— О чем ты хотела поговорить со мной? Надеюсь, новости хорошие? У меня сегодня не самое лучшее настроение.

Радостная улыбка на лице Иден приобрела немного грустный оттенок.

— Ну… Я не уверена, что смогу поднять тебе настроение… Сегодня я видела Джину, и она сказала, что Кейт Тиммонс собирается задушить тебя любой ценой.

Круз мрачно усмехнулся.

— Какая же это новость?.. По-моему, это известно всем вокруг с тех пор, как он начал работать на должности окружного прокурора.

Круз прошел на кухню и полез в холодильник за банкой холодного лимонада.

Иден торопливо направилась за ним.

— Кейт и мне то же самое говорил. Но, похоже, что теперь он совершенно зациклился на этом. Просто страшно…

Утолив жажду, Круз спокойно ответил:

— Все это происходит с незапамятных времен. Я уже стараюсь не обращать внимание на это.

Иден на мгновение задумалась.

— Да, все это, конечно, так. Но, похоже, что у него появился новый стимул для этого. Что-то такое, чего мы, возможно, не знаем.

— Например? — с напускной беспечностью спросил Круз. Иден пожала плечами.

— Ну… Не знаю. Но ты знаешь, у него сегодня умерла бабушка?

Вот это известие по-настоящему взволновало Круза. Он изумленно вскинул голову, и в его глазах Иден прочитала глубокое смятение.

— Нет. Я ничего не знал об этом, — упавшим голосом сказал он.

— Джина сказала мне об этом. Как ты думаешь, может быть, он ведет себя так странно именно из-за этого?

Круз отвернулся, чтобы Иден не обратила внимания на его глубокое беспокойство.

— Возможно, — глухо ответил он.

— Круз, все не очень понятно, — робко произнесла Иден, пытаясь хоть как-то расшевелить его. — Мне кажется, что за этим скрывается нечто большее.

— Не знаю, — односложно ответил Кастильо. Иден растерянно положила руку ему на плечо.

— Лучше бы мы сегодня не выходили из дома… Хорошо бы сказать всему миру — пропадите вы все пропадом! — несмело улыбнувшись, сказала она.

Круз даже не улыбнулся.

— Да, было бы чудесно, — словно думая о чем-то своем, заметил он.

В разговоре возникла неловкая пауза, во время которой Круз, не сводя взгляда с пальм на берегу океана, задумчиво теребил подбородок.

— Дорогая, — наконец, повернулся он, — мне нужно кое-что сделать.

— Сейчас?

— Боюсь, что да. Я должен уехать.

— Можно, я поеду с тобой? — предложила она. Судя по лицу Иден, настроение у нее упало еще ниже, чем у Круза.

— Нет, я должен сделать это сам. Тебе лучше не ехать со мной. Но я был бы рад, если бы ты подождала меня здесь.

Иден грустно улыбнулась.

— …Хотя в ресторане у меня не хватило терпения… На сей раз я буду ждать тебя.

— Я ненадолго, ладно? Устраивайся поудобнее и…

Кастильо низко опустил голову, не скрывая своего смущения. Он, казалось, раздумывал и, наконец, произнес виноватым голосом:

— Извини меня… Я вернусь прежде, чем ты соскучишься.

— Я уже соскучилась, — мгновенно сказала Иден. Словно опасаясь встретиться с ней глазами, Круз торопливо вышел за порог.


Прежде, чем покинуть радиостанцию, Мейсон и Лили зашли в редакторскую комнату, где на столе по-прежнему стоял макет будущего собора для последователей учения Лили Лайт.

— Ты — молодец! — ободряюще сказал Мейсон. — Я восхищаюсь твоим самообладанием. Наверное, находясь в подобной ситуации, я бы не выдержал и спорол горячку.

Лили мягко улыбнулась.

— Значит, тебе предстоит еще многому научиться. Но ты способный ученик.

Дверь комнаты неожиданно распахнулась, и на пороге показался Брик Уоллес.

— Смотрите, кто пришел! — воскликнул Мейсон с легкой иронией в голосе. — Мистер Уоллес, а мы думали, что больше никогда не увидим вас!..

Тяжело дыша от возбуждения, Брик воскликнул:

— Вам никогда не добиться закрытия казино!

Лили едва заметно улыбнулась.

— Почему такая горечь? — поинтересовалась она. Брик подошел к столу, на котором стоял макет больницы и резко взмахнул рукой.

— Я скажу вам, почему! Потому, что вы даете людям надежды, пустые надежды, а затем, получив желаемое, бросаете их в грязь!

Мейсон укоризненно покачал головой.

— Брик, пойди домой, остынь… По-моему, ты излишне разгорячен…

Возбужденно сопя, Брик подался вперед.

— Я одно хочу тебе сказать — этот чертов собор никогда не появится на свет! Никогда!

С этими словами он грохнул кулаком по макету церкви, который рассыпался на мелкие кусочки.

— Вот, что я думаю о твоих планах! — закончил Брик и, хлопнув дверью, вышел.


СиСи находился у себя в кабинете на втором этаже дома, когда в дверь позвонили.

София вышла в прихожую и открыла.

Сияющая улыбка Джины не произвела на нее никакого впечатления.

— Что тебе нужно? — грубовато спросила София.

— Здравствуй! — радостно сказала Джина. — Не пригласишь зайти?

— Только по необходимости, — сквозь плотно сжатые губы процедила София.

Джина с укором покачала головой.

— Перестань, София! Не очень-то это по-дружески. Не обращая внимания на такое явное негостеприимство.

Джина без всякого приглашения вошла в дом. Одной рукой она опиралась на палку, а в другой держала тот самый, завернутый в бумагу большой предмет, о котором так настойчиво спрашивал Кейт Тиммонс.

— Я думаю, что ты не прогонишь меня, — деловито сказала Джина, проходя в гостиную. — Особенно, если учесть, что я проделала весь этот путь в таком беспомощном состоянии только для того, чтобы вручить тебе и СиСи подарок ко дню свадьбы.

София криво улыбнулась.

— Неужели? Как это мило, — язвительно сказала она. Пока Джина располагалась в гостиной, София подняла трубку телефона и набрала номер СиСи.

— Дорогой, к нам приехала твоя бывшая супруга, — без особой радости сообщила она. — Да, я знаю. Но она, кажется, привезла нам подарок на свадьбу. Хорошо, — положив трубку, она сказала. — СиСи сейчас спустится вниз. Подожди немного, Джина.

— Хорошо, — обрадованно улыбнулась та. — Знаешь, я подумала, может быть, тебе стоит обратиться к той портнихе, которая шила свадебное платье мне. В конце концов, она великолепно шьет и отлично скрывает недостатки фигуры…

Лишь мужчина не мог бы различить в словах Джины явную издевку. Разумеется, София ответила Джине тем же.

— Как хорошо, что тебе кто-то помогал решать проблемы! Но у меня другие планы, — ответила она.

Шаги на лестнице заставили Джину оглянуться. С мрачновато-неприступным видом к ней приближался Ченнинг-старший.

— Привет! — со счастливым видом воскликнула Джина.

— Здравствуй, — холодно ответил он. — Что тебе нужно?

Джина показала на свой таинственный подарок.

— Вот. Принесла пораньше, потому что его нельзя закончить без участия Софии.

Джина развернула свой пакет, и СиСи с Софией увидели собственный портрет, правда с одним маленьким «но» — на месте лица предполагаемой невесты красовалось белое пятно.

— Вот! — радостно сообщила Джина. — Этот портрет написан художником Холениусом. Он очень знаменит.

Рассмотрев неоконченное творение, СиСи возмущенно воскликнул:

— Это что — дурная шутка?

Джина сделала вид, что ничего страшного не произошло.

— Это вовсе не шутка, — серьезно сказала она. — Это — ваш свадебный портрет. Видишь, ты изображен в замечательном черном смокинге, а на твоей невесте — прекрасное свадебное платье и шляпка…

СиСи разъяренно ткнул пальцем в чистый участок холста на том месте, где должно было быть изображено лицо невесты.

— Вот это что такое? А? — закричал он. — Что это значит?

Джина и из этой ситуации умудрилась вывернуться.

— Холениус считает, что не сможет как следует выполнить работу, имея только фото Софии, которое я смогла ему предложить. Видишь ли, дорогая, ты там снята в этом своем ужасном желтом сарафане. Поэтому он хотел, чтобы ты сама позировала ему для окончания портрета. Я считаю, что это очень мило. К тому же, Холениус сейчас — самый модный и шикарный художник. Я надеюсь, что ты с ним встретишься.

Джина одарила Софию лучезарной улыбкой. Та ответила ей тем же.

— Я тоже на это надеюсь, — ответила София, давая понять, что разговор закончен.

СиСи вовсе ничего не сказал. Он просто подошел к двери и, распахнув ее, многозначительно указал Джине на порог.

Та мгновенно все поняла и, не вдаваясь в подробности по поводу художественного произведения, преподнесенного ею в подарок, поковыляла на улицу.

— Пока.

СиСи резко захлопнул за ней дверь и вернулся в гостиную.

София стояла рядом с непревзойденным творением знаменитого мастера и скептически улыбалась.

— Взгляни, СиСи, — она ткнула пальцем в портрет, — ведь это похоже на свадебное платье Джины.

— Да… — саркастически протянул СиСи. — Кажется, что-то знакомое… Я это уже явно где-то видел.

Он мгновение помолчал, а затем без особой радости воскликнул:

— Вспомнил! Картина написана со снимка, сделанного на нашей с Джиной свадьбе… Это ее платье.

София шумно вздохнула.