Она засмеялся.

— Нет, я, правда, голоден.

— Ах, вот в каком смысле, — прыснула она. — Ну тогда я тоже изголодалась.

Он тут же подхватил ее на руки и понес на постель.

— Одного только не мог понять, — по дороге произнес он, — зачем мы так поспешно оделись?

ГЛАВА 20


Брик Уоллес принимает вызов Лили Лайт. Ник Хартли не согласен с позицией Мейсона. Джина узнает о причине распрей между Круза Кастильо и Кейтом Тиммонсом. Ресторан «Ориент Экспресс» — место встречи изменить нельзя. Планы строительства храма вместо плавучего казино успешно реализуются. Дискуссия между конфликтующими сторонами в прямом эфире заканчивается моральной победой Лили Лайт.

Брик долго колебался, прежде чем принять решение — стоит ли отвечать на вызов Лили Лайт и вести разговор в прямом эфире по поводу конфликта, возникшего вокруг казино «У Ника». Эмми долго отговаривала его, однако одолеваемый и собственными сомнениями, Брик, наконец, решился. Перед тем, как отправиться на радиостанцию, Эмми и Брик навестили СиСи Кэпвелла.

Правда, дверь им открыл не он, а София.

— Доброе утро, Брик, рада тебя видеть. Здравствуй, Эмми, по-моему, мы очень давно не виделись.

— Здравствуй, мама, — сказал Брик, поцеловав ее в щеку. — С каждым днем ты выглядишь все лучше и лучше. По-моему, я не ошибусь, если скажу, что дела у тебя идут прекрасно.

— Да, — лучезарно улыбнулась София. — Но благодарить за это я должна СиСи.

Словно откликнувшись на упоминание о нем, Ченнинг-старший появился в дверях гостиной.

— Брик, заходи. Мейсон сказал мне, что Лили Лайт предложила провести дискуссию в радиопередаче по поводу нашего казино. Что ты думаешь по этому поводу?

— Именно туда я и направляюсь, — ответил Уоллес. — Точнее, мы с Эмми еще заглянем в ресторан, позавтракаем, а затем, к одиннадцати я должен быть на радиостанции.

— А ты не думаешь, что это опасно? — с осторожностью спросил Ченнинг-старший. — Все-таки эта Лили Лайт дамочка бойкая, и язык у нее подвешен ого-го как. Она наверняка начнет поливать тебя цитатами из библии, призывать к евангельскому смирению и прочей ерунде. Может быть, если ты не уверен в своих силах, тебе не стоит этого делать?

Брик отрицательно покачал головой.

— Нет, мистер Си, я знаю, на что она способна и уверен в своих силах. Меня никто не запугает, — решительно произнес он.

София с сомнением посмотрела на сына.

— Брик, ведь Лили Лайт профессионалка, она умеет выступать на публику. Посмотри, она находится в Санта-Барбаре всего лишь несколько дней, а на ее стороне едва ли не половина города. Она обязательно будет прибегать к нечистоплотным методам, обвиняя тебя во всех смертных грехах.

Брик пожал плечами.

— А в чем она меня может обвинить?

— В первую очередь, в личной корысти.

Эмми решила поддержать мужа.

— Брик знает, что бороться с ней будет нелегко, но, по-моему, он сможет достойно ответить ей.

— Тогда выбора у нас нет, — согласился СиСи. — Нужно принимать ее вызов.

— Я не могу отступить, — добавил Брик. СиСи кивнул:

— Хорошо, но бить нужно будет обеими руками. Не стесняясь в выборе средств, она ведь наверняка намеренно не станет стесняться.

София укоризненно посмотрела на Ченнинга-старшего.

— СиСи, ты сейчас насоветуешь ему такого, о чем он потом будет долго жалеть.

Кэпвелл усмехнулся:

— Ну, если у Брика есть хотя бы половина твоей силы воли, София, то он хорошо будет сражаться.

Она польщенно улыбнулась и с благодарностью пожала ладонь мужа.

— Спасибо, я вижу, что ты обо мне высокого мнения.

— Иначе, я бы не женился на тебе ни в первый, ни во второй раз.


В коридоре радиостанции «KUSB» пока еще стояла тишина. В ожидании появления Лили, Мейсон стоял у окна, задумчиво глядя на залитые солнцем аллеи Санта-Барбары. День обещал быть прекрасным. Несмотря на то, что солнечные лучи нещадно жарили мостовые, прохладный ветер с океана приносил свежесть, которая делала калифорнийскую жару вполне терпимой.

Услышав за спиной шаги, Мейсон обернулся. По коридору навстречу ему шагал Ник Хартли.

— Доброе утро, Мейсон, — поздоровался он.

— Надеюсь, что оно, действительно, доброе. Здравствуй, Ник. Что привело тебя сюда?

— Я хочу переговорить с менеджером радиостанции о кое-каких делах. Как ты знаешь, я сейчас занимаюсь делом Сантаны и мне удалось обнаружить кое-что интересное. Если мне позволят выступить на радиостанции, то я смогу убедить общественное мнение в том, что Сантана невиновна.

Мейсон понимающе кивнул.

— Что ж, желаю тебе удачи. Я думаю, что Сантана сейчас как никогда нуждается в поддержке, ведь ей предстоит судебное разбирательство, и от решения присяжных будет зависеть ее дальнейшая судьба.

— А что привело сюда тебя? — поинтересовался Ник. — Хочешь пристроить на радио очередную проповедь?

В его голосе Мейсон явственно услышал иронию.

— Нет, на сегодня на одиннадцать назначена дискуссия в прямом эфире между Лили Лайт и Бриком Уоллесом по поводу казино. Но, похоже, что ты относишься к тому, что делает Лили, скептически?

Ник едва заметно усмехнулся.

— Ну, это даже мягко сказано. В общем, она не внушает мне доверия.

Мейсон удивленно поднял брови.

— Почему? Ведь она замечательная женщина.

Ник покачал головой.

— Ну, это ты так думаешь. Честно говоря, я всегда опасаюсь людей, которые пытаются вызвать массовое преклонение перед собой. Знаешь, я насмотрелся на деятельность подобных проповедников, когда ездил по стране в качестве репортера. Везде одна и та же картина — слепое повиновение, больше напоминающее массовое помешательство. Это похоже на какой-то культ промывания мозгов. Я это не люблю и, честно говоря, удивляюсь, что тебе это нравится.

Мейсон развел руками.

— Ну, в этом нет ничего удивительного. Я просто пытаюсь убедить людей жить в мире и любви, — объяснил он.

Ник на мгновение задумался.

— Знаешь, что меня отталкивает в таких людях, как Лили Лайт? У них на все есть готовые ответы. Она даже Сантану сумела убедить в том, что только ее учение спасет мятущуюся душу.

Мейсон недоуменно пожал плечами.

— А что же в этом плохого?

Ник немного замялся.

— Плохо то, что вокруг нас есть много неуверенных в себе людей, а такая категоричность в суждениях, которую проявляет Лили Лайт, может толкнуть их на радикальные поступки.

— Да, существует много неуверенных в себе людей, — согласился Мейсон, — людей, которым требуется помощь и наставление.

Ник тяжело вздохнул:

— Честно говоря, мне странно слышать такие речи от тебя.

— Почему? — удивился Мейсон.

— Потому что раньше ты имел привычку нападать на таких людей, вышучивать их, выставлять их дураками.

— Раньше, это когда? — спросил Мейсон.

— До смерти Мэри.

Мейсон пожал плечами.

— По-моему, она сейчас гордилась бы тем, что я делаю.

— Мне так не кажется, — возразил Ник. Мейсон нахмурился.

— Так говорить жестоко.

Ник опустил голову.

— Да, наверное. Извини, Мейсон, я не хотел тебя обидеть.

— Сейчас ты не прав, Ник. Мэри была бы довольна. Она бы этого хотела. Таким мне следовало быть.

Ник доверительно положил руку ему на плечо.

— Мейсон, разумеется, ты имеешь право на то, чтобы вести себя тем или иным образом. Я не хочу лезть в твою жизнь и давать советы, но мне кажется, что тебе все-таки стоило бы прислушаться к собственному разуму, а не к велениям Лили Лайт.

— А я уже прислушался, — холодно возразил Мейсон. — Я слышу, что мое сердце бьется в унисон с сердцем Лили. Возможно, ты считаешь, будто я недостаточно критичен, однако это не так. Я вижу все, что происходит вокруг, и уверен в том, что никто кроме Лили не мог бы помочь мне встать на ноги. А теперь извини, Ник, мне пора.


Кейт Тиммонс вышел из спальни своей бабушки Жозефины с таким лицом, как будто из него откачали всю кровь. Джина со страхом смотрела на его мертвенно бледные щеки и полные слез глаза.

— Что случилось?

Кейт тяжело опустился на диван в гостиной и, обхватив голову руками, дрожащим голосом произнес:

— Она умерла, умерла.

— Как?

Тиммонс сидел, отрешенно глядя куда-то невидящими глазами.

— Я должен был, должен был это предвидеть, — потрясенно говорил он. — Мне надо было приготовиться к этому. Я подумал, что если она увидит, что у меня все в порядке, ей станет лучше.

Джина осторожно опустилась на диван рядом с ним.

— Мне очень жаль, — тихо сказала она, сочувственно погладив Кейта по плечу. — Мне показалось, что твоя бабушка замечательная женщина. Добрая, смелая. Кейт медленно покачивался из стороны в сторону.

— Мне сказали, что она долго не протянет. Джина прости, что я втянул тебя во все это.

— Нет, — мягко возразила она, — ты сделал все, что мог. Никто не виноват в том, что так получилось. Наверное, возраст сделал свое.

Тиммонс вдруг поднял голову и неожиданно для Джины улыбнулся.