Он постоял еще немного, но не услышал ничего для себя интересного. Метель завели обратно в конюшню, и работники разошлись по своим делам, а маркиз, так никем и не замеченный, поспешил в дом.

Когда Секвилль подошел к боковому входу, он увидел, как слуги грузят в повозку кадки с увядшими оранжерейными растениями.

«Мисс Эттон была права — бедолаги не пережили ночь на воздухе, и теперь их сожгут без всякой жалости, а в оранжерею графиня закажет новые лавры и мирты. Хорошо, что мисс Эттон не видит этого — она бы огорчилась», — маркиз улыбнулся собственным мыслям и вошел в дом.

Он едва не опоздал к обеду и чувствовал себя весьма неуютно под насмешливым взглядом леди Дримскотт. Эта женщина уже начала раздражать своими постоянными попытками спровоцировать его на какую-нибудь откровенность касательно сердечных склонностей.

— Ну, признайтесь же нам, маркиз, отчего вы до сих пор не носите обручального кольца?

Вот и сегодня вечером она завела ту же песню, пока мисс Кэтрин перебирала ноты.

— Вероятно, потому, что я до сих пор не женат.

Даже его язвительный тон не отпугнул настойчивую красавицу.

Графиня Бьюмонт попыталась отвлечь гостью, предложив составить ей и ее подругам компанию за карточным столом, но леди Дримскотт недобро сверкнула на графиню черными глазами:

— Благодарю, ваша светлость, но мне не везет в картах. Надеюсь, удача в любви компенсирует это досадное обстоятельство. Пожалуй, я лучше спою дуэтом с маркизом, если мисс Бьюмонт нам сыграет.

Подруги графини молча переглянулись. Они вполне понимали недовольство графини. Леди Лримскотт была всего лишь родственницей ближайших соседей Бьюмонтов, и ее пригласили на бал из добрых побуждений — отвлечь бедняжку от ее горя, а в итоге в доме поселилась коварная искусительница. Как намекнуть гостье, что ее присутствие в доме более нежелательно, и при этом не нарушить приличия — вот чем оказались заняты мысли графини и ее подруг в последние три дня.

Мисс Бьюмонт между тем выбрала подходящий романс и послушно уселась за инструмент, так как пела леди Дримскотт действительно превосходно, и слушать ее пение было гораздо приятнее, чем ее бесконечную болтовню.

— Разве вы не присоединитесь ко мне, милорд Секвилль? — спросила леди, увидевшая, что маркиз занял место на диване и, похоже, вовсе не собирается петь.

— Прошу простить меня, миледи, но нынче я скорее расположен быть зрителем, нежели участником, уверен, это доставит мне гораздо большее удовольствие.

Леди Дримскотт предпочла истолковать его слова как комплимент и величественной походкой направилась к роялю. Граф Уэсткот склонился над Кэти, чтобы переворачивать ей ноты, а заодно шепотом комментировать томные взгляды и трепетные движения рук, которыми исполнительница сопровождала пение в надежде произвести больший эффект.

Маркиз Секвилль развлекал себя, делая вид, что на него действуют чары обольстительницы, но постоянно был начеку, избегая возможности оказаться с ней наедине. Он прекрасно знал, что еще день-два, и ему прискучит кокетство леди Дримскотт.

Он уехал бы из Бьюмонт-холла раньше, чем этот миг наступит, но неподалеку была еще одна дама, занимающая его мысли не в пример чаще, чем пылкая вдова.

Рассеянно слушая пение, маркиз снова и снова вспоминал о разговоре на конюшне, свидетелем которого он явился. Итак, тайна мисс Эттон раскрыта — она дочь местного ветеринара, судя по всему, ныне покойного. Низкое происхождение, как уже понял маркиз, было преступлением в глазах графини Бьюмонт, но почему тогда эта леди вообще оказалась на балу? И называлась кузиной? Возможно, кто-то из семьи графини вступил в неравный брак с мистером Эттоном, и родственники предпочитали отпилить эту ветвь своего семейного древа? И только искренняя дружба двух девушек не позволяла графине отказать мисс Эттон от дома. Но где живет мисс Эттон, чем она занимается, на какие средства существует, есть ли у нее близкие люди, кроме покойного отца? И, наконец, почему его, маркиза Секвилля, интерес не растаял, как утренний туман, после того, как он узнал о ничтожном происхождении девушки?

Выходит, вопросов у лорда Уильяма возникло, кажется, еще больше, чем было до сегодняшнего вечера. Он понимал, что проще всего задать их мисс Бьюмонт, но маркиз чувствовал неловкость, проникая так бесцеремонно в чужие тайны. Оставалось только продолжать гостить в Бьюмонт-холле и надеяться на счастливый случай, который поможет ему продвинуться в разгадке секретов мисс Эттон.

Леди Дримскотт закончила второй романс, но и он, похоже, не произвел на маркиза нужного впечатления. Несколько рассерженная, хоть и не настолько, чтобы наказать провинившегося ледяным молчанием, черноволосая красавица изящно подобрала юбки и уселась рядом с маркизом Секвиллем, предоставив мисс Бьюмонт и графу развлекать себя и старшее поколение пением незатейливых пасторальных дуэтов, которые им так хорошо удавались.

— Вы сегодня странно задумчивы, маркиз Секвилль, — нахмурившись, произнесла она, искоса поглядывая на джентльмена. — Надеюсь, это не мое пение навело вас на грустные мысли?

— Отчего же грустные, мадам? — Он медленно повернулся к ней, и его холодный взгляд в сочетании с безупречно вежливым тоном ясно показал леди, что она не имеет шансов заполучить его. — Ваше исполнение выше всяких похвал, но слова этого романса напомнили мне…

— О несчастной любви? О, да, и мне тоже! — перебила его леди, не желающая сдавать свои позиции.

С ее точки зрения, только трагическая история, возможно, случившаяся, когда маркиз был еще очень молод, не позволяла ему обрести счастье в браке с какой-либо очаровательной леди.

— Напротив, романс напомнил мне о том, что всякая любовь рано или поздно пройдет, а значит, стоит ли влюбляться? — Он поддразнивал собеседницу машинально, даже не слишком задумываясь, что говорит, столько раз уже он вел подобные разговоры, что вполне мог в это время думать о другом. — Боюсь, я разочаровал вас. А теперь прошу простить меня, я должен написать отцу, чтобы отправить письмо с утренней почтой.

Легко поднявшись, маркиз улыбнулся леди Дримскотт, поклонился графине и графу, дремавшему над книгой в кресле у камина, поцеловал руку мисс Кэтрин и покинул гостиную. Почтенные дамы также сочли необходимым разойтись по своим комнатам. Кэти подошла к родителям попрощаться на ночь, утром она собиралась встать с рассветом, чтобы встретиться с подругой, и была благодарна маркизу за то, что он дал повод всем отправиться спать.

Разозленная вдова одарила графа Уэсткота самой очаровательной из своих улыбок и почти выбежала из комнаты, вероятно, надеясь догнать маркиза на лестнице. Граф удивленно поднял брови, улыбнулся своим мыслям и последовал вслед за леди Дримскотт, не имея, впрочем, ни малейшей склонности упасть к ногам соблазнительницы.

Первые лучи солнца не только разбудили маркиза Секвилля, но и заставили его подняться с постели. В отличие от многих людей его круга, лорд Уильям никогда не был лежебокой. В хорошую погоду он отправлялся на прогулку, в ненастную читал или играл в одиночестве в бильярд. Вчера за этим занятием его поймала леди Дримскотт, и только появление графа Бьюмонта спасло маркиза от нежелательного тет-а-тета.

Сегодня он решил немного прогуляться верхом по окрестностям и вернуться к завтраку, после которого вся компания собиралась нанести визит одному из соседних семейств. Маркиз приказал дежурному конюху оседлать лошадь, а сам в ожидании прошел в глубь конюшни.

Отсутствие Метели в ее стойле удивило маркиза, и он вернулся к конюху.

— А где ваша белогривая красавица? Надеюсь, ее здоровье не испортилось настолько, чтобы… — маркиз не стал продолжать, потерять такое животное было бы настоящим горем для его хозяев.

— Нет, что вы, сэр, она уже вполне оправилась, и мисс Бьюмонт уехала покататься, Метель ведь целую неделю не покидала конюшню, — успокоил его конюх.

— Уехала? Так рано?

Джентльмен был удивлен, его знакомые молодые леди чаще всего в это время нежились в постели.

— Молодая хозяйка часто гуляет по утрам, она ранняя пташка, милорд, — пояснил конюх.

— И куда же она ездит?

Секвилль уселся на коня и сверху вниз взглянул на работника.

Тот пожал плечами:

— Конечно, в Марбери, повидаться с подругой, сэр. Мисс Эттон, большая приятельница нашей барышни, очень домовитая девушка и может гулять только по утрам, пока солнце еще не слишком высоко.

Увидев заинтересованный взгляд маркиза, болтливый конюх смутился.

— Я не должен был говорить это, госпожа графиня страх как не любит, когда мисс Кэтрин выезжает одна…

— Ее светлость ни о чем не узнает, — успокоил работника Секвилль, — если ты скажешь мне, в каком месте чаше всего прогуливаются обе леди.

— На лугу, где проводился майский праздник, милорд.

Конюх поблагодарил джентльмена и поспешил укрыться в конюшне, пока не наболтал еще чего-нибудь.

Нимало не смущенный тем, что шантажировал беднягу, маркиз не спеша поехал в указанном направлении. Он уже бывал на той поляне и успел сносно изучить тропинки и дорожки, пересекавшие поля и луга вокруг Марбери.

Поплутав совсем немного, Секвилль наконец увидел нужную полянку. Еще издали он услышал легкий, переливчатый смех мисс Бьюмонт. Ему вторил более глубокий, теплый голос, несомненно, принадлежащий мисс Эттон.

Покрытые сочной молодой листвой кусты наконец расступились, и маркиз выехал на поляну. Посередине высилось традиционно украшенное майское дерево, трава вокруг которого была вытоптана десятками ног, но на окраинах полянки, где деревья отбрасывали уютную тень, шелковый травянистый покров представлял собой аппетитное зрелище для любой лошади. Одно из этих замечательных животных беспрепятственно поедало свежую травку, и при каждом легком дуновении ветерка по белоснежным бокам пробегали зеленые блики. Маркиз мог бы любоваться Метелью полчаса или час, если бы другая, не менее приятная, картина не увлекла его еще сильнее.