– А у тебя что произошло с Олесей Ясеньковой? Вы были красивая пара.

– Ну, ты, наверное, поняла уже… Лиза меня освободила – и ее железному терпению настал долгожданный конец. И мне так захотелось показать Сухомлиным козью морду – мол, я только на тебе, дорогая, и не хотел жениться. А вот на другой – пожалуйста.

– Месть по-мужски! Мелко плаваете, Александр Борисович…

– Ну, что поделать… Сильнее ты во мне уже не разочаруешься, – он горько усмехнулся.

– Кстати, и для меня урок, – добавила Ирина, не сдержавшись.

Фраза про женитьбу больно задела ее самолюбие.

– Не переворачивай, причем тут ты? – встрепенулся он. – Если я на ком и хотел жениться, то…

Ну вот… Копнули! Нельзя позволять ему думать, что она переживает.

– Прекрати, Саш, – быстро перебила его Ира, – я просто так. Все понимаю. Про имидж я уже наслушалась, сейчас меня это больше не волнует. Так что Олеся?

Кажется, он тоже пожалел, что свернул с их нового стиля общения. Поэтому продолжил уже спокойно:

– Ну, казалось, что-то может получиться. Она дала мне чувство свободы, а я ей – путевку в жизнь. Разбежались мирно, оказалось, что по отдельности нам ничуть не хуже, чем вместе.

– Понятно…

Остаток пути провели практически молча, только изредка обсуждая нюансы предстоящих съемок. До них, правда, было еще далековато. Приехали очень поздно. Ира решила малыша не будить, повесила сумку на плечо и аккуратно вытащила Кирюшку – он даже не проснулся. Брюсов подхватил ребенка из ее рук:

– Давай, донесу его.

Они поднялись на этаж, зашли в квартиру. Сашка огляделся по сторонам. Наверное, вспомнил, как жил здесь, и сам теперь этому удивлялся. Теперь Ира не сомневалась, что Брюсов давно ее не любит. «Ну что такое полгода, проведенные с какой-то Смальковой, в его интересной биографии», – снова подумала она. – Попробовал было устроить вечер воспоминаний, не вышло – ну и не надо…»

От этой мысли больно кольнуло где-то внутри. Ира включила свет, и они, потихоньку раздев мальчика, вместе уложили его в кроватку.

– Глотнешь чаю? – спросила она.

– Конечно. Кофе, у тебя, помнится, не подают, – неудачно пошутил он.

Ирина молча собрала ему на стол – хлеб, сыр, ветчину. Саша казался очень уставшим, опустив голову, разглядывал что-то в чашке и думал о своем. В который раз она задалась вопросом, есть ли у него кто сейчас, и общается ли он с Харимовой, и в который раз одернула себя: «Тебе-то – какая разница!».

Саша поднял на нее глаза, но так ничего и не произнес. Во взгляде у него была непонятная, напряженная тревога.

– У тебя что-то случилось? – сколько раз она задавала ему раньше этот вопрос, чувствуя малейшие нюансы его настроения.

– Я очень устал.

– Да, долго ехали. Столько пробок в выходной.

– Не в этом дело. Я очень устал за последние два месяца. У меня была самая тяжелая роль, которую я когда-либо играл. И чувствую, что не справляюсь.

– Роль? – удивилась она. – Ты же говорил, что отложил все роли?

– Да нет, одну приходится играть… – знакомым жестом он провел ладонью по лбу. – А главное, не уверен в себе и не знаю результата. А от этого зависит все.

– У тебя прекрасно получится, – успокоила его Ира. – Я тебя знаю. Ты не провалил в своей жизни ни одной роли…

– Так уж и ни одной? – он в упор посмотрел на нее, и Ире показалось, что разговор пошел совсем не о кино.

Но Брюсов быстро отвернулся, встал и вышел из-за стола. Заглянул в детскую:

– Как малыша-то сморило… А, вот и его серый Бобик…

Ира, действительно, сразу подложила медвежонка Кирюшке под бок – он всегда спал только с игрушкой.

– Он так похож на тебя. Такое же задумчивое выражение во сне, – произнес вдруг Саша.

Она испуганно повернулась к нему, но Брюсов больше не глядел в ее сторону. Он надел плащ, бросил короткое «до свидания» и скрылся за дверью.

А Ира осталась стоять в полном недоумении. Она ничего уже не понимала. Но на секунду ей показалось, что они вернулись на пять лет назад, нет, не вернулись, а прожили эти пять лет совсем по-другому, так, как могли бы их прожить, и мальчик, который сейчас спит, обняв медвежонка – их общий ребенок…


***


На другой день Ира все-таки собрала Кирюшку в садик. Хватит ему с ними болтаться. И хватит всяких «дядей Саш». Поэтому утром начались капризы.

– Не хочу в садик. Дядя Саша обещал показать танк!

– Какой танк?

– На походной гохе.

– На Поклонной, наверное? Я сама покажу тебе танк, поедем в выходной, и покажу, – сказала Ира.

Ее начинало это злить. Каким образом «дядя Саша» собирается выполнять свои обещания?

– А я хочу с ним! – заявил Кирюшка.

– А он уезжает… – продолжала бороться она.

– Не пхавда. Он меня спхашивал, хочу я с ним жить?

– Что-оо?! А ты что?

– Я хочу, хочу!!!

– А меня ты больше не любишь? Ну и живи, с кем хочешь! – она отвернулась от малыша.

Кирюшка сразу же заревел и обвил ее шею ручонками:

– Мамочка, мама… я с тобой хочу… и с дядей Сашей…

Ира была просто в бешенстве. Во-первых, никогда Кирюшка так не капризничал, а во-вторых… Вот какая пакость эта Брюсов! Посмел тронуть самое дорогое, что у нее есть! Подожди… Зачем ему вообще это понадобилось? Если она сама ему не нужна, для чего ему мальчик? Да просто его постоянная потребность во что бы то ни стало всех очаровывать, чтобы все его обожали! Нет, вот этого она так не оставит.

На сегодня у них была назначена встреча – пора было утверждать сценарий в окончательном варианте. Как обычно, договорились «У Брюсова». Ира настроилась крайне решительно. Сейчас они утвердят сценарий, и больше она на съемках не появится. Дальше справятся и без нее. Пусть играет со своей Харимовой, а Ира этого видеть не может и не хочет!

Михайленко даже отшатнулся, увидев ее злое лицо. Брюсов тоже поднял брови. Вид у него был, как и вчера вечером, угрюмый.

Она швырнула сумку на столик.

– Обедать будешь? – спросил Саша. – А где Кирюшка?

– Спасибо, я сыта по горло. Кирилл в садике.

Она уселась за стол и уставилась в пространство невидящими глазами.

– Ирина, в чем дело? – поинтересовался Михайленко. – Вам не понравился последний вариант? Я готов вас выслушать.

– Нет, нет, все в порядке, Евгений Максимович, – она постаралась взять себя в руки. – Я думаю, работа над сценарием завершена. Собственно, я практически ничего не делала, так что можете мое имя в титрах не ставить.

– Ну, не скромничайте… Вы провели огромную работу. И еще предстоит сделать немало. Во время съемок обычно много чего выясняется.

– Я думаю, Александр Борисович справится. Видите ли, я собралась выходить на работу. Так что дальше вы прекрасно обойдетесь и без меня. Я тебе очень благодарна за помощь, Саша. Думаю, фильм получится, ты даже из такого материала сумеешь сделать конфетку.

Брюсов только исподлобья смотрел на нее, будто изучая.

Михайленко пожал плечами:

– Ну, что ж… Если вы заняты…. Но мы ведь сможем консультироваться с вами по спорным вопросам, не правда ли?

– Конечно. Звоните мне в любое время, я буду рада вам, Евгений Максимович, – она сделала ударение на слове «вам».

Брюсов еще больше нахмурился, но снова промолчал.

Михайленко собрал папки:

– Александр, до встречи. Мы готовы приступить на следующей неделе. Весь персонал предупрежден. Финансирование пошло, так что… Ирина, вы на машине или вас подвезти?

– Спасибо, я на машине.

– Ира, останься на пару минут, – открыл, наконец, рот Брюсов. – Мне надо сказать тебе кое-что важное.

– Все самое важное ты мне уже сказал, до свиданья!

Она вылетела из ресторана так же, как и влетела. Михайленко только с удивлением посмотрел ей вслед.


***


Не успела она войти домой, как раздался телефонный звонок. Звонила Вера. Они редко теперь общались – подруга вышла на работу, и ей было катастрофически некогда – Полинка училась неважно, приходилось каждый вечер сидеть с уроками.

– Слушай!! Ты не представляешь, с кем я сейчас разговаривала! Ну, догадайся…

– Откуда я знаю… – устало отвечала Ира, погрузившись в свои мысли.

– С Брюсовым твоим!

– Что?! Как это??

– Ну, так послушай. Мы тут с Виталиком сидим, гриппуем. Ему-то уже лучше сегодня, а я, наоборот, совсем свалилась. Так мы с ним чуть было не поругались – Виталька решил, что я опять…

– Подожди, Вер… Брюсов тебя даже не знает!

– Вот и я чуть в осадок не выпала! Короче… Не знаю, в каком месте твоего Брюсова вдруг кольнуло, только он разыскал сначала Толяна, допрашивал его о тебе – с кем ты была, с кем сейчас и все в этом роде. Ну, а откуда Толька знает? Решил выслужиться – говорит, дам телефон подруги, она в курсе всего.

И это за то короткое время, что Ира ехала домой?

– Вер… надеюсь, ты ему ничего про меня не рассказала.

– Нет, Ирочка, рассказала… Ты уж меня прости, но я ему выдала по полной! Мало ему не показалось. А он-то, небось, думал – я сейчас в обморок упаду от счастья. «С вами разговаривает Александр Брюсов!» Только что наград своих не перечислил. А я ему: «Очч-чень приятно!» А он: «Хочу поговорить с вами об Ирине». Ну, я и завелась. «И чего вам теперь от Ирины надо? – говорю. – Вы и так ей всю жизнь испортили. Из-за вас у ее ребенка нет отца…»

– Да причем тут он… – застонала Ира.

– Вот и он говорит: «Почему из-за меня?» А я: «Да потому, что Ирка из-за вас отличного парня выгнала, который ее до сих пор любит, готов был на руках носить… Мол, считала, что это вы – ее муж. И с тех пор ни на одного мужика так и не глядит».

Ира даже опустила руку с трубкой. Нет, ну что с этой идиоткой делать – убить, что ли?

– Господи, Верка, ну ты дурында! У него и так самомнение выше крыши. А теперь он вообще убедился, что я по нему с ума схожу!

– Ну, прости, Ир… не удержалась. Он, видишь ли, тобой интересуется, спустя столько лет!