— О боже, конечно же нет, — со смешком ответила Пола, как будто глупее того, что сказал Доббс, и придумать нельзя.

— О Иисус — эти двое сговорились!

Алекс посмотрел на Полу, скорчил гримасу и пожал плечами — мол, что тут будешь делать.

Сержант Монро сложил руки на столе.

— Если вы разрешите мне задать несколько вопросов, мы выясним, в чем тут дело. Эйкен, расскажите, о чем шел разговор во время встречи.

— Разумеется, — ответила она, положив руку на спинку стула, на котором сидел Алекс. — Агент Доббс сообщил нам, под большим секретом очевидно, что ФБР ведет слежку за человеком по имени Ноубл. Ник Ноубл. — Доббс кивнул, и она продолжила: — Его подозревают в совершении многочисленных федеральных преступлений, и поэтому они хотели бы допросить его бывшую любовницу, которая пропала. Алекс спросил, нужна ли им помощь в ее розыске, и Доббс ответил «нет». Более того, он крикнул «нет». Доббс спросил, знаем ли мы, где она, и я не помню точных слов Алекса, но, по‑моему, он сказал следующее: «Почему вы не спросили меня об этом по телефону?»

— Почему вы не сообщили агенту Доббсу, где скрывается эта девица? — спросил Монро Алекса.

— По двум причинам. Первое — она не числится в розыске. Ордера на ее арест нет. Второе — она скрывается, поскольку считает, что ее бывший любовник хочет с ней расправиться. Из того, что она рассказала, у нее есть причины его опасаться. В‑третьих, она говорит, что не знает ничего о делах Ноубла. И в‑четвертых — я за ней ухаживаю.

— Значит, ты с нейсвязан? — заорал Доббс.

— Да. Кстати, я дал ей ваш номер телефона, и она собирается вам позвонить, чтобы выяснить, что вам от нее нужно. Но она присматривает за домом моей восьмидесятилетней соседки, ухаживает за ее собакой в ее отсутствие, а собака совсем недавно перенесла операцию. Плюс, как я уже говорил, она не знает, о чем бы…

— Нет, я серьезно — этих двоих надо определенно передать в бюро внутренних расследований! — заявил Доббс.

— Успокойтесь, агент Доббс, — сказала Пола. — Вы же знаете закон — она имеет право не отвечать на ваши вопросы, если не захочет. Алекс даст вам ее точный адрес, а она захлопнет перед вами дверь. Вот если бы у вас был ордер…

— Теперь вы поняли, чего я добиваюсь! — сказал Доббс Монро. Он посмотрел на Алекса. — Вам нужен ордер на арест? Он будет у меня через пять минут.

Алекс наклонился вперед, взял листок бумаги и что‑то написал на нем.

— Не беспокойтесь, — сказал он. — Здесь адрес и номер телефона. Поговорите с ней. Я уверен, что она сделает все, чтобы помочь вам. Она очень хороший человек — попытайтесь не напугать ее.

Но Доббс не взял протянутого листка.

— Мы уже знаем, где она живет. Сейчас ее уже забирают.

— Тогда зачем был весь этот разговор? — спросил Алекс.

— Чтобы вы знали, чью задницу надо целовать, Алекс. — Доббс встал. — Вы связались не с теми людьми. Эта девка?.. Да она просто шлюха.

Алекс вспыхнул и хотел уже было вскочить, но Пола положила ему на плечо руку. Конечно, она не смогла бы удержать его своей маленькой ручкой, но это напомнило ему о том, что надо сохранять спокойствие.

— Этот Ноубл у нее не первый, но, наверное, самый молодой из всех. Она зарабатывала себе на жизнь, охмуряя стариков богатеев и собирая деньги. Она совсем не то, что ты думаешь. Она живет в доме на пляже, водит «ягуар» и имеет кругленькую сумму в банке на счете.

— Она живет в соседнем со мной доме, где я с ней и познакомился. И ее ни разу не подвергали аресту.

— Конечно же нет. Поскольку она хитрая. Она не требует, а принимает подарки. И в моей книге она числится как шлюха.

Доббс открыл дверь и сказал Монро;

— Благодарить мне вас не за что. — Уходя, он громко хлопнул дверью.

— Козел, — сказал Монро. — Придурок. — Он посмотрел на Алекса, на Полу, затем снова на Алекса. — А вы двое вели себя очень, очень глупо.

— Не совсем, босс, — возразила Пола. — У нас не было заранее обговоренного плана, но сбежать от кого‑то — это не нарушение закона. Она взрослая женщина. И не сделала ничего плохого. А у Доббса гнусный характер — в этом мы с Алексом едины. Не только Алекс, но и я не хотела отдавать ее Доббсу. Мы оба думаем, что он может использовать ее как наживку, чтобы поймать Ноубла — а если тот действительно опасен, то это не самая лучшая идея.

— Я говорил ей. Я говорил, что ФБР хочет поговорить с ней, и ее это испугало, но она не отказывается от сотрудничества. А то, что Доббс говорил о ней, — это, скорее всего, брехня. Он действительно порядочная сволочь.


Дженифер готовилась к наплыву посетителей во время ланча, как вдруг к закусочной подкатил желтый «монте‑карло». Два человека вошли в кафе, показали свои удостоверения и сказали:

— Дженифер Чейз? ФБР. Нам нужно с вами поговорить. Пройдемте.

Она взглянула через плечо на разинувшего рот База и стала снимать фартук.

— Баз, попросите Розу, или Хедду, или кого‑нибудь еще зайти к Алисе, напоить ее водой и выгулять.

— Как они тебя назвали? Как?

— Я все объясню позже, Баз. Пожалуйста, сделайте, как я прошу. — Она вытащила из кармана ключ. — У Розы тоже есть ключ, но если ее сегодня нет дома, то Алисой придется заняться вам…

— Хочешь, я достану тебе адвоката или сделаю что‑нибудь еще?

— Нет, — сказала Дженифер. — Я не сделала ничего плохого.

Затем она уехала с агентами ФБР в их управление в Лас‑Вегасе и провела там долгих семь часов. Какой‑то огромный мужик, похожий на бульдога, орал на нее, угрожал и вопил, но его быстро заменили культурным молодым человеком по имени Джеф, которому она раскрыла свою душу. Она рассказала ему все, что он хотел знать, но она видела, что никакие из сообщенных ею сведений не могли быть использованы против Ника.

— Неужели Барбара действительно жива?

— Да. Жива и невредима, и с безумной скоростью тратит денежки мужа.

— Надо думать. Хорошо, что она жива. Послушайте, я очень устала, — сказала, наконец, Дженифер. — Можно мне идти, у меня дома больная собака.

— Конечно, — ответил Джеф, выключая магнитофон и закрывая свой блокнот. — Если нам будет нужно что‑нибудь еще, мы можем вам позвонить?

— Почему нет? У меня больше нет никаких тайн. А кстати — вы не знаете, случайно, как там мой дом на пляже? Моя машина? Мои вещи?

— Мы не заметили, чтобы там кто‑нибудь появлялся, но если все это записано на имя Ноубла, то он, должно быть, успел уже все продать.

— А мои личные вещи?

— Это вам придется проверить самой.

— Уверена, что он сильно злится на меня.

Джеф пожал плечами:

— Похоже, что он очень вспыльчив.

— По крайней мере, он не убил свою жену, — сказала Дженифер.

— Мы за ним следим не по этому делу.

Дженифер добралась до дома только к девяти часам, чувствуя себя как выжатый лимон. Деревья клонились под порывами знаменитого лас‑вегасского ветра. Когда машина подъехала к ее дому, она увидела Алекса, сидящего на крыльце. Агент, сидевший за рулем, спросил:

— Вас проводить?

— Нет, спасибо. Это мой сосед, он меня ждет.

— С вами все в порядке?

— Да, в полном порядке.


Алекс ждал очень долго, но Дженифер так и не позвонила ему из ФБР, хотя и могла бы. Она не была подозреваемой, и ей не могли запретить пользоваться телефоном.

Напряженное ожидание измучило Алекса. Он смертельно устал и злился, но злился не на Дженифер. Однако, когда она вышла из машины, что‑то в его душе перевернулось. То, чего он не чувствовал уже многие годы. Быть может, это был приступ жгучей ревности. А может быть, он почувствовал себя дураком из‑за того, что поверил ей.

Она подошла, протянув к нему руки.

— О, Алекс, — тихо произнесла она, прильнув к его груди. — Какой ужасный день!

— Пойдем, — сказал он и потянул ее к дому. Он открыл дверь и впустил ее внутрь. Свист ветра в щелях и грохот оконных рам напомнили ему о том, что их дома уже очень старые. И тут ему пришли на ум ее домик на пляже и «ягуар».

Дженифер подошла сначала к Алисе, как всегда делала, наклонилась и поцеловала ее в макушку.

— Привет, подруга, — сказала она.

«Но ведь она такой мягкий и чувствительный человек, поймал себя на мысли Алекс. Что‑то здесь не стыкуется».

Он стоял у закрытой двери.

— Ну, как все прошло? — спросил он.

Дженифер развернулась и плюхнулась на диван, положив ноги на кофейный столик.

— Это тянулось очень долго. По большей части все было терпимо, но был там один ужасный хмырь. Грубый и наглый, он все время норовил меня оскорбить. За мной, наверное, наблюдали через стекло, поскольку я несколько раз повторила, что не скажу ничего, если он будет так со мной разговаривать, и в конце концов его убрали, а на его место пришел очень приятный джентльмен. Его звали Джеф.

— Ты ответила на их вопросы?

— На все до последнего. Я не знаю, в чем они подозревают Ника, но не думаю, что смогла им чем‑нибудь помочь. Это ты сказал им, где я живу?

— Нет, — ответил Алекс. — На самом деле я изо всех сил старался, чтобы только не выдать тебя.

— О боже, этого я больше всего и боялась!

— Для меня это был удар ниже пояса. — Алекс набрал побольше воздуху. — Ты не сказала мне, как зарабатывала на жизнь. Ублажала богатеньких старых хрычей.

Дженифер застыла.

— Я бы назвала это по‑другому, но, по‑видимому, ты правильно выразил суть.

— Ты мне об этом ничего не говорила, — произнес Алекс с сарказмом в голосе, и тут же пожалел о сказанном; ему захотелось вернуть свои слова обратно, смягчить их, немного пригладить, но было уже поздно. Он был очень сердит, сам не зная на кого и почему. Может быть, потому, что Доббс знал то, чего не знал он.