С помощью подруги Грейс облачилась в бальное платье, затем расплела косу и собрала волосы в высокий узел на затылке, закрепив его наспех несколькими шпильками. Кэти придирчиво оглядывала подругу со всех сторон, тут и там оправляла платье, затем вытянула из прически Грейс несколько прядей и, накрутив на палец, отпустила. Вьющиеся волосы тотчас приняли форму пусть и неровных, но симпатичных локонов, обрамляющих с двух сторон раскрасневшееся от смущения лицо Грейс.

— Вот так мы и сделаем, — удовлетворенно кивнула Кэтрин и отступила в дальний угол гостиной, чтобы издалека полюбоваться на творение рук своих. — В прическу воткнем несколько бутонов чего-нибудь розового, может, фрезии, в нашей оранжерее она есть самых разных цветов.

Жители Марбери, включая мать Грейс Эттон, сейчас навряд ли узнали бы ее. Платье и прическа изменили привычный облик девушки и превратили ее в элегантную леди. Тогдашняя мода словно была специально придумана для того, чтобы подчеркнуть статность крупной фигуры Грейс, при этом не полня ее. И нечего улыбаться, Джесси, такую худышку, как ты, конечно, назвали бы изящной и в те времена, как называют сейчас, но рядом с Грейс ты бы просто потерялась!

Хрупкая мисс Бьюмонт на фоне подруги тоже могла бы показаться невзрачной и бледной, но она собиралась быть хозяйкой бала, а значит, львиная доля ухаживаний молодых джентльменов в любом случае предназначалась ей. К тому же свет восхищался именно такими легкими, воздушными барышнями, и мисс Кэти не стоило опасаться, что Грейс затмит ее. По правде говоря, подобные мысли и вовсе не приходили Кэтрин в голову, она так любила свою подругу и так была предана ей, что ни за что бы не стала ревновать к ней или сердиться на Грейс из-за недостатка внимания к собственной персоне. В свою очередь, верная, заботливая Грейс никогда не нанесла бы Кэти какой-либо обиды. Между девушками если и не всегда царило взаимопонимание, то недомолвок-то уж точно не возникало.

Вдоволь налюбовавшаяся подругой, Кэти позвала горничную, чтобы заколоть булавками платье в тех местах, где его посадку еще можно было улучшить, после чего велела Грейс переодеться. В своем старом платьице мисс Эттон сразу же превратилась в скромную домохозяйку, но даже невыигрышный наряд не мог испортить сияющее жизнью лицо девушки, ожидающей восемнадцатилетия.

— Мда-а, — протянула Кэтрин. — И все-таки как сильно мы зависим от того, что на нас надето! Только что ты была королевой и вдруг превратилась в пастушку.

— В какую ещё пастушку, Кэти? — рассмеялась Грейс. — Пора тебе уже оставить свои выдумки и стать чинной, благонравной леди!

— Только этого не хватало! Я пробыла благонравной, ну, или почти благонравной леди все годы, что за мной присматривала мисс Стоун, и намерена сейчас насладиться вольной жизнью! — Восторженность Кэтрин ничто не могло сегодня поколебать. — Еще бы матушка больше занималась какими-нибудь другими заботами, а не огрехами моего воспитания!

С помощью горничной Кэтрин сложила платье обратно в коробку и повернулась к Грейс:

— Я забираю это, чтобы Пенни все доделала. В день праздника я хочу видеть тебя у нас с самого утра. Прическа и одевание требуют немало времени, да и мне хочется поболтать с тобой до того, как начнут съезжаться гости. Надеюсь, твоя матушка тебя отпустит.

Грейс только кивнула. Она не знала, радоваться ей или огорчаться. С одной стороны, она побывает на настоящем балу, увидит представителей высшего света и даже на время станет одной из них… С другой — именно это и путало Грейс. Она могла нечаянно выдать себя и опозорить Кэтрин, а репутация подруги волновала ее гораздо больше собственной. И потом, волшебная сказка закончится вместе с балом, и она, Грейс, опять вернется в свой маленький домик, к хозяйству и грядкам. Не будет ли это мучительно — одним глазком взглянуть на другую, блестящую, жизнь и тут же оказаться вдали от нее. Грейс никогда не завидовала Кэти, свыкнувшись с пропастью, лежащей между собственным будущим и будущим Кэтрин. Но сейчас подруга выстроила хрупкий мостик через эту пропасть, и Грейс совсем не была уверена, что ей стоит его переходить. Впрочем, она уже дала свое согласие, и Кэти ждала ее.

4

Солнечным майским утром Грейс стояла посреди кухни и в очередной раз выслушивала слова матери о своем безрассудстве. Всю неделю миссис Эттон уговаривала дочь отказаться от безумной затеи и не позволять легкомысленной болтушке Кэтрин втянуть себя в неприятности. Эти бесконечные нотации отравляли Грейс радость предвкушения праздника у Бьюмонтов, и она несколько раз готова была написать Кэти, что не сможет прийти на ее день рождения. Но Грейс обещала быть там, и мысль о том, как сильно огорчится Кэти, давала девушке силы продержаться до самого дня бала. Заботливая подруга прислала за ней коляску, и последние наставления матери болыпе, не доходили до Грейс. Мысленно вся она была уже там, в доме графа Бьюмонта. Мать вовремя заметила, что дочь не слушает ее, и, махнув рукой, поцеловала свое неразумное дитя и благословила едва ли не со слезами на глазах, словно расставалась с дочерью по меньшей мере на месяц, а не всего лишь на день.

Едва Грейс вышла из коляски перед парадным крыльцом Бьюмонт-холла (обычно она заходила в дом со стороны хозяйственного двора), как ей навстречу сбежала по ступеням сияющая Кэтрин в белом домашнем платье.

— Наконец-то, Грейс, наконец-то этот день настал! Как же я рада поделиться своей радостью с тобой!

Подруги обнялись, Грейс сердечно поздравила именинницу и преподнесла свой подарок, тем более дорогой, что она вложила в него всю душу. Мисс Эттон знала, что Кэтрин это оценит.

— Какая чудесная вещь, Грейс! Сколько свечей ты извела и сколько иголок поломала, вышивая всю эту красоту! — со слезами на глазах воскликнула Кэтрин. — Мне даже жаль надевать такой пеньюар, он слишком хорош для того, чтобы носить его.

— Тогда побереги его до своей свадьбы, Кэти, — за лукавой улыбкой Грейс скрывала смущение.

Кэти покраснела и, прижав подарок к груди, потянула подругу за собой в дом.

— Идем же, скоро начнут съезжаться гости, и нам надо сделать из тебя сказочную принцессу!

— Принцесса сегодня — это ты, Кэти.

— Ну, тогда фею, волшебницу, умеющую создавать своими руками настоящие чудеса! — Казалось, сегодня восторгам мисс Бьюмонт не будет конца, ведь день только начался, а впереди ее еще ждало много подарков и удовольствий.

В холле девушкам встретилась ее светлость графиня Бьюмонт, лично руководящая последними работами по праздничному украшению дома. Она сухо поздоровалась с Грейс и вернулась к разговору с двумя горничными, составлявшими букеты под ее присмотром. Грейс не позволила себе огорчиться прохладным приемом, ничего большего от графини она и не ожидала. Встретившийся на втором этаже граф был более ласков с девушкой.

— Ну, вот вы обе и выросли, дорогие мои. Я давно не видел тебя, Грейс, и нахожу, что ты стала просто прелестной юной леди, — приветливо сказал он.

— Посмотрим, что вы скажете, отец, когда увидите ее в бальном платье! — весело воскликнула Кэти и за руку потянула Грейс в специально для нее отведенную комнату, где уже было приготовлено платье и все необходимое для преображения мисс Эттон в настоящую леди.

Грейс взглянула на разложенные детали своего туалета, потом испуганно посмотрела на Катрин.

— Кэти, я так боюсь! Вдруг я скажу или сделаю что-то неправильно! Все эти столовые приборы… Слишком сложно для деревенской девушки!

— Пустяки, в тебе очень мало осталось от той деревенской девчушки, какой ты была семь лет назад. Тебе не следует смущаться и чувствовать себя неловко, только и всего. А манеры и речь ни за что не выдадут тебя! — привычно успокаивала мисс Бьюмонт. — А в случае чего — я рядом и помогу тебе. Матушка сказала, что мы представим тебя как ее дальнюю родственницу, какую-нибудь мою кузину. У мамы почти нет родни, и никто не сможет опровергнуть это утверждение, все родственники, которые приедут сегодня, — со стороны отца. Мы даже не будем менять твою фамилию, «Эттон» звучит вполне приемлемо.

— А слуги? Они ведь знают меня с давних лет!

С каждой минутой страх Грейс увеличивался, и подруге пришлось приложить немало усилий, чтобы убедить Грейс покинуть комнату и спуститься к гостям.

— Слуги предупреждены, что сегодня ты — моя гостья и тебя надлежит называть «мисс Эттон». С этой стороны тебе нечего бояться, у моей маменьки прислуга вышколена настолько, что наши горничные могли бы прислуживать самой королеве! А теперь я оставлю тебя заботам Пенни и пойду одеваться к обеду.

Обед по случаю дня рождения стал для Грейс как бы репетицией будущего бала. За столом присутствовало лишь около двадцати человек, родственники графа Бьюмонта и наиболее близкие друзья. Все они оказались немолодыми, почтенными джентльменами и леди и мало обращали внимания на кузину Кэти, да и на саму Кэтрин тоже, поглощенные едой и неспешными беседами о политике и погоде. В первые четверть часа Грейс держалась напряженно, как туго натянутая струна, и не менее напряжена была графиня Бьюмонт, ежеминутно ожидающая от нежеланной гостьи какой-либо несуразности. Одна лишь Кэти ничуть не беспокоилась, с непривычным для нее аппетитом поедая специально приготовленные к праздничному обеду деликатесы.

После трапезы дамы расположились в гостиной графини, мужчины собрались в курительной комнате, а обе девушки прогуливались по саду в ожидании бала. Едва майское солнышко стало клониться к горизонту, уступая шаг за шагом место мягким, сумеркам, начали съезжаться многочисленные гости. Кэтрин с родителями должна была приветствовать их, а Грейс в это время устроилась в кресле в самом дальнем уголке, гостиной, где тщетно пыталась сделать вид, что читает роман. Она уже не так волновалась, как утром — обед прошел благополучно, а многочисленные комплименты Кэтрин и ее отца вселили в нее уверенность в себе. Девушка и не подозревала, что внезапно расцвела, подобно розе на любимом кусте в ее крошечном садике. И все же впереди был бал, настоящий бал! Навряд ли кто-то из жителей Марбери, даже самых важных, когда-либо получал приглашение на подобный праздник. И не стоит хихикать, Маргарет, вам с Джесси и в голову не может прийти, что есть сотни девушек, никогда не бывавших на балах в больших домах знатных особ и довольствующихся лишь скромными деревенскими танцами!