Дженифер села, поджав под себя ноги.

— Я думаю, все возможно. Тогда почему он ищет меня?

— Дженифер, ты ему нужна. Ты ему дорога.

— Он назвал меня куклой. Он велел своим головорезам «заняться мной».

Алекс с трудом сдержал улыбку. Он зажал ее острый подбородок между большим и указательным пальцами. Она не знала, как выглядит сейчас.

— Ник любит куколок. Может быть, он просто хочет услышать от тебя объяснение твоего поступка прежде, чем ты скажешь что‑нибудь, что навлечет на него беду. Может быть, он хочет быть уверенным в том, что ты будешь молчать.

— Вряд ли это так, Алекс.

— В данный момент — да. Но федералы следят за ним, и они очень хорошо знают Барбару. И если они говорят, что она жива, значит, она жива.

Дженифер пролистала в памяти все, что с ней произошло, — так вся жизнь человека может в один момент пронестись у него перед глазами. Может быть, Ник пел в душе просто оттого, что ему хотелось петь, а вовсе не потому, что он был подлым и безжалостным? А парней своих послал разыскивать ее потому, что хотел, чтобы она вернулась?

— Знаешь, — сказал Алекс, — он мог подумать, что с тобой что‑то случилось. Или ему пришло в голову, что если ты попала под машину или стала жертвой преступления, то обвинить в этом могут его.

— Означает ли это, что моя жизнь в безопасности? — спросила она очень мягко, очень осторожно.

— По правде говоря, Дженифер, я до конца не уверен. Самое главное — я не знаю, что хочет услышать от тебя агент ФБР.

Дженифер вся сжалась и прислонилась к Алексу. Он в задумчивости обнял ее. Она покусала короткий ноготь на пальце, думая и качая головой.

— Ты ведь была с ним два года, — сказал Алекс.

— Я знаю, это трудно понять, но у нас было соглашение. Вроде брачного контракта без брака. Мы никогда не говорили о делах. Я хорошо знала свою роль — она была простой. Я должна была всегда выглядеть красиво и не доставлять Нику никаких проблем. В благодарность за это он был очень щедр. Поверь мне — он мог швырять деньгами. Ник такой человек, что, если его спросить, зачем ему восемь яхт, ответит, что только что продал одну из них.

— Невероятно. Я не могу себе это представить.

— Поверь мне, тому, кто вырос в крайней бедности, очень легко привыкнуть к роскошному образу жизни. Но мне помогло то, что я следила за тем, чтобы случайно не влюбиться в своего спонсора. Я держалась отстраненно — видимо, поэтому Ник и хотел меня так сильно. И я не обращала внимания на то, что с ним все время были его громилы. Я никогда не слушала его разговоров. Я научилась отключаться и сосредотачивать свое внимание на полировке ногтей или чтении книг. Я ни на что не надеялась, и у меня не было абсолютно никаких претензий.

— А у тебя были сбережения? — спросил Алекс.

То, чем Дженифер всегда гордилась, вдруг показалось ей ужасно постыдным. Но она дала себе слово рассказать ему всю правду. Ей еще много предстояло сообщить Алексу, но она сделает это постепенно.

— Ник был очень щедр. Я готовилась к тому, что рано или поздно останусь одна, но уверена, что ему и в голову не приходило, что я откладываю деньги, чтобы когда‑нибудь уйти от него.

— Итак — какие сведения о Нике, сообщенные тобой, могут заинтересовать ФБР? Ты знаешь, ведь его уже много раз арестовывали за мошенничество и отмывание денег.

— В ту самую минуту, когда я увидела мертвое, как мне показалось, тело Барбары, я поняла, что обманывала себя — Ник был самым настоящим бандитом. Быть может, главарем воровской шайки. Но, честно говоря, у меня нет никаких доказательств. При мне он никогда не совершал ничего противозаконного. Время от времени я встречала его деловых партнеров — это прекрасные люди, все до одного.

— А во что он вкладывал деньги? Может быть, здесь он нарушал закон?

— Нет, все было абсолютно законно. Я уверена, что меня наняли потому, что я хорошо выглядела и умела общаться с людьми, особенно с бизнесменами.

— А может быть, это был способ отмывания денег через законные корпорации? Ты видела здания, офисы и жильцов?

— Да, видела, — ответила Дженифер. — Они были совершенно реальными.

— В этом вопросе легко докопаться до сути, — сказал Алекс. — Надо устроить совещание с федералами и выслушать их вопросы.

Дженифер немного подумала, прежде чем спросить:

— И мне придется разговаривать с ними?

— Нет. Но всегда лучше быть готовой к сотрудничеству.

— А мы не можем подождать еще немного?

— Слишком долго ждать нельзя. Они могут отыскать тебя до того, как у тебя появится возможность прийти к ним самой.

— А если ты не скажешь им, где я, у тебя будут неприятности?

— Да. Но не самые большие. Так что обо мне не беспокойся.

— Давай все‑таки подождем до школьного бала. И до того времени, когда появятся ягнята.

Алекс притянул ее к себе.

— Боюсь, что мы не сможем так долго ждать.

После ухода Алекса Дженифер села за компьютер. Она поведала Луизе всю свою историю. Для того чтобы рассказать обо всем, что с ней произошло, ей пришлось просидеть почти до самого утра. Девушка даже в подробностях описала свою работу в качестве подруги старых богатых джентльменов. И о том, как она в конце концов решилась привлечь на свою сторону Алекса и попросить его о помощи.


«…Так что вы видите, Луиза, что я не то, что вы обо мне думали. Я не рассказала и десятой доли правды. Прошу прощения за это, но я была очень напугана. Я хочу покончить со всем этим, рассказать обо всем ФБР и попытаться вернуться к прежней жизни. Но не к той жизни, что была, а к той, что будет полна смысла. Жизнь, которой я живу сейчас, в качестве собачьей сиделки/официантки Дорис, вполне меня устраивает.

Если со мной что‑нибудь случится, ваши друзья позаботятся об Алисе.

Спасибо вам, и еще раз простите меня за обман.

С любовью, Дженифер».


Отправляясь спать, Дженифер забыла выключить компьютер. Утром, проснувшись, она обнаружила послание от Луизы.


«Моя дорогая девочка — Дженифер, никогда не сомневайся в моей способности разбираться в людях. Ты именно такая, какой я тебя и считала, — честная, порядочная, умная и бесстрашная. Тебе пришлось много пережить, и ты доказала, что сделана из того теста, из которого делаются великие люди. Если бы ты знала, как я тобой горжусь! И еще я ужасно горжусь, что я — твой друг.

С любовью, Луиза».


На следующий день, когда Дженифер обслуживала толпу посетителей за завтраком, ходила в библиотеку, гуляла по парку — пока без Алисы, — ее походка была полна новой энергии, а улыбка появлялась на лице гораздо чаще. Она с большим подъемом, чем обычно, здоровалась со знакомыми. Послание от Луизы согрело ее сердце, и Дженифер показалось, что она стала весить на пятьдесят фунтов меньше, несмотря на то что сделать еще предстояло многое.

Она поняла, что за неполных три месяца создала для себя такой образ жизни, о котором всегда мечтала. У нее появилисьдрузья. Она почувствовала себя нужной людям. Она уже не тратила все свои силы на поддержание своего имиджа.

Между деланием карьеры и настоящей жизнью была большая разница. В ее прежней жизни, жизни Дженифер, не было различия между ее профессией и личной жизнью.

Известие о том, что Барбара Ноубл жива и здорова, тоже многое изменило. Несмотря на то что власти все еще хотели допросить ее, у Дженифер теперь было не больше причин бояться Ника Ноубла, чем в тот день, когда она летела с ним на «Гольфстриме» компании МГМ. Она не знала, что стало с ее домом и машиной — вполне возможно, что, разгневанный ее исчезновением, Ник забрал их себе. Но у нее сохранились счет в банке и капиталовложения. Она больше не была бедной.

Отставка, для которой она припасала деньги, пришла гораздо раньше, чем она ожидала. Дженифер не собиралась возвращаться к прежней жизни, и, хотя не отрицала, что любит Алекса, он не имел к этому никакого отношения.

В конце следующей недели Алиса стала ходить гораздо лучше, и скоро уже можно будет выводить ее в парк. Аппетит у нее улучшился, и Дженифер надеялась, что осенью она будет радостно приветствовать возвращение Луизы. Алекс теперь почти каждое утро завтракал в закусочной, не говоря уж о частых посещениях своей соседки по вечерам, но еще не получал приглашения остаться на всю ночь.

Дженифер купила себе кое‑что из одежды; привела в порядок свои короткие темные волосы, придала красивую форму своим отросшим бровям и купила немного косметики. Ничего особенного, подводку для глаз, блеск для губ и румяна, хотя она особенно и не нуждалась в них. Лицо ее сияло. Баз и Адольфо не знали, чем были вызваны подобные изменения, но они их заметили.

Как‑то раз на своем полицейском горном велосипеде к Дженифер, которая в это время подметала тротуар перед закусочной, подъехал Рьян и сказал:

— Дорис, знаешь, о чем я подумал. Может, мы сходим в кино, когда у тебя будет выходной.

Дженифер чуть не выронила метлу. На лице ее отразилось крайнее удивление, и она потеряла дар речи. Рьян почти никогда не разговаривал с ней и никогда не пытался флиртовать.

— Или, может, зайдем куда‑нибудь поесть.

— Рьян, — наконец выдавила из себя Дженифер, — ты что, приглашаешь меня на свидание?

— Да, — ответил он. — И платить буду я.

Только бы не рассмеяться, внушала она себе.

— Как мило с твоей стороны. Только, Рьян, у меня не бывает выходных.

— Никогда?

— Особенно теперь, когда Алиса поправляется после операции.

— Ну хорошо — когда же мы тогда сможем пойти в кино?

— Мы обсудим это позже, — сказала Дженифер. Она надеялась, что «позже» сможет объяснить ему, что встречается с другим. Но пока Алекс не узнает о ней все, она не позволяла себе ни на что надеяться. И еще ей предстояла встреча с агентом ФБР. Какой странный треугольник!