К сожалению, это вновь обратило гнев полицейского в сторону Тейн. Он пристально поглядел на вздымающиеся ввысь белые кудри: она запросто могла спрятать там дубинку.

— Не могли бы вы снять эту шляпу?

— Безусловно, нет. — Стоило ему сделать шаг, как Тейн схватила со стола нож для разрезания бумаги. — Не смейте прикасаться ко мне!

Пиппа спрыгнула с дивана и поспешно встала между полицейским и режущим предметом:

— Офицер! Прошу вас! Просить даму снять парик — все равно что просить ее раздеться донага. Это просто невозможно.

— Тогда вы отправитесь в участок, — заявил офицер. — В уединении тюремной камеры вы сможете его снять.

— Тюрьма? Опять? — Тейн метнулась к книжному шкафу, ее юбки взметнулись, сшибая со стола два больших глобуса. — Меня обыщут?

Словно молния поразила Пиппу. Она вздрогнула всем телом, когда поняла, что у Тейн, как всегда, за подвязкой чулка маленький пистолет.

— Уберите наручники! — крикнула она прямо в лицо полицейскому. — Мадам Уокер не сделала ничего дурного.

— Она угрожает мне опасным предметом. И она была в комнате, когда на Боуса напали.

Пока все не стало еще хуже, Пиппа ухватила Тейн за руку.

— Отдайте мне нож, мадам Уокер, — мягко, но решительно сказала она. — Немедленно.

После долгой паузы Тейн подчинилась.

— Теперь присядьте. Позвольте я сниму с вас эти жуткие туфли. Они ведь вам жмут, верно?

— Откуда вы знаете?

— Космо все знает, Твинки, — вздохнула Дюси.

— У нас с вами одинаковый размер, — обратилась к матери Пиппа. — Давайте поменяемся обувью.

Пиппа бросила короткий взгляд на стоящего рядом полицейского:

— Не могли бы вы отвернуться, сэр? Колени дамы вправе видеть только ее муж.

Покачав головой, парень отвернулся. Рука Пиппы скользнула под платье Тейн и нащупала чуть выше коленки револьвер.

— Черт побери, Космо! У вас ледяные руки!

— Что там такое происходит?

— Ничего особенного, офицер. — Пиппа сунула опасную железку в карман. — Эти старинные туфли убийственно трудно снимать без рожка для обуви.

Этот голос; эти духи! Тейн провела ладонью по лицу.

— Космо? — слабым голосом переспросила она, оглядывая комнату. — Пиппа?

— Возьми себя в руки, Твинки, — заквохтала Дюси. — Ты отреклась от Пиппы. Ее больше не существует, и ты должна забыть о ней. Космо — мажордом Ли. В настоящий момент, — добавила она, прежде чем обратиться к полицейскому: — Тейн недавно пережила семейную трагедию. Ей предъявили несколько судебных исков. Ее сознание несколько расстроено. Она ни с того ни с сего бросается на людей. Например, въехала на «мазерати» в бассейн одного из дешевых далласских мотелей. На прошлой неделе я застала ее в «Хэрродс» за примеркой твидового костюма, вышедшего из моды четыре года назад. Если это не признак слабоумия, тогда уж не знаю что. — Дюси горько вздохнула. — Это все из-за ее проклятого отродья.

— Еще слово о моей дочери, и я заставлю тебя сожрать тиару.

Пиппа наклонилась к Дюси:

— Ни слова больше. Вы ничем не помогаете.

— Простите, я забыла, — хихикнула та. — Вы без ума от великолепной мадам Уокер. Прислали ей мертвую птичку.

— Я чувствовал, что с этим парнем что-то не так, — прошептал коп напарнику.

— Чучело — это не мертвая птичка, — огрызнулась Тейн. — Дюси, ты последний человек, который смеет критиковать таксидермию, учитывая, что до поездки в Рангун твои сиськи напоминали двух дохлых слизняков.

— Что! Ах ты, сука! Зато я не заставляла шлюху дочь выйти замуж за футболиста!

Тейн обеими руками вцепилась в зеленое горло Дюси, прежде чем полицейские сумели утащить ее из библиотеки.

— Эта женщина — ходячая атомная бомба, — выдохнула Дюси, потирая шею.

— Вы еще хуже, — ответил коп. — Убирайтесь, пока я не запер вас с ней в одной камере.

Коул успокаивающе положил ладонь на плечо Пиппы.

— Сохраняйте спокойствие, — тихонько произнес он. — Вы нужны нам здесь.

Проводив Мосса в больницу, в библиотеку вернулась агент Баллард.

— Откуда у вас такой костюм, миссис Боус?

— Это работа дизайнера фирмы «Превосходное перо».

Баллард осторожно извлекла из лифа платья черное перышко:

— Это перо тасманийского пестрого какаду. Вымирающий вид.

— Вот шмук! Одевает меня в контрабандные перья?

— Мы конфискуем это как вещественное доказательство.

— Хорошо, но на мне нет белья.

— Я провожу вас наверх.

Когда Ли и агент Баллард ушли, Пиппа спросила:

— Я могу забрать мадам Уокер из полицейского участка? Во время нападения она крепко спала.

— Откуда вы знаете, Шерлок?

Пиппа бросила умоляющий взгляд на Коула. Тот хранил молчание.

— Уокеры не бьют своих врагов сзади по голове. Как порядочные люди, они стреляют им в грудь.

— Благодарю за проницательность. Теперь ступайте расчешите усы.

Пиппа что есть силы хлопнула дверью. Едва ли это отразилось на общем состоянии «Каса-Боус», превратившегося в разгульный вихрь блесток, музыки, шампанского и танцев. Дрессированные тигры демонстрировали разные забавные трюки за фаршированную куропатку. У дверей в карауле все так же стоял арлекин. Пиппе, впрочем, показалось, что арлекинов стало вдвое больше.

— Все под контролем?

— Какую-то очаровательную фею-крестную только что увезли в полицейской машине, — отрапортовал тот. — Ругалась как сапожник.

Руди Пиппа нашла в кухне. Тот был на грани инсульта, оттого что никто не ест его моллюсков, языки и угрей. Она была на полпути во двор, когда зазвонил телефон: Шелдон. Подозревая, что Тейн позвонила ему, пока ее везли в каталажку, Пиппа сразу же заявила:

— Я внесу залог, сколько бы ни требовалось!

— Залог? — Шелдон растерялся. — Я нашел офицера Пирса. Он торгует подержанными машинами в Милуоки.

— Пошлите ему билет до Вегаса. Завтра же он может забрать свой «мазерати».

— По тому адресу, куда я посылал усы?

— Да. Ты не говорил с мамой сегодня вечером?

— Насколько мне известно, она в Лондоне. — Шелдон расслышал в трубке музыку. — Ты на очередной безумной гулянке?

— Я на работе. Какое наказание предусмотрено за незаконное хранение оружия в Неваде?

— Если это первое правонарушение, то считается серьезным проступком.

— А если вы стукнули кого-то по голове так, что он угодил в больницу?

— Боже мой! Что ты натворила на этот раз?

Пиппа отключила телефон и прошла в патио: Дюси все же решила провести свою «бентли»-презентацию. Она забралась в гондолу в бассейне, где на пюпитре ее дожидался почетный номерной знак. Дюси рассчитывала, что, когда гондола заскользит по воде, публика затихнет в почтительном молчании. Поскольку ничего подобного не произошло, она швырнула в бассейн два громадных венка. Тоже не сработало.

Наконец она заметила лежащий на подушечке микрофон.

— Приветствую вас на «Маскарадиа-дюсиана». Какой чудесный вечер! Для начала у меня есть маленькая новость. На Мосса Боуса совершено нападение в его собственной библиотеке. Если тот, кто это сделал, находится среди присутствующих, пожалуйста, сообщите об этом Ли, чтобы она могла поблагодарить вас лично.

Смех в толпе стал несколько двусмысленным.

— Переходите к делу! — крикнул кто-то.

— А дело в следующем. — Дюси торжествующе продемонстрировала почетный знак. — «Дюсилле Деймон, в честь приобретения ею десятого «бентли»». Разве это не шикарно?

Пять ломтей персидских дынь, пущенных с разных сторон бассейна, взлетели в воздух. Каждый попал либо в знак, либо в его обладательницу.

— Как вы смеете! — пролепетала она.

— Да пошла ты! — Вопли сопроводили второй залп, столь же безошибочно достигший цели.

Пегги Стаутмейер, единственный человек в «Каса-Боус», чьи мечты не разрушила Дюси, поспешила к трамплину. И так-то не слишком ловкая, в маске сокола она почти ничего не могла разглядеть. Пегги ухватилась за край гондолы, потеряла равновесие и шлепнулась в воду, переворачивая лодку. Радостные вопли сотрясли воздух, когда Дюси погрузилась в пучину.

— Мадам Деймон! — закричала Пиппа, ныряя. Героизм оказался излишним, Дюси упала в воду на мелком месте, но у Пиппы не было выбора. Пегги Стаутмейер, неожиданно ловкая в воде, как моржиха подплыла к лесенке на глубоком конце бассейна.

Пиппа пошла в раздевалку за махровым халатом. С отвращением она заметила, что помещение только что использовалось для сексуальной оргии. На полу валялись забытые мерзкие красные нейлоновые трусики и мужские оранжевые плавки. Пиппа сунула их в карман, чтобы выкинуть в помойку при первой возможности, затем схватила свежий халат и вернулась к бассейну.

— Почему они бросают в меня эти штуки? — стонала промокшая богиня весны. Внезапно она заметила Харлана, своего любовника. — Дай мне свой пиджак! Я не могу выйти отсюда в махровом халате.

Он сбросил верхнюю часть костюма гвардейца, не подозревая, что торс его покрыт свежими царапинами — следами бурной страсти. К счастью, Дюси в этот момент не сводила глаз со своего почетного знака, плавающего у тонущей гондолы.

— Достань его, Харлан!

Пиппа проводила их к выходу.

— Я никогда не забуду ужасы этой ночи, Космо, — объявила Дюси, усаживаясь в автомобиль. — Домой, Горацио.

Провожая взглядом удаляющийся «бентли», Пиппа прощалась со своим дипломом. Она стояла неподвижно, а вода капала с ее одежды, пока один из арлекинов не приблизился и не прошептал:

— Поправь усы, детка.

Правый ус почти отклеился.

— Благодарю.

Пиппа пошла к себе. Переодевшись в сухую форму, освежила клей на усах, а когда уже прикалывала бриллиантовую булавку, постучался Коул. Уставший, но все такой же невыносимо привлекательный в смокинге.