— Будем на связи.

Алиса лежала на том же самом месте. Дженифер подошла к ней, наклонилась и осторожно подняла ее голову.

— Она умерла, Алиса, — сказала она. — Умерла тихо, и теперь ее ноги больше не болят. И она будет ждать тебя. Все будет хорошо. — Она поцеловала Алису в голову и погладила.

Алиса посмотрела на нее и медленно встала. Она подошла к своей кормушке, оглянулась на Дженифер и начала есть.


Позвонив Алексу, Дженифер надела на Алису поводок и пошла с ней в закусочную. Она знала, что отсюда весть о смерти Луизы быстро разлетится по всему городу. На этот раз Алиса вела себя как обычно — она залезла под скамейку у входа в кафе и стала терпеливо ждать, когда ей принесут воду и печенье. Похоже, она поняла, что искать Луизу бесполезно.

Дженифер вошла в зал как раз в тот момент, когда Хедда заканчивала свою смену, а Глория только начинала. Все присутствующие восприняли новость с печалью и горечью. Дженифер обняла Хедду и велела ей идти домой, сделать уроки и хорошенько выспаться. До бала оставалось всего несколько дней, и шестнадцатилетней девушке не пристало являться на него печальной.

— Мне прийти сегодня вечером? — шепотом спросила Хедда.

— Я хочу убедиться, что у Розы все в порядке, но, думаю, ей сегодня не до посетителей. Но если тебе нужно место…

— Спасибо, — сказала Хедда.

— У тебя все в порядке?

— Конечно, — мрачно ответила девушка.

Дженифер взобралась на табурет, стоявший у стойки. Ей совсем не хотелось идти домой. Она не могла себе представить, что больше никогда не получит посланий от Луизы. И похоже, ей скоро придется лишиться своей работы в доме Луизы. А куда ей идти? Дженифер не хотела даже думать о возвращении во Флориду.

Глория отнесла клиентам тарелки с фирменным блюдом закусочной — мясом по‑испански — и уселась рядом с Дженифер.

— Баз, мне кажется, наша девочка нуждается в глотке бренди.

— Не возражаешь, Дорис? — спросил он, вытаскивая флягу из кармана.

— Спасибо, но только не в кофе, хорошо?

Баз взял с полки под стойкой кофейную чашку. Он налил в нее янтарную жидкость, а в рюмку — глоток ледяной воды.

Дженифер сделала маленький, неуверенный глоток. По ее горлу растеклось успокоительное тепло. Бренди было восхитительным.

— Это очень приятно, Баз, — сказала Дженифер.

— А ты думала, я напою тебя какой‑нибудь гадостью? — улыбнулся он. — Ты могла бы уже заметить, что я забочусь о своих работниках.

Дженифер сделала еще глоток.

— Это очень дорогое бренди, Баз.

Брови База удивленно поднялись.

— Удивительно, откуда эта маленькая стриженая девочка в армейских шмотках так хорошо разбирается в бренди?

— О, — сказала Дженифер. — Я пару раз обслуживала посетителей в баре.

— Гм, — буркнула Глория. — Налей мне кофе, Баз. — Она сделала глоток и произнесла: — Я буду скучать по Луизе, но теперь, по крайней мере, мы не увидим, с каким трудом ей дается каждый шаг, и я буду спать спокойно, зная, что ее суставы теперь не болят.

— Аминь, — заключил Баз.

— Как бы я хотела, чтобы старый Хармон умер так же спокойно. Бедный мой муж — я знаю, как тоскливо ему живется. Я вижу это по его глазам. Я иногда подумываю о том, чтобы припасти какие‑нибудь таблетки, но только я не знаю какие. Ну, те, от которых умирают.

— Глория!

— Но ведь это не жизнь, — ответила она. — Бедная старая Луиза, ковыляющая по тротуару, — я думаю, ей теперь хорошо. А ты как думаешь, Баз?

— Так же, как и ты, — согласился он, кивнув.

— Только представьте себе — бедной старушке приходилось делить свою жизнь между двумя кладбищами. — Баз и Глория рассмеялись, а Баз достал для себя чашку и разлил бренди на троих.

— Если Дорис будет пить с нами, то мне придется купить флягу побольше, — сказал он, и они снова рассмеялись.

Однако Дженифер было не до смеха. Она с удивлением смотрела на них.

— Вы что, уже успели приложиться? — спросила она.

— Нет, милая. Если бы мы начали раньше, здесь бы ничего не осталось. Мы пьем за Луизу. Пусть земля будет ей пухом.

Они подняли свои чашки с кофе, выпили и поставили их на стойку. Двое посетителей вышли из своих ниш, подошли к стойке, расплатились и ушли. Глория пошла убирать со стола.

— А у Луизы остались какие‑нибудь родственники? — спросила Дженифер База.

— Не думаю. За тридцать лет, что она здесь жила, я бы узнал, если бы они были.

— Никаких внучатых племянников, никого?

Баз пожал плечами:

— Я думаю, ты видишь перед собой всю ее семью. И конечно же знаешь ее лучших друзей — Розу, Алекса и Алису.

— Меня беспокоит вот что, — сказала Дженифер. — Юрист, который сообщил мне о смерти Луизы, сказал, что я могу еще какое‑то время пожить в ее доме, и конечно же я и подумать не могу, чтобы бросить Алису, но я не знаю, как правильно поступить. Может быть, мне надо съехать?

Сзади к ней подошла Глория с горой грязной посуды.

— Делай так, как тебе сказали. Алису бросать нельзя. Живи в доме Луизы, пока кто‑нибудь не скажет, что тебе надо оттуда съезжать.

— Гм, — произнесла она, сделав глоток. У нее во Флориде остались капиталовложения и счета в банке, не говоря уж о личных вещах. Еще вчера ей казалось, что все эти вопросы можно будет решить в ближайшие месяцы. Но теперь надо разгрести все завалы во Флориде как можно скорее; быть может, эти счета станут ее единственным средством к существованию, помогут оплачивать квартиру и нести расходы, которые неизбежно вскоре последуют.

— Я лучше пойду домой, — решила Дженифер. — Спасибо за бренди, Баз. Не думаю, что оно прочистило мне мозги, но нервы успокоило.

— Дорис, я знаю, что не должен тебе этого говорить, но не забывай, что Алиса скоро последует за Луизой.

— Я знаю, — произнесла Дженифер очень, очень тихо.

— Ты любишь эту собаку, и все это видят.

— Да, люблю. Но я взрослая девочка. И я думаю, Алиса сама захочет быть с Луизой.

— Да, конечно. Думаешь, есть подъемник на небеса?


Вскоре после возвращения Дженифер домой в дверь постучался Алекс. Она бросилась к нему в объятия, и тут, наконец, пришли слезы.

— Я знаю, что этого следовало ожидать, — плакала она, — но ты не представляешь себе, как сильно я зависела от Луизы. Мы переписывались каждый день. Иногда наши послания были очень короткими — всего пара строчек. Но иногда я сидела за составлением письма несколько часов. — Дженифер вытерла слезы и взглянула в его грустные глаза. — Я рассказала ей обо всем перед ее смертью. Обо всем.

— И я не сомневаюсь, что она приняла тебя такой, какая ты есть.

— Да, приняла.

— Нам всем крупно повезло, что ты познакомилась с Луизой и подружилась с ней.

— Ты не знаешь, скольким я ей обязана.

— Роза не отвечает ни на телефонные звонки, ни на звонки в дверь, — сказал Алекс.

— Меня это не удивляет. Она попросила оставить ее на время в одиночестве. Я думаю, что она хочет выплакаться. Ты ведь знаешь, какая она гордячка — не хочет появляться на людях зареванной.

— Пусть побудет одна, — согласился Алекс, — я позвоню ей позже.

— Знаешь, Алекс, Луиза умерла около двух часов ночи. В Лондоне в это время девять часов утра. — Дженифер увидела, что Алекс не понял, куда она клонит. — Я думаю, ее душа прилетела сюда, чтобы попрощаться с Алисой.

Он нахмурился, обдумывая услышанное. Но, вспомнив, как скулила собака прошлой ночью, он улыбнулся.

— Это на нее похоже. А как Алиса ведет себя сейчас?

— Успокоилась. Я серьезно думаю, она почуяла душу Луизы и хотела уйти вместе с ней.

Алиса лежала на своем прежнем месте, и Алекс подошел погладить ее.

— Ты скоро встретишься с ней, старушка. Но поживи пока с нами, хорошо?

Алиса перекатилась на спину, как будто молчаливо соглашалась с ним.

Дженифер подошла сзади и обняла Алекса.

— Тебе, наверное, будет плохо без Луизы, которая о тебе так заботилась?

Он погладил обнимавшие его руки и сказал:

— Но теперь у меня есть ты.

— Да, у тебя есть я.

Дженифер попросила Алекса остаться с ней. Она никогда до этого не просила мужчину остаться с ней на ночь. Но, вероятно, впервые за многие годы эта одинокая женщина, которая прекрасно обходилась без друзей, не захотела быть одной. На самом деле ощущение одиночества было для нее новым, и она была рада, что оно появилось. Это означало, что в ее жизни появились люди, которыми она дорожила.

Они включили телевизор и устроились на подушках, положив босые ноги на кофейный столик. Алиса спокойно лежала между диваном и столом, под их ногами. Алекс нашел по какой‑то программе игру в баскетбол, но приглушил звук. К девяти часам он уже спал, изредка похрапывая или что‑то тихо бормоча. Дженифер хотела накинуть покрывало, лежавшее на краю дивана, на них обоих, но вдруг вспомнила о Розе.

Сквозь занавески в гостиной Розы пробивался мягкий свет, и Дженифер постучала в дверь. Роза не открыла, и тогда она позвонила. Не получив ответа, она забарабанила в дверь. Когда и это ни к чему не привело, Дженифер начала беспокоиться. «Неужели я потеряю их обеих в один и тот же день», — подумала она, находясь на грани истерики. Она повернула ручку, и дверь открылась. Здесь никто не запирал дверей, за исключением полицейских и женщин, которые скрываются от своих любовников.

В маленькой гостиной горели свечи, а Роза сидела на стуле в углу. На ней был бледно‑розовый халат, а в руках коробка с бумажными платочками.

— Луиза была права, — сказала Роза, — надо запирать двери.

— Прошу прощения, Роза. Но я ничего не могла с собой поделать — вы меня напугали, когда не ответили на стук.

— Ну вот, ты увидела, что со мной все в порядке, и можешь идти.