эти слова Таггерта придали ей силы. Да, он явно смотрит на нее как мясник, выискивающий для себя лучший кусочек — и без костер и чтоб жира поменьше…

Изловчившись, Рэнди сбросила его с себя.

— У вас больше нет вопросов ко мне, мистер Таггерт? — Она уже поднялась и решительно направилась к двери. Рэнди почти ненавидела Фрэнка, который еще не успел встать и снова протягивал руку, чтобы остановить ее. Впрочем, то была сломанная рука, и ему все равно не удалось бы помешать Рэнди уйти.

— Я…

— Что еще? — раздраженно бросила она.

— Я — миллиардер! — Фрэнк отчаянно пытался выиграть хоть несколько секунд.

— Вы… — Рэнди размышляла, что лучше: улыбнуться и сделать вид, будто ничего не произошло, или пнуть на прощание Таггерта под ребра, плюнуть и уйти.

— Уж не полагаете ли вы, что я пришла сюда с мешком, решив вынести пару миллионов наличными?

Фрэнк наконец-то поднялся и тяжело опустился на стул.

— Все это время я только тем и занимаюсь, что выясняю цель вашего неожиданного визита.

— Уход за вами! — не выдержав, заорала Рэнди. — Вы меня наняли!

— Эту сказку я уже слышал… Рэнди разозлилась еще сильнее, чем вначале, когда он подмигивал и глазел на ее грудь:

— Мистер Таггерт, возможно, вы гениально заключаете контракты и умеете делать деньги. Вполне допускаю, что вы очень богаты, однако во всем прочем вы полное ничтожество! — В это мгновение она даже не подумала о том, как проберется через Скалистые горы без проводника, и, запихнув свитер в рюкзак, выскочила из дома.

Кипя от гнева, Рэнди быстро шла, хотя не имела представления о том, куда именно надо направляться. Даже Лесли не доводил ее до такого состояния! Он лгал, изворачивался, сочинял истории о покинутых друзьях, но никогда не позволял себе подобных непристойностей.

Рэнди то поднималась в гору, то спускалась и с испугом видела, что солнце быстро заходит. Еще несколько минут назад оно светило и согревало, но теперь уже почти стемнело. В отличие от равнинных мест здесь, в горах, не было долгих сумерек. Тьма и холод наступали почти мгновенно, и Рэнди не могла согреться даже в своем теплом свитере.

— Полагаю, вы уже озябли и готовы вернуться в дом? — Услышав сзади мужской голос, Рэнди вздрогнула. Обернувшись, она увидела Фрэнка.

— Не уверена, что вернусь. Напротив, меня очень тянет в Денвер.

— Что ж, тогда вам следует повернуть назад:

Денвер в противоположной стороне. — Он указал рукой на едва приметную тропинку.

Рэнди поняла, что самой ей отсюда не выбраться, но гордость не позволяла пойти на попятную.

— Мне бы хотелось забрать свою сумку. — Она огляделась, словно все еще надеялась найти дорогу назад.

— Ага! Может, вы прихватите с собой компас?

— Ладно, мистер Таггерт, на сей раз победа за вами, поскольку я не знаю, где сейчас нахожусь.

— Думаю, знаете. — Он отошел на пару шагов и раздвинул здоровой рукой кустарник: дом находился ярдах в ста. Из окон струился мягкий свет, маня уютом и теплом.

Рэнди направилась по тропинке, указанной Таггертом.

— Эй, куда вы идете?

— Домой, — буркнула она, споткнувшись о корень дерева.

— Постойте, вы же замерзнете в дороге. — Фрэнк уже догнал ее. — Если, конечно, раньше вами не полакомится медведь. Здесь их много.

Рэнди решительно двигалась вперед.

— Да остановитесь наконец! Я требую!

— Это еще по какому праву? — Она обернулась и посмотрела на Фрэнка, державшегося на расстоянии. Даже в темноте он заметил, что взгляд Рэнди не сулит ничего доброго. — Перестаньте преследовать меня! Я отправляюсь домой! — К своему ужасу, она почувствовала, что голос ее предательски дрожит, а к глазам подступают слезы.

Мягкосердечная Рэнди никогда не сердилась слишком долго — даже на Лесли.

Передернув плечами, она двинулась дальше, зная, что Таггерт идет следом.

— Послушайте, я хотел бы попросить вас исполнять обязанности поварихи и домохозяйки, — сказал Фрэнк.

— Денег не хватит!

— Полагаете? Но если вы бедны… Рэнди опять обернулась:

— Я не бедна, мистер Таггерт, порой не хватает денег, но я не бедна. Беден тот, кто считает, что ко всему можно прицепить ценник, как вы, например.

— Можно! И к вам, кстати, тоже! Все зависит от суммы, написанной на ценнике.

— Полагаю, вы очень одиноки.

— Моя занятость, мэм, не позволяет мне размышлять об одиночестве — у меня на это просто нет времени. Ну что, принимаете мое предложение?

— Вам хочется отведать моего жаркого? — Возможно, Рэнди вспомнила, что ей никогда еще не представлялось такого шанса заработать, а может, было страшно повстречаться с медведем — она и сама не поняла, что заставило ее остановиться.

— Пятьсот в неделю?

— Ха!

— Тысяча?

— Ха! Ха! Ха! — Ее претензии казались безмерными.

— Ладно! Ваше предложение?

— Лучшее образование для моего сына! — Идет. Кембридж.

— Что ж, для начала неплохо.

— А не многовато ли? Оплата четырех лет обучения в университете за неделю стряпни на моей кухне?

— Почему четырех? Может, выйти больше — пока он не получит степень доктора философии. Фрэнк улыбнулся.

— Стоп! Теперь я, кажется, понял! Вы просто ненормальная, верно? — Видимо, он решил прекратить разговор и, от греха подальше, запереться в доме.

— А кто вам сказал, что я буду кормить вас размороженными стейками? возразила Рэнди. — Вокруг заросли дикой клубники. Знаете, какие французские коржи я умею выпекать? Сквозь них виден газетный текст! А если смазать их взбитым клубничным кремом, скатать в рулет и охладить!.. Да что — рулет! Для моего тушеного кролика нужен день работы! День! Я фарширую его диким шалфеем.

Здесь неподалеку озеро, на котором, я заметила, плавают утки. Вы не представляете, что я могу сотворить из утки и простых чайных листьев!

Таггерт остановился в нерешительности.

— Вы еще раздумываете, господин миллиардер? Тогда нанизывайте ваши доллары на шампуры! Приятного аппетита! Вы, несомненно, получите удовольствие — это блюдо достойно настоящего денди!

— А как насчет картофеля? — Казалось, он принимает экзамен, но заодно сглатывает слюну.

— Это совсем просто. Крошечные клубни томятся почти целый день над тлеющими углями. Они становятся от этого не только мягкими, но и приобретают особую пористость. Подаются с маслом и петрушкой, здесь не нужно ничего лишнего.

— Помнится, Санди привез муку…

— Медовые бисквиты на завтрак, свежий хлеб с укропом на обед.

— И, стало быть, всего лишь доктор философии взамен?

— Да. Всего лишь доктор философии.

— Хо-ро-шо, — по слогам, словно борясь с самим собой, ответил Таггерт.

— Я предпочла бы получить письменное подтверждение.

— Конечно. Теперь, надеюсь, вы вернетесь в дом?

— Разумеется. — Рэнди, высоко подняв голову, последовала за Таггертом, однако ей приходилось постоянно пригибаться, пробираясь под низкими ветвями. Нельзя ли выбрать путь покороче?

Последний вопрос был неслучаен — они удалились от дома на значительное расстояние.

— Слава Богу, что ваши кулинарные способности гораздо выше, чем умение ориентироваться на местности, — пробормотал Фрэнк.

— Благодарите небо, у вас достаточно денег для оплаты моих услуг!