Он взял следующий листок из воды и подставил его под струю. «Какая глупость, — ругал он самого себя. — Истинная глупость. У меня нет ни единого шанса произвести впечатление на Кейти блюдами для гурманов домашнего приготовления. Она еще сочтет мои усилия смехотворными. В большинстве случаев ей так легко удается найти повод посмеяться над Гилкристами».

Затея приготовить потрясающий ужин и угостить им Кейти, а потом сделать ей предложение, судя по всему, заранее обречена на провал.

Она никогда не выйдет замуж за Гилкриста.

Но, с другой стороны, его инстинкт подсказывал, что Кейти не стала бы спать с нелюбимым мужчиной.

А с ним она занимается любовью. Следовательно, любит его.

Но Люку пришлось напомнить самому себе, что Кейти ни слова не говорила о любви.

Гилкрист стиснул зубы и стал мыть следующий лист шпината. Это кошмарное чувство неуверенности было для него в новинку. И оно ему не нравилось.

Кейти недоуменно подняла брови, когда Лиз объявила ей, что Джастина требует ее к себе.

— Она хочет видеть только меня одну? Без Люка?

— Угу. — Лиз нахмурилась, придав себе вид врача, ставящего диагноз. — Если хочешь знать мое мнение, миссис Гилкрист в очень беспокойном состоянии. Я ни капельки не удивлюсь, если окажется, что Джастина на грани истерического припадка.

— Она позвонила сама? Не миссис Игорсон?

— Нет. Лично миссис Гилкрист. Все выглядело так, словно ей требуется доза витамина V.

— Прости, пожалуйста, что?

— Валиум, — Лиз хихикнула. — Небольшая профессиональная шутка.

— Когда у тебя начинаются лекции по новому предмету, Лиз?

— Примерно через шесть недель, — ответила та. — А пока ты имеешь личного домашнего врача.

— Вот этого-то я и боялась.

Кейти взглянула на часы. Почти шестнадцать тридцать. А она-то хотела поплавать после пяти вечера. Люк придет на ужин, как обычно, и Кейти собиралась проверить на нем и его собаке новый рецепт. Ей нужно перемыть столько шпината для своего новейшего песто.

Она торопливо спустилась вниз.

Измученное лицо Джастины потрясло ее. Кейти обеспокоенно нахмурилась, идя через гостиную.

— Джастина, как вы себя чувствуете?

— Успокойся. — Она слабо улыбнулась. — Со здоровьем у меня все в порядке. Садись, Кейти. Я хочу с тобой поговорить.

Молодая женщина села.

— В чем проблема?

— Конечно же, в моем внуке. Теперь он все время создает проблемы тем или иным образом. Иногда я жалею, что пригласила его заняться «Гилкрист, инк.». Но потом говорю себе, что Люк — единственная надежда компании и семьи. Но как раз сегодня — именно такой день, когда я думаю, что действительно жестоко ошиблась.

Кейти немного расслабилась. Джастина всегда на него ворчала. Это ничего не значило.

— Что он сейчас сделал такого, что вас так

Огорчило?

— Люк собирается сделать тебе предложение. Кейти открыла рот, собираясь что-то сказать, но ничего не придумала. Рот пришлось закрыть. Переждав пару минут, она сделала еще одну попытку:

— Он что?

— Ты отлично слышала мои слова. Он явно собирается просить тебя выйти за него замуж.

— Я этому не верю. — Кейти вскочила с кресла. Она чувствовала себя ошарашенной, голова у нее кружилась. Какая-то часть ее существа пела от счастья. Но другая, более реалистичная сторона ее натуры ни на минуту не усомнилась в том, что эдо Ужасная ошибка. Сейчас все выяснится.

— Нет, это правда, — сказал Джастина. — Вопрос а том, что ты об этом думаешь.

— Я как-то ошарашена, — призналась Кейти. Глаза пожилой женщины словно выцвели.

— Ты его любишь, верно?

— Да.

— Этого-то я и боялась. Я знала, что ты не стала бы вступать в такие близкие отношения с ним, если бы не любила его. Ты ему сказала?

— Нет.

— Хочу посоветовать тебе, Кейти, чтобы ты воздержалась от этого. Он так отличается от тебя. Ты честная, прямая. А вот Люк… ну, он очень скрытный.

— Я это знаю. Он же Гилкрист. — Кейти повернулась к Джастине и взглянула на нее. — Вы хотите предупредить меня, что Люк может преследовать собственные цели; так? И даже если он сделает мне предложение, то это может быть несерьезно?

— Мы должны смотреть правде в глаза, Кейти. Мой внук по-прежнему остается для нас незнакомцем. Мы с самого начала подозревали, что мотивом его возвращения может быть месть.

— Но как брак со мной может быть связан с его планами отмщения? — спросила Кейти.

— Вполне вероятно, что, собираясь для начала разрушить компанию, он планирует завершить дело, заново разыграв унизительную сцену, произошедшую тридцать семь лет тому назад. Только на этот раз у алтаря бросят тебя, а не твою мать.

Кейти не знала, что ответить.

— Вы не можете серьезно это утверждать. Люк никогда так со мной не поступит. У него нет ненависти ко мне.

— Конечно, к тебе у него нет ненависти. — Джастина печально покачала головой. — Это меня он попытается разорить и унизить. И я думаю, мой внук догадался, что если он не придет на венчание, то обидит меня куда больше, чем остальные могут себе представить. Люк очень, очень умен. Ему известна правда.

— Какая правда?

Джастина посмотрела на нее.

— Мне кажется. Люк знает: что бы я ни говорила, самое мое сильное желание — видеть тебя замужем за ним.

Молодая женщина снова села.

— Вы хотите, чтобы я вышла за него замуж?

— Я не только в долгу перед твоим дедом за то, что он помог мне в самом начале моей деятельности в ресторанном бизнесе. Господи помоги! Я его любила.

— Джастина, я ничего об этом не знала.

— И он не знал. А если и догадывался, то был слишком добр, чтобы говорить об этом со мной. — Она вздохнула. — У них с твоей бабушкой был счастливый брак. Я знала, что никогда не смогу дать ему того света и радости, что она дарила ему. Так что я называла себя другом семьи и делала вид, что этого достаточно. Ничего себе, друг. В конце концов я повела себя совсем не по-дружески.

— Это не правда, Джастина. Вы стали моим другом, когда я в этом так нуждалась.

— Спасибо, Кейти. Твои слова много значат для меня. Тридцать семь лет назад мне казалось, что я смогу получить удовольствие от того, что соединю Две семьи благодаря браку моего сына и твоей матери. Я всем сердцем хотела, чтобы эта свадьба состоялась. Она имела для меня почти такое же значение, как и «Гилкрист, инк.».

— Почти, — криво улыбнулась Кейти. — Но не совсем?

— Нет, не совсем. Корпорация стала для меня всем. Это наследство моих детей и внуков. Будущее семьи было тесно связано с ресторанами. Я не имела никакого права отказываться от него, пока не обрела уверенность в том, что будущее будет принадлежать моей семье.

— И хотя вы очень любили моего деда, Квиннеллы не были членами семьи.

— Правильно. И я потеряла возможность сделать их моей семьей в тот момент, когда мой старший сын сбежал с этой маленькой сучкой, своей секретаршей.

— Вы хотите сказать, что он сбежал с матерью Люка, — твердо поправила ее Кейти.

— Неважно. Но я никогда не забывала о моей мечте соединить две семьи. Какое-то время мне казалось, что вы с Дэрреном могли бы поладить.

Кейти улыбнулась.

— Это безнадежно. Мы с Дэрреном можем быть только друзьями.

— Я быстро это поняла, но не сдалась. Как только узнала, что Люк овдовел, я сообразила, что все еще остается возможность соединить Гилкристов и Квиннеллов посредством брака.

— Джастина, вы невероятная женщина. Хитрая, умная и опасная.

— Отчаявшаяся, моя дорогая, а не опасная. Но теперь, когда моя самая заветная мечта может исполниться, я начинаю бояться.

— Поскольку думаете, что Люк догадался о вашем секрете и собирается сначала укрепить ваши надежды, а потом разбить их в пух и прах.

— Точно так же поступил его отец. И на месте Люка он бы точно уничтожил «Гилкрист, инк.» вместе с моими самыми сокровенными мечтами.

Кейти медленно улыбнулась.

— Вы знаете, в чем ваша проблема, Джастина?

— В чем?

— В вас слишком много от Гилкристов. Вы всегда находите во всем самую темную, самую мелодраматическую сторону. Вам бы побольше веры в вашу собственную семью.

— Я их знаю получше тебя, — пробормотала Джастина. — И уверяю: слишком велик риск того, что всех нас надуют, если ты согласишься выйти замуж за Люка.

ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ

— Ты уверен, что я не могу ничем помочь? — Кейти прислонилась к рабочему столику и наблюдала за картиной полного хаоса. Увиденное произвело на нее впечатление.

Повсюду разбросаны тарелки, сковородки, венички для взбивания и ложки с длинными ручками. В кастрюле высилась массивная гора только что вымытого, еще покрытого каплями шпината. Заготовки для уксусного соуса расположились по соседству. На плите кипела вода для макарон. Хлеб лежал на разделочной доске. Судя по многочисленным белкам в одной из мисок, Люк явно замахнулся на суфле.

— Нет, спасибо. — У него даже черты лица за-рстрились от напряжения, пока он крошил каперсы, оливки, петрушку и анчоусы. — Все под контролем.

— Я не знала, что тебе нравится готовить, — заметила Кейти.

— А чего ты ожидала? Я вырос в ресторанном бизнесе. — Люк негромко выругался, когда оливка, ускользнув из-под его ножа, скатилась с доски и упала на пол.

Зик тут же рванулся вперед и съел ее.

— Это для меня приятная неожиданность, — продолжала Кейти. Ей пришлось спрятать улыбку, когда еще одна оливка оказалась на полу. Зик быстренько уничтожил улику. — Не могу и припомнить, когда кто-то готовил для меня. Мэтт считает лучшим достижением кулинарии поставить в микроволновку замороженную пиццу.

— Дети, — снисходительно отозвался Люк. — Жертвы эпохи «быстрой еды». Их остается только пожалеть. Интересно, кто будет готовить следующим поколениям?

Кейти усмехнулась.

— Может быть, все чаще начнут питаться вне дома. Это будет просто замечательно для «Гилкрист, инк.»и «Песто престо».