– Она помалкивает о своем дружке, – громко объявляет Даррен, перекрикивая музыку.

Сияя от выпитого пива и какого-то садистского восторга, он говорит:

– Холден, чего стоишь, не проходишь?

И призывно машет рукой. Но тот не двигается с места. Выдергиваю запястье из руки Джейдена и окликаю:

– Даррен…

Смотрю на него с отчаянием. Он не может так поступить. Затеять такую разрушительную смуту из ревности, потому что я осталась с Хантером, а не с ним.

– Не надо, – шепчу я. – Пожалуйста. Я не собиралась молчать, просто не было удачной возможности рассказать!

– Что, Кенз? – без тени сочувствия спрашивает Даррен, широко раскрыв глаза. – Считала, твой парень не заслуживает разделить с тобой эту новость?

Терпение Джейдена на исходе, судя по тому, как он вздыхает и рявкает:

– Мне кто-нибудь объяснит, что, черт возьми, происходит?

– Может, Холден? – произносит Даррен, склонив голову набок, и глядит на застывшего у двери Холдена.

Даррен прекрасно понимает, что делает, и самое отвратительное – наслаждается своей властью над нами.

– Ты же лучше всех знаешь правду? Как-никак той ночью ты был один.

В глазах Холдена появляется тот же ужас, который был в понедельник, только еще сильнее. Он смотрит на меня, но сейчас нет времени для разборок, почему я разболтала его тайну. Есть более важные вещи. Он медленно качает головой, уставившись на Даррена остекленевшим взглядом, умоляющим остановиться, не продолжать.

– Даррен, – шепчет он хрипло.

Однако тот и не собирается останавливаться. Не хочет. Он делает шаг назад и, изображая шок, театрально переводит взгляд с Холдена на меня и обратно.

– Неужели никто не скажет? Что ж, ладно.

Он откашливается, прочищает горло и поворачивается к Хантеру.

Я холодею и деревенею от собственной беспомощности, не в силах остановить грядущую катастрофу.

– Джейден, – начинает Даррен уже без видимого удовольствия, хмурится и взволнованно закусывает нижнюю губу. – Парень, чертовски жаль, что мне приходится сообщать тебе такие новости, но… твои родители погибли из-за Холдена.

Ну, вот и все. Правда прозвучала. На секунду воцаряется абсолютная тишина. Я закрываю глаза, чтобы ничего не видеть, перестаю слышать музыку и даже собственное дыхание. Однако в следующее мгновение шум возвращается с новой силой, даже громче, чем раньше. Музыка бьет по ушам, одновременно Уилл делает резкий вдох, а потом раздается голос. Слабый шепот Дэни:

– Что?

Я открываю глаза. У двери за Джейденом и Уиллом стоит Дэни. Дрожащей ладонью она закрывает рот. В ее потрясающих голубых глазах мелькает боль, а в их уголках появляются морщинки. Дэни еще очень ранима и, не дожидаясь дальнейших объяснений, она заливается слезами и отворачивается. При звуке ее удаляющихся шагов мое сердце будто разрывается на кусочки и тяжелым грузом давит на грудную клетку. Входная дверь открывается, но я не слышу, как она захлопывается.

Смотрю на Джейдена. В его ошалевшем взгляде отражается замешательство и неверие. Но он, полный ярости, глядит не на меня, а на Холдена. Быстро мотает головой, его голубые глаза сужаются, но его гнев не агрессивный, а, скорее, страдальческий. Обжигающий, иссушающий.

– Это правда? – цедит он сквозь зубы. – Холден, ты там был?

Холден сосредоточенно дышит, и мне кажется, того и гляди упадет в обморок. Он опирается ладонями о стойку, стоя спиной к нам и низко опустив голову. К такому разговору сегодня он явно не был готов. Да и никто из нас.

– То был несчастный случай, – безжизненным голосом произносит он с явным усилием и повторяет: – Несчастный случай.

– Холден… – шепчет Уилл, но осекается, берет стул и со вздохом на него опускается.

– Что случилось? – шипит Джейден, требуя разъяснений.

Оттолкнув Даррена, он проносится мимо меня к Холдену, хватает его за плечо и отдирает от стойки, чтобы посмотреть ему в глаза.

– Что случилось?

Но тот молчит. Не может и рта раскрыть. Только зажмуривается и качает головой. Он не может ответить Джейдену, не в этом состоянии, не здесь, не при таких обстоятельствах. Хантеру ничего не остается, кроме как отпустить его. Он поворачивается к Даррену и ко мне. Щеки его горят. Проводит рукой по волосам и, не замедляя шага, молча проходит к выходу. Он не смотрит на меня, и мне становится ясно: он злится. И тогда я начинаю плакать. Слезы начинают литься, когда хлопает входная дверь. Понимаю, что не могу позволить ему уйти, не объяснившись. Задыхаясь, поворачиваюсь, чтобы броситься за ним вслед, но тут Даррен хватает меня за руку холодными пальцами.

– Мы расстаемся, Кенз. Окончательно, – объявляет он.

Искренне, не пытаясь поиздеваться. Без следа раскаяния за свой поступок. И сжимает пальцы еще крепче.

– Как ты там говорила? Ах да. Если утаишь от него правду, он никогда тебя не простит. Так что беги, извиняйся. А если не сработает, ко мне не приходи.

– Скотина! Мы расстались несколько месяцев назад!

Вырываю руку и толкаю его ладонями в грудь, отпихивая от себя. Он все разрушил, и мне надо поторопиться, чтобы успеть догнать Джейдена. Я должна исправить ситуацию. Оставляю их втроем на кухне и бросаюсь в прихожую. В ушах эхом отдаются музыка, смех и голоса из гостиной. Веселье продолжается, никто и не подозревает о произошедшем. Когда я пробегаю мимо Джесс, она окликает меня, я не обращаю внимания, мчусь к входной двери и распахиваю ее. В лицо ударяет холодный ночной воздух, осушая мои слезы. Рыскаю взглядом по машинам, припаркованным у дома Уилла, и, наконец, замечаю Хантера, несущегося к своей черной «Королле».

– Джейден! – кричу я, сбегая босыми ногами по ступенькам, и спешу по стриженому газону.

Подошвам колко, но мне все равно. Я и не надеюсь его остановить, просто не хочу, чтобы он уезжал, не услышав меня.

– Подожди! Пожалуйста!

Он останавливается, почти дойдя до своего автомобиля, и так резко поворачивается, что я в него врезаюсь.

– Ты знала, – шипит он, свирепо буравя меня голубыми глазами, полными разочарования, боли и ярости. – Маккензи, черт возьми, ты знала и промолчала?

– Я не знала, как сообщить об этом, Джейден! Ждала подходящего момента!

– Для таких новостей не бывает подходящих моментов! Ты должна была просто взять и сказать!

Он выдыхает и смотрит в небо, собираясь с мыслями. Затем опускает взгляд вниз и открывает дверцу со стороны пассажирского сиденья. На месте водителя уже сидит плачущая Дэни.

– Боже, Кензи! О чем ты только думала?

– Я не хотела ранить тебя! – кричу я, подавляя рыдание, стоя посреди лужайки, и горячие слезы струятся по моим щекам.

Я хотела, чтобы он узнал правду от меня, а не от кого-то другого.

– Держись-ка ты от нас подальше, – бормочет Джейден, залезает в машину и глядит на меня изнутри.

Самое горькое – разочаровать. В конце концов, я их подвела.

Прежде, чем закрыть за собой дверь, он добавляет:

– Тебе отлично это удается.

Глава 33

Начало восьмого утра, и я уже добрый час пялюсь в потолок в комнате Уилла. Ворочаюсь. И не потому, что спать на полу на матрасе неудобно, а из-за размышлений о ночных событиях – снова и снова прокручиваю их в голове. Ругаю себя и злюсь из-за того, что рассказала Даррену правду. Но я ведь и представить не могла, что все обернется таким образом. Не думала, что он может быть таким жестоким.

Голова тяжелая, будто свинцовая, и Холдену, думаю, сейчас не легче. Вчера, когда Хантеры и Даррен ушли, его два раза вырвало, когда он признался в случившемся притихшему, пораженному Уиллу. И явно не из-за двух выпитых банок пива.

Вечеринка закончилась почти в полночь, и после чудовищной сцены на кухне все было как в тумане. Мы с Холденом рядышком уселись на полу в холле на втором этаже и слушали музыку. Я представляла собой жалкое зрелище и плакала, пока не кончились слезы. Холден проклинал меня за то, что рассказала все Даррену. Я ругала его в ответ, что он стал первопричиной всего случившегося. Мы плакали, кричали и снова плакали. А когда силы наши иссякли, просто в оцепенении сели рядом.

Сейчас лежу и чувствую себя выжатой как лимон. Глаза склеились от туши, из окна в комнату просачивается свет утреннего солнца. Знаю, что это был несчастный случай и Холден не желал такого исхода, но не могу избавиться от мысли, что он виноват в трагедии.

Уилл вздыхает и спрашивает тихим хриплым голосом:

– Ребята, вы проснулись?

– Я не спал, – бормочет Холден из другого конца комнаты.

Оказывается, они оба бодрствуют. Отбросив одеяло, приподнимаюсь на локтях и гляжу на них. Уилл сидит на кровати, скрестив ноги, и трет глаза воротником футболки. Холден лежит на животе на соседнем матрасе, опустив подбородок на сложенные руки, и безучастно смотрит в стену.

– Чувствую себя просто паршиво, – говорю я, запуская пальцы в свои спутанные волосы.

В комнате тепло и стоит особый «мужской» запах. Поэтому я встаю, открываю окно, впуская в комнату свежий воздух, и облокачиваюсь на подоконник.

– Тошно спрашивать, но… – начинает Уилл, глядя то на меня, то на Холдена, откидывается на спинку кровати и натягивает стеганое одеяло до самого подбородка. – Что мы будем делать?

Холден издает глухой стон в подушку и укрывается с головой. У меня аж кровь вскипает, когда становится ясно, что у него нет плана. Ситуация сложная. Абсолютный кошмар. Но ведь надо же как-то ее исправлять, и быстро. Вчерашняя выходка Даррена получилась далеко не невинной, и я не ошибусь, если скажу, что никто из нас понятия не имеет, как теперь действовать. И зарываться лицом в подушку, как Холден, делу никак не поможет.

Я присаживаюсь на уголке кровати Уилла, забросив ногу на ногу, и говорю:

– Да, Холден. Что мы будем делать? Все-таки ты заварил эту кашу.

Разминаю пульсирующие виски и еле слышно бормочу:

– Если бы ты рассказал мне правду раньше…