— Так вы действительно не ждете гостей?

— Я редко кого приглашаю к себе. Сама хожу в гости, но мужчин к себе не зову — а то они начинают воображать, что нравятся мне. Иногда ко мне приходят друзья поиграть в карты. В основном — Луиза и Алекс, а также время от времени иногородние знакомые, — но их с каждым годом становится все меньше и меньше.

— Но ваш стол…

— Я очень люблю себя. Дорис. Это очень важно. — Она грациозным движением взяла со стола рюмку и села. — Всякий раз, когда я ем дома, я накрываю на стол и готовлю специальные блюда. Одинокие женщины — особенно старые — либо забывают поесть, либо едят из кастрюли. Особенно этим грешит Луиза.

— О, это напомнило мне, зачем я пришла. Сегодня я получила письмо от Луизы, и она просила сообщить вам, что провела день на Пикадилли и видела в театре мужчин, которые изображают женщин. Она пишет, что вам бы это очень понравилось.

Роза скорчила гримасу.

— Фу ты! Вот ведьма! Она это специально сделала. Хочет, чтобы я извелась от зависти. Она всегда зовет меня с собой, но я не могу поехать.

— Не можете?

Роза наклонилась к ней:

— Для этого придется лететь на самолете. А я имне доверяю!

Дженифер против своей воли рассмеялась.

— Но они‑то вам доверяют.

— Нечего ехидничать.

— У вас что, клаустрофобия?

— Нет. Меня приводит в ужас одна мысль о том, что я окажусь запертой в трубе, летящей со скоростью сотни миль в час.

— Но ведь это очень удобно.

— Тьфу.

— Вы меня удивляете. Вы кажетесь такой бесстрашной женщиной. Такой…лихой.

Роза широко улыбнулась, показав свои прекрасные зубы. Слова Дженифер ей определенно польстили.

— Спасибо, дорогая. Знаешь, я недавно думала о тебе. — Роза наклонилась вперед и внимательно посмотрела на Дженифер. На лбу у нее появилась крошечная морщинка.

— Неужели?

— Да, представь себе. Я думаю, нам надо найти кого‑нибудь, кто сделал бы тебе хорошую прическу. Превратил бы эту «стрижку новобранца» в шикарную прическу.

— О, Роза, — рассмеялась Дженифер. Она провела рукой по волосам, которые за несколько недель уже порядочно отросли. — Вы так заботливы.

— Скажи мне честно, Дорис, у тебя есть какие‑нибудьреальные причины быть не похожей на женщину?

— Я совсем не тщеславна, Роза.

— Конечно, но это можно исправить, — ответила Роза, наклонившись через стол и беря Дженифер за подбородок. Роза повернула голову девушки влево, затем вправо. — В этой ультракороткой стрижке что‑то есть. Не всякой женщине она пойдет. — Она повернула лицо Дженифер прямо и пытливым взглядом посмотрела ей в глаза. — Ты очень красива, хотя и пытаешься спрятать свою красоту под ужасной одеждой. Совсем немного усилий, и ты будешь неотразима. — Она откинулась назад. — Я видела, как ты ехала на велосипеде с Алексом.

Дженифер против своей воли слегка покраснела. У этих людей прямо дар какой‑то — заставать ее врасплох и приводить в замешательство.

— Виновата, — произнесла она наконец.

— Ты ивправду чувствуешь себя виноватой, — вся так и зарделась, как школьница. Не волнуйся, мужчины лучше Алекса тебе не найти.

— Но, Роза, я совсем не собираюсь женить на себе Алекса.

Роза громко расхохоталась:

— Не буду ему рассказывать — это разобьет ему сердце.

— Кстати, — спросила Дженифер. — Он где‑нибудь работает?

— Конечно работает. Он полицейский детектив.

Дженифер приложила все усилия, чтобы не выдать своего изумления.

— Неужели? — равнодушно спросила она.

Но ей не удалось обмануть Розу. Старушка подняла бровь и уставилась на нее. И долго молчала, что совсем на нее было не похоже. Наконец она сказала:

— Я думаю, аура таинственности, окружающая тебя, тебе очень идет, Дорис. Ты просто великолепна.


Глава 7


Дженифер лежала на полу в гостиной, положив голову на Алису. Алиса была не только хорошей подушкой, но и отличным слушателем.

— Полицейский детектив, — сказала она собаке. — Что может быть хуже этого?

Дженифер не знала, кого ей больше бояться — Ника или полицию. Попасть в руки к ним обоим было бы одинаково ужасно. Если полицейские опознают ее, то наверняка арестуют за то, что она украла деньги и драгоценности, о которых заявлял Ник. Ее вещи обыщут и найдут их — и тогда попробуй докажи, что ты не воровка. В конце концов, они могут сообщить Нику, что пропавшая женщина — вместе с деньгами и драгоценностями — обнаружена.

Она попыталась обыграть другой вариант. Может, ей лучше пойти в полицию и во всем признаться? Рассказать, что она слышала и видела, и объяснить, почему скрывалась. Но захотят ли они искать тело Барбары Ноубл? Сколько еще Ник будет водить их за нос, делая вид, что она за границей?

Но… вдруг они займутся поисками Барбары и обнаружат, что она ивправду пропала? Что ее тела нигде нет? Сделают ли они все от них зависящее, чтобы обеспечить безопасность Дженифер? Безопасность… чтобы она могла свидетельствовать в суде против Ника? О боже, такой расклад еще опасней.

Она перевернулась на живот, зарылась лицом в мягкой шерсти Алисы и застонала. Алиса громко зевнула и перекатилась на спину, подставив Дженифер живот, чтобы она его почесала.

— Куда ни кинь, везде клин.

Дженифер села и, глубоко задумавшись, машинально почесала брюхо Алисы. Алиса медленно поднялась, наклонилась вперед и нежно лизнула Дженифер в щеку, отчего она рассмеялась.

— Неужели у меня на щеке остался маленький кусочек корнуоллской курицы? — Дженифер погладила собаку. — Я немного тревожусь о том, что из всего этого выйдет, но я не жалуюсь, — сказала она Алисе. — Я справилась со всеми трудностями. А ты и вправду самая лучшая соседка по комнате из тех, что у меня были! — Она снова погладила Алису и решила — пусть все идет своим чередом. Надо жить одним днем. — Ну, пойдем спать, подруга. Полчетвертого — это очень рано.


Ровно в пять утра Дженифер открыла дверь закусочной и услышала всхлипывания и сетования на испанском языке. За стойкой возле гриля на табурете сидела Сильвия, мать Хедды. Она ругалась и жаловалась на свою жизнь, но ее причитания приглушал пакет со льдом, который она прижимала к носу. На ней было короткое черное платье официантки и черные сетчатые чулки, разорванные на одном колене, из которого сочилась кровь. На ногах — босоножки на высоком каблуке, но волосы выглядели так, как будто она скатилась с горы.

— Что случилось?

— О боже, толькоее здесь не хватало, — с досадой сказала Сильвия.

— Ради бога, Сильвия, неужели я должен просить ее подождать на улице, пока ты будешь оправдывать какого‑то сукина сына, которого привела к себе домой из бара? И уже, наверное, в сотый раз? — спросил Баз.

— Это не ее дело, черт побери!

Дженифер подошла поближе и спросила:

— Он васбил! По лицу?

Сильвия убрала пакет со льдом, и Дженифер ахнула. Вероятно, нос у Сильвии был сломан, а под обоими глазами чернели огромные кровоподтеки. И еще она чувствовала запах алкоголя. Сильвия была пьяна.

— Он ни в чем не виноват, — произнесла она, икнув.

— Значит, это вы ударилисебя по лицу? — спросила Дженифер.

— Очень смешно.

Дженифер надела фартук.

— Я не собиралась смеяться над вами. Где дети?

— Я еще не была дома. Они ничего не знают.

— Слава богу, — сказала Дженифер. — Вы не должны подвергать их опасности.

— Не твое дело!

— Она права. Я позову полицию, — сказал Баз.

— Только попробуй, и ты узнаешь, как плохо будет моим детям. Поверь мне, я никогда не подпущу к ним этого подонка.

— Ну что ж, это уже кое‑что, — сказала Дженифер, представив себе еще один ночной визит Хедды, пока Сильвия будет «развлекаться».

— Я первая его ударила, — заявила та.

— Es probable verdad. Estupido.

— Что? — спросила Дженифер.

— Вполне может быть, — перевел Адольфо. — Глупые люди. Совсем себя не уважают.

— Почему ты позволяешь ему так со мной разговаривать? — спросила Сильвия База.

— Потому что ясогласен с ним! Глупые люди. Не уважаете себя.

Из аллеи позади закусочной раздался вопль мужчины:

— Сильвия! Сильвия!

— Ho Dios. Aqui hay problemas. — Он посмотрел на Дженифер. — Большая беда.

Сильвия заорала в ответ:

— Убирайся, Роджер! Они собираются вызвать полицию!

Но он не уходил и громко барабанил в дверь:

— Впустите меня! Посмотрите, что она сомной сделала!

И тут началась свалка. Роджер прорвался в закусочную через заднюю дверь, которую, вероятно, забыли запереть. Он орал, что она исцарапала ему все лицо и шею, на которые и вправду было страшно смотреть, а Сильвия кричала, что он сломал ей нос. Баз кричал на них обоих, обзывая их отбросами за то, что они пьют, дерутся и ругаются, а дети все это видят. Он стыдил ее за то, что она испортила им детство. А Адольфо все время вопил:

— Estupido, bastardos u no respeto.

Роджер наступал на Сильвию, крича и всячески понося ее. Сильвия наступала на него, делая то же самое. Баз пытался встать между ними. Адольфо орал, что надо вызвать полицию, а Дженифер прижалась спиной к двери в кладовку. Роджер толкнул Сильвию на База, но маленькая Сильвия, которой ярость, очевидно, придала сил, попыталась ударить Роджера в челюсть. Однако, повернувшись на высоких каблуках, она потеряла равновесие, и удар пришелся по челюсти Дженифер.

Дженифер потеряла сознание, но, когда она пришла в себя, в закусочной было тихо. Адольфо держал ее на руках, как ребенка, а Баз прижимал к ее челюсти, щеке и глазу холодную ткань. Она попыталась сесть и услышала вдали звук сирены.