Брюсов вернулся поздно, и, разумеется, все понял, только взглянув. С порога он заключил ее в объятия.

– Саш… я испорчу тебе карьеру, – Ира отвернулась, пытаясь отодвинуться от него, но Брюсов держал крепко.

– Глупенькая… При чем тут ты? Ну, успокойся, малыш… Просто ты не привыкла к нашим фишкам. А я давно не обращаю на это внимания. Мало ли шавок сидит и сочиняет со скуки пасквили? Прикупили фотку и обрадовались – есть, о чем написать, занять колонку.

– Но за что? Неужели я настолько хуже всех твоих красавиц, что меня преподнесли в таком виде? И откуда эта фотка?

– Да продал кто-то со съемок, мало ли там дерьма ошивается! Ну, не грузись, родная моя, ну, пожалуйста…

– Я видела, ты сам вчера был расстроен.

– Нет, – достаточно убедительно ответил он, – просто не хотел огорчать тебя, знал, как ты воспримешь.

– Твоя Надя, небось, рвет и мечет!

– О, да! Она уже звонила. Собирается писать опровержение. Я ее немножко охладил.

– Но ведь, и правда, раньше о тебе никогда не говорили в таком тоне! Назвали алкоголиком… Вот дерьмо…!

– Ну и что? Это обычные вещи в шоу-бизнесе. Сначала делают из человека кумира, потом начинают рыться в его белье, а затем якобы узнают шокирующие подробности. Да ты просто никогда такого не читаешь, да и я тоже. Видела статью «Кротова неизлечимо больна?» Оказывается, у нее просто повреждено колено, и это уже не лечится. Представляешь, каково ей? Со временем привыкаешь. Ну, не писали раньше гадостей, когда-то это должно было случиться. Если на каждую грязную газетку так реагировать…

– И все-таки… неужели я так плоха для тебя, что они сочинили именно это? – повторила она.

Он устремил в пространство ненавидящий взгляд:

– Ириш… Если кому-то и пытались досадить, то только мне. А тобою воспользовались, как средством.

– Кто? Ты ведь только что говорил про активных журналистиков!

– Да мало ли завистливых людей на свете. Кто-то решил проплатить эту заказуху, вот и все.

– Надеюсь, мама не узнает…

– Да она и не увидит этой газетки!

– Зато твоя точно увидит. И на работе на меня теперь пальцами показывают.

– Привыкай, – ухмыльнулся он, – слава – вещь обременительная. И вообще, в воскресенье пойдем на презентацию, пусть все видят, что ты не алкоголичка, а наоборот, просто красотка.

Ира посмотрела на него испуганно.

– Чтобы на меня тыкали пальцем уже твои?

– Нет. Они будут подходить к тебе и приветливо улыбаться.

– Ага, а потом отворачиваться, обсуждать твоего «гастарбайтера»!

– Ну и пусть. Я не собираюсь тебя прятать, я горжусь тобой, ясно?

– А… – Ира попробовала удержать этот вопрос, но он так и соскользнул с языка, – а Лиза там будет?

– Наверняка, – Саша спокойно смотрел ей в глаза. – Тебя это пугает?

– Нет, – вдруг твердо заявила она. – Я обязательно пойду.


***


Ирина едва выдержала эти два дня на работе, так ей хотелось прикинуться больной и уехать домой. Народ в офисе разделился на две категории. Некоторые женщины, в том числе Ленка, стали относиться к ней с показательной вежливостью, говорили комплименты и всячески льстили. Другие кидали завистливые или презрительные взгляды и не здоровались. Мужчины смотрели с повышенным интересом, и только Димка старательно избегал ее. Обращался лишь по делу, говорил подчеркнуто официально, не глядя в глаза. Иру это даже слегка угнетало. Впрочем, ее могли не узнать на дурацкой фотке, если бы не Димкин треп. Так что она и сама не рвалась с ним общаться.

Кроме этих неприятностей, существовала проблема, о которой Саше, очевидно, было невдомек. Как принято выглядеть на презентациях? Как одеться, причесаться и накраситься так, чтобы не опозориться самой и не подвести Брюсова? Напоминать ему об этом, а значит, просить помощи с нарядом, не хотелось категорически. До этого момента Ира могла спокойно утверждать, что практически ни в чем не зависит от него материально.

В принципе, когда речь шла о других, ей казалось естественным, что любимой девушке могут покупать одежду или украшения. Но что касалось ее самой… Ира боялась, что в их отношения с Брюсовым прокрадется хоть что-то еще, кроме искренности и любви, любая форма зависимости или обязательств. До этого момента все Сашины попытки ее «приодеть» заканчивались ссорой, и он осторожно не трогал больную тему. Правда, прикрываясь прошедшим днем рождения, Брюсов сделал ей несколько дорогих подарков, от которых уже неудобно было отказываться, в том числе кольцо и колье, которые она еще ни разу не надевала.

Поэтому в пятницу Ира сняла со счета кучу денег и отправилась по магазинам. Странное дело, но в дорогих бутиках висели совершенно неприглядные, неинтересные шмотки, только цены на них были астрономическими. После нескольких часов, проведенных в бесплодных попытках найти показательно-дорогую вещь, Ира зашла в магазинчик попроще и купила там «маленькое черное платье» в стиле Коко Шанель, решив, что это, по крайней мере, классика, а также новые туфли на высоком каблуке. Ноги у нее были стройные, так что краснеть Брюсову в этом отношении за спутницу не придется. А с укладкой она разберется сама.

Впрочем, вскоре выяснилось, что Саша вовсе не забыл про ее наряд, но только не знал, как подступиться к вопросу. Вечером позвонила Оля – обсудить будущее мероприятие, и как бы между прочим спросила, в чем Ира пойдет, и не хочет ли она вместе пробежаться по магазинам. Ирина, сразу не врубившись, ответила, что у нее все есть.

Но в субботу Брюсов повез ее обедать, а перед этим завернул куда-то и остановился перед бутиком. Правда, магазин этот на порядок отличался от тех, что обошла Ира накануне.

– Слушай, я тут себя костюмчик от «Армани» прикупил. Надо бы и тебе что-нибудь в стиль – завтра мероприятие, – невинным голосом заявил он.

– Я уже все купила, чего ж ты меня не спросил? – поинтересовалась она.

– Да спросишь тебя! Я тебя боюсь.

– И правильно. Обойдемся тем, что есть. И еще одену твой подарок – колье.

– Ир, ты же сама говоришь…

– Саш, даже если я куплю себе что-то крутое, они все равно скажут, что «бухгалтершу» приодели. Так какая же разница? Если стесняешься, я спокойно могу не ходить. Ты знаешь, деньги у меня есть. Но тратить годовую зарплату на одну шмотку… да еще на один раз!

– Ну что ты деньги считаешь, если я могу это сделать?

– Слушай… Не начинай, ладно? Посмотришь вечером: пойдет – не пойдет. Я хочу обедать. Поехали отсюда.

Брюсов вздохнул и развернул машину. В принципе, Ира его понимала – Саша хотел показать «товар» лицом. Но не могла переломить гордыню: нет, она ничем не будет от него пользоваться, не будет пускать пыль в глаза за его счет. Саша недвусмысленно дал понять, что имидж пока не позволяет ему думать о семье. Ира, конечно, и не рассчитывала… Но и быть содержанкой не собиралась. Не жена – значит, не жена. Вот и все.

Вечером она померила платье, и, как ни странно, Саша остался доволен: сидело оно на ее фигуре замечательно, качество ткани – отменное, а от какой оно марки – пусть гадают те, кому интересно!


***


Обычно, когда Ирина волновалась, как ее примут, в ней включался защитный механизм, этакая бравада и пофигизм: «А вот я такая, и будь, что будет!» Но сейчас, когда они подъехали к кинотеатру, ее даже затошнило от страха. Поскорее отдав скромный полушубок, Ира подошла к зеркалу, стараясь не обращать внимания на толпу вокруг. Отражение ее успокоило, и она высоко подняла подбородок, выпрямила спину.

Саша взял ее за руку, и только после этого Ира рискнула обвести глазами полное народа фойе. Знакомых лиц было так много, что это даже не казалось удивительным – актеры, режиссеры, толпа журналистов. Кто-то подходил и здоровался, к кому-то Саша сам ее подводил. Многие актеры, особенно постарше, были душевны и щедры на улыбки, некоторые – приветливо-равнодушны. Но кое-кто из молодых и малоизвестных дамочек морщил при ее виде нос, перешептывался за спиной.

Мужчины поглядывали оценивающе, и кажется, оценка эта была скорее одобрительной. А по большому счету, они с Сашей не стали таким уж центром вселенной – все были заняты собой. Здесь Александр Брюсов был просто одним из многих, и каждый считал настоящей звездой лишь самого себя.

Странно, но именно сейчас она остро почувствовала, что Саша действительно ее любит. По тому, как он сжимал ее руку, с какой заносчивостью и гордой нежностью представлял знаменитостям… Ей показалось, что это слишком, совсем незаслуженно, и даже захотелось одернуть его, чтобы привлекал к ней поменьше внимания.

Гости кучковались в основном вокруг фуршета в глубине зала. Ира наотрез отказалась туда подходить. По-настоящему она обрадовалась, только увидев знакомые лица Пети и Оли. Ольга сразу защебетала о чем-то, и Ирина рискнула выпустить Сашину руку. Он отошел вместе с приятелем, а Оленька начала просвещать Иру насчет последних киносплетен, обсуждать чужие наряды, не забыв сделать комплимент ее платьицу. Ира только сейчас сообразила ответить тем же. Худенькая и спортивная Ольга была в необыкновенно красивом белом брючном костюме.

– Ой, смотри, видишь Заблудову? Вот это разрез на спине! Главную роль у Воронича играет в новом фильме. Она его любовница, а я ее терпеть не могу, – Ольга резко отвернулась. – И все почему? Потому что Петенька изображал с ней такую страсть в одной картине. А ты? Не ревнуешь Брюсова, когда смотришь любовные сцены?

– Ревную, – Ира перевела взгляд на Александра, который как раз очень любезно беседовал с Заблудовой. – Но те, что были, я уже пережила. А вообще тяжело.

– А вот я ревную Петьку по-страшному. Он когда в кадре целуется, я просто разговаривать с ним не могу несколько дней, а он только ржет.

– Я придумала для себя такой способ, – поделилась Ирина, отвернувшись от Брюсова, – представляю сразу, что вокруг них куча народу – осветители, режиссер, оператор… и режиссер ему подсказывает – сильнее обнимай, больше чувств, повернись другим боком – и сразу как-то легче.