– Ладно, ближе к делу, – Ире не нравился его игривый настрой. – Кого предлагаешь ты?

– Харимова неплоха.

– Это которая?

– Из молодых, брюнетка. Я видел ее в спектакле выпускном, был похожий типаж. В понедельник вернется Михайленко, посмотрим дубли, я тебе покажу.

– Хорошо, – устало вздохнула Ирина. – Как скажешь.

Она поднялась с дивана и принялась укладывать разбросанные игрушки. Кирюшка подергал ее за рукав:

– Мам… а мам… Мам… Этот дядя подарил мне Бобика?

– Бобика? – удивился Брюсов. – Это кто же у тебя, собачка?

– Нет, – мальчик доверчиво подошел к нему, – собачку мне мама не разрешает. Это мой медведь.

– Этот дядя, этот, – торопливо объяснила Ирина и посмотрела на Сашу. – Да ты не помнишь, наверное, белый мишка такой, до сих пор существует.

– Помню отлично, – серьезно ответил Брюсов. – Я его долго выбирал. Все думал, какой бы понравился… моему сыну… если бы…

Он прервался и присел перед Кирюшкой на корточки:

– А ты любишь Бобика?

– Угу…

– Покажешь его мне?

– Не-еет, – глазки у мальчика стали испуганными.

– Почему?

– Вы ругаться будете…

– За что же?

– А он… он такой серый-пресерый стал, местами сероватый… Он болеет часто…

Брюсов засмеялся и потрепал малыша по затылку.

Ира выпрямилась:

– Символично, не правда ли? Все сначала бывает белое и чистое…

Он поднял на нее серьезный, встревоженный взгляд:

– Ир…

– Мы пойдем, Саш, ребенок устал…

– Слушай, на выходных что делаете? Давайте погуляем, с Кирюшкой. Отвезу вас в парк. Поговорим нормально, без дураков. Ну, давай, пожалуйста!

Господи, ну до чего у него все просто! Прямо с ума сойти можно. Ира в недоумении смотрела на него, изумленно качая головой:

– Саша, о чем ты?

– А ты не понимаешь? Мы с тобой взрослые люди. Близкие люди.

– Может, у тебя таких близких целый вагон, я не знаю… Все мои близкие – это вот, – она кивнула на Кирюшку.

Уже перед выходом из студии Ира обернулась на него и тихо произнесла:

– Саш, не все можно отстирать в стиральной машинке. Пора бы это понять.


***


Вернулся Михайленко, и они отсмотрели пробы. Разумеется, сошлись на Харимовой. Когда Ира увидела девушку на экране, а не перед собой, она смогла оценить – играет замечательно.

Брюсов отослал Харимовой книгу, и предложил пригласить Наталью для разговора. Ирина должна была помочь девушке понять свою героиню, ответить на возникшие вопросы. Это был его первый звонок за неделю, прошедшую после возвращения Михайленко – после выбора актрисы Ира общалась исключительно с Евгением Максимовичем.

Александр сразу завел разговор о делах, так что придраться было не к чему.

– Понимаешь, – объяснил он по телефону, – Наташка – девочка талантливая, слов нет, схватывает на лету. Но – это современное поколение, оно другое… Мы тут поговорили с ней. Короче, она даже мотивов твоей героини не понимает практически, и в этом нет ее вины. Вот, например, девушка приходит к герою сама, первая… Для того времени вещь нетипичная. А Наталья даже не видит, в чем тут фишка, о чем страдания…

– Хорошо, – согласилась Ирина.

Назначили время. Погода была прекрасная, поэтому договорились посидеть в плавучем кафе на Москва-реке. Ира поймала себя на том, что с нетерпением ждет новой встречи. Умом она все понимала, но что могла поделать со своим сердцем? Кирюшку Ира снова взяла с собой – они собирались покататься потом на речном трамвайчике.

Они немножко опоздали, а когда подошли, Брюсов с Харимовой уже сидели за столиком, оживленно беседуя. Острая ревность пронзила Ирину насквозь. Девушка была молода, привлекательна и явно без комплексов. На ней были заниженные по последней моде джинсы, короткий топик демонстрировал плоский живот. Лифчик под топиком отсутствовал. Обычно Ирина чувствовала себя молодой и привлекательной, но на фоне этой юной полуобнаженной девицы она как-то сразу вспомнила про свой возраст.

Взяв себя в руки, она улыбнулась и поздоровалась. Наталья с любопытством уставилась на нее. Брюсов встал, пододвинул Ирине стул и поздоровался с Кирюшкой за руку.

– Привет! Как дела?

– Нохмально, – ответил за них обоих Кирюшка.

– Как твой Бобик? Поправился?

– Угу, – мальчик сейчас больше интересовался мороженым, стоящим перед актрисой. – Мама вылечила.

– Это она умеет, – Саша бросил на Ирину взгляд. – Слушай, мальчику можно мороженое?

– Только чуть-чуть. Я сама закажу.

Но Брюсов уже давал распоряжение официанту, а потом обратился к дамам:

– Вы ведь знакомы? Виделись на пробах, так?

– Ирина Сергеевна, кажется? – Наталья приветливо кивнула.

– Да, очень приятно. Наталья, Александр Борисович сказал мне, что у вас есть вопросы по сценарию. Я понимаю, вам надо принять решение…

– Да нет, – откровенно рассмеялась Харимова, – сниматься я буду в любом случае, если только Александр Борисович не передумает. От таких предложений не отказываются. Только он хочет, чтобы я лучше понимала героиню. Собственно, я не понимаю ее вообще.

– Наташ, давай без имен-отчеств, – вступил в разговор Брюсов. – Нам с тобой любовь играть, так что привыкай.

– Между прочим, я с первого курса мечтаю с вами любовь играть! – девушка кокетливо улыбалась ему.

А Ира наклонилась к Кирюшке, объясняя ему, как кушать мороженое:

– Бери ма-аленький кусочек, и подольше во рту подержи, пока не растает. А то холодное очень.

– Ладно, вернемся к героине, – Брюсов был явно польщен репликой Харимовой. – Наташ, задавай вопросы.

– Ну, во-первых, я вообще не уверена, что такие женщины, как ваша героиня, существуют. Нет, конечно, любовь, и все такое… Но смотрите – она же полагает, что ее бросили. Как же она столько лет продолжает любить его, никого не может завести другого? Не месяц, не два, а годы! Вот вы – знаете таких женщин?

Ирине показалось, что Брюсов ждет ответа с некоторым напряжением. Но она только смотрела в пространство невидящим взглядом. Когда она писала свой первый роман, сама считала чувства героев – не сказкой, нет, но скорее исключением из правил. А вот теперь стала лучше понимать собственную героиню. Точнее, ее прототипа.

– Знаете, – Ира подняла глаза на девушку, – я не утверждаю, что это типичная история, даже для тех лет моя героиня ведет себя, прямо скажем, нестандартно. Но я знаю таких людей. Нельзя сказать, что их не бывает.

– А вы так могли бы? – поинтересовалась Наталья.

Ира снова помедлила с ответом. Потом нехотя произнесла:

– Да, со мной случалось нечто подобное. Если честно, то такой любви не позавидуешь, врагу не пожелаешь. Настоящая болезнь. Ненормально это, вы правы.

– Вы замужем? У вас есть любимый человек? – продолжала допытываться девочка.

Что это еще за наглость? Ирина подняла брови. Она не собиралась отвечать на подобные вопросы… тем более, при Брюсове.

– Это имеет отношение к делу? – сухо произнесла она.

– Вы извините, конечно, – поправилась Наталья, увидев недовольное выражение лица собеседницы, – но мне действительно хочется понять…

– Да ладно, – Ире вдруг стало все равно, что подумает Саша. – Нет, я не замужем.

– А эта история, которая с вами случилась – речь идет об отце вашего сына?

– Нет, – улыбнулась Ира, – это вообще было давным-давно. Теперь все прошло.

– Значит, вы все-таки поправились после болезни? – удовлетворенно заметила Наталья.

Ира с удивлением осознала, что девушка совсем не глупа и своими вопросами ловко привела собеседницу к нужному выводу. Она усмехнулась:

– Понимаю. Вы хотите сказать, что вечной любви не существует, и тому подобное. Конечно, все проходит… По крайней мере, рана затягивается. Но бывают исключительные случаи, наверное. Давайте считать, что мы снимаем сказку.

– Не такую уж сказку. У кого-то легче заживает, а у кого-то… Остается рубец, он кровоточит, и рана всегда может открыться вновь, – подал голос молчавший до этого момента Саша. – И в какой-то момент понимаешь, что выздоровление невозможно.

Ира испуганно посмотрела на него, но он спокойно продолжал:

– Ведь так это случилось с твоими героями, да, Ирин? Но ты, Наташ, не грузись, что не понимаешь. Этого, если не испытал, не поймешь. А сыграть ты сможешь, просто надо включить воображение. Я тебе подскажу, не волнуйся.

Дальше разговор вошел в более безопасное русло. Брюсов больше молчал, а Ира обсуждала с Натальей детали костюма и прическу героини, которые будут соответствовать тому времени. Вообще-то, актриса скорее понравилась Ирине – прямая, умная. Но от того факта, что Наташа оказалась вовсе не легкомысленной дурочкой, становилось только больнее. Ира помнила – Брюсова всегда интересовали женщины с богатым внутренним миром. Да и красоты Харимовой не занимать.

Никогда Ира не думала, что станет завидовать чьей-то молодости. Но сейчас ей, мягко говоря, неприятно было смотреть, как Наташа совершенно откровенно старается понравиться Брюсову, и, кажется, легко достигает своей цели. Не зря же он пригласил именно ее на эту роль! Что ему какая-то Ира? Сидит, сравнивает двух женщин и недоумевает: неужели он был когда-то влюблен в эту малоинтересную особу?

Впрочем, о чем это она? Ей тоже ничего больше не надо от Саши. Пусть живет, как хочет. Играет любовь и в любовь, но все это – без нее…

Кирюшка доел мороженое, и ему стало скучно. Он уже несколько раз выпрашивал разрешения побегать по набережной, но Ира его не отпускала. Тогда Брюсов взял мальчика за руку и отправился с ним гулять вдоль парапета. Ирина напряженно проводила их глазами: мужчины оживленно беседовали.

Наконец, мучительный для нее разговор закончился, и они стали прощаться. Вернулся Брюсов с Кирюшкой. Наталья без всяких заморочек поинтересовалась, в какую сторону он едет, и напросилась в машину.

– Ир, ты за рулем, или вас подвезти? – вежливо спросил Саша.