— А, вот и вы, мистер Уоллес! — злобно сказала Лили Лайт. — Вы, наверняка, получите массу откликов на свое выступление, но спешу вас уверить — это не единственное, чего вам следует ожидать.

Брик смерил ее надменным взглядом:

— О чем это вы?

Гордо вскинув голову, она заявила:

— Вы получите еще и повестку в суд. Я полагаю, что на этой станции мне предоставят достаточно эфирного времени, чтобы я смогла защитить себя от ваших нелепых обвинений.

Брик усмехнулся:

— Не сомневаюсь в том, что вы успешно используете это время для саморекламы. Насколько я понимаю, это уже давно превратилось в вашу профессию.

По лицу Лили Лайт пробежала едва заметная судорога, свидетельствовавшая о том, что она с трудом сдерживает свои эмоции:

— С вашей подозрительностью, наверное, очень нелегко жить, мистер Уоллес, — с усилием произнесла она. — Представляю себе, каково приходится тем, кто вынужден находиться рядом с вами.

Брик снисходительно улыбнулся:

— А, по-моему, это даже помогает, когда имеешь дело с мошенниками.

Лили с такой злобой сверкнула глазами, что Брик поневоле отвел взгляд.

— Я немедленно обращусь к менеджеру этой радиостанции с тем, чтобы мне предоставили возможность прямо сейчас выступить в эфире. Не думайте, что я оставлю без внимания вашу грязную клевету.

Брик медленно покачал головой:

— Ничего подобного, мисс Лайт, я говорил правду. И вы знаете об этом лучше, чем кто-либо. Мои обвинения справедливы.

Она скривила лицо в презрительной гримасе:

— Вот как?

— Да. Вы хотите закрыть мое казино и открыть свое собственное дело, а вовсе не искоренить игорный бизнес в Санта-Барбаре. Вот в чем истинная подоплека всех ваших действий. Обманываться на этот счет может только наивный простак или человек, который закрыл глаза и заткнул уши.

Она холодно улыбнулась:

— Вы ошибаетесь. Мне ни к чему закрывать ваше казино, я собираюсь совершенно уничтожить его. Можете сообщить об этом всем и каждому. Или вы снова пожалуетесь в микрофон?

Брик резко взмахнул рукой:

— Я вас не боюсь. Вы можете водить хороводы под стенами моего казино вместе со своими поклонниками, но это не заставит меня отступить. Я — человек, у которого есть определенные принципы, и если я их придерживаюсь, значит, вы не возьмете меня на испуг. К тому же, — он сделал небольшую паузу, — я воспользуюсь вашим советом и на этот раз в эфире прямо скажу, что вы мошенница. Кроме того, я обвиню вас в запугивании моей семьи. Неужели вы думаете, что моя жена не сможет устоять перед угрозами ваших бандитов? Вы опасны, и я постараюсь побыстрее выдворить вас из нашего города — вам здесь не место.

Она нагло рассмеялась ему прямо в лицо:

— У вас ничего не получится, руки коротки. Но если уж вам этого так хочется, то я могу открыть свои планы: в ближайшее же время ваше казино разорится, мои последователи сегодня вечером снова соберутся на демонстрацию.

Брик равнодушно пожал плечами:

— Сколько угодно. Я буду ждать вас.

— Боюсь, я вас не порадую, — продолжила Лили, — у меня обширные планы на этот вечер. Но, если хотите, приходите ко мне в отель «Кэпвелл».

Брик ухмыльнулся:

— Зачем это? Или вы хотите пригласить меня поплавать вместе с вами в бассейне?

Она загадочно улыбнулась:

— Время покажет, мистер Уоллес.

Лицо Брика исказила гримаса отвращения:

— Вы действительно опасны, — враждебно сказал он.

Демонстрируя свое нежелание продолжать этот разговор, он развернулся и зашагал по коридору.

— Мистер Уоллес! — окликнула его Лили Лайт. — Я хочу встретиться для открытой полемики с вами, а пока настройте свой радиоприемник на волну этой станции — скоро вы услышите мой голос.

Ничего не ответив, он зашагал прочь. Лили проводила его ненавидящим взглядом, а затем быстрым шагом направилась к двери, на которой было написано «Аппаратная вещания». В двери она почти столкнулась с Хейли Бенсон, которая выходила из комнаты. Увидев перед собой проповедницу в ослепительно белом платье, Хейли изумленно застыла на месте:

— Мисс Лайт?

— Хейли! — с лучезарной улыбкой на устах воскликнула Лили. — Рада видеть тебя.


Даже резкий окрик окружного прокурора не заставил Джину погасить свое любопытство:

— Нет, ну, почему все-таки тебя так интересует Круз Кастильо? — назойливо приставала она к Тиммонсу. — Я, конечно, знаю, что вы с ним совсем не друзья, но ты демонстрируешь такое рвение, что мне трудно это понять.

Тиммонс раздраженно отмахнулся от нее:

— Не лезь не в свое дело, — снова рявкнул он, — иначе обещаю неприятности и тебе!

Джина успокаивающе вскинула руку:

— Ну, ладно, ладно… Больше не буду. Мне хватает и своих забот с Лили Лайт, с Сантаной. Они все время причиняют мне беспокойство. Одна набрасывается на меня с пистолетом, угрожая убить, и, между прочим, она совершенно спокойно могла бы это сделать, если бы ей не помешали.

Тиммонс поморщился:

— Перестань. Уж кому-кому, а тебе следовало бы знать, на что ты идешь, приучая Сантану к наркотикам. Разумеется, она была на грани помешательства, а преступление, совершенное в невменяемом состоянии, не может считаться таковым.

— Ах, вот как? — въедливо воскликнула Джина. — Ты уже готов наградить ее медалью за то, что она чуть не убила меня. А эта Лили Лайт чем лучше? От Сантаны я хоть знала, чего ожидать, а что там варит на своей кухне эта интриганка, да еще в паре с Мейсоном, вообще, трудно предположить. Они явно задумали что-то против меня. Ты представляешь, в каком я теперь нахожусь положении? Против меня ополчились все придурки этого города.

Тиммонс усмехнулся:

— И Мейсона ты тоже считаешь придурком?

— Мейсон — это разговор особый, хотя в нем всегда была тяга к морализаторству. Но раньше он никогда не делал это принципом своего существования. Он, конечно и не интеллектуальный гений, но и не полный идиот. Уж в том, что касается разнообразных заговоров и интриг, у него голова варит.

Джина подняла вверх свою палку и, потрясая ею в воздухе, гневно воскликнула:

— Но я не сдамся! Пусть они не думают, что им удастся взять меня голыми руками.

— О Бог мой, — в изнеможении застонал Тиммонс, — как ты мне надоела. Хочешь бороться — борись, прекрасно — вперед, труба зовет, отправляйся в атаку.

Он вышел в прихожую и, взяв валявшиеся там туфли Джины, направился к ней:

— На, одевай свои хрустальные башмачки и преврати лягушку в принца.

Лицо Джины приобрело пурпурный оттенок:

— Ты перепутал сказки, — сердито сказала она. — Как, впрочем, и все остальное в своей жизни.

Эту свару, напоминавшую небольшой семейный скандал, прекратил телефонный звонок. Тиммонс напоследок смерил Джину весьма выразительным взглядом и без особой охоты снял трубку:

— Да, я слушаю.

Джина заметила, как у Тиммонса мгновенно начало меняться лицо — уголки губ опустились, глаза потемнели:

— Что? Ей плохо? — переспросил он. — Спасибо, что позвонили. Передайте ей, что я немедленно еду.

Одев туфли, Джина не без труда поднялась с дивана. У окружного прокурора было такое лицо, будто ему только что сообщили об огромном несчастье.

— Что случилось? — испуганно спросила она, направляясь к Кейту.

Он долго подавленно молчал:

— Моя бабушка заболела, — наконец услышала Джина его ответ. — Она просит меня приехать.

Джина непритворно удивилась:

— А я и не знала, что у тебя есть бабушка.

Кейт мрачно усмехнулся и, с сожалением посмотрев на Джину, сказал:

— Вообще-то, почти у каждого есть бабушка, а у некоторых даже две.

Джина смущенно опустила глаза:

— Хотя бы одна, лишь бы живая была, — тихо пробормотала она. — Я вот этим похвастаться не могу.

Совершенно упавшим голосом Тиммонс сказал:

— Да, ей, наверное, не долго осталось. Мне нужно как можно быстрее отправляться туда. Джина, шла бы ты домой.

Тяжелые чувства, которые сейчас переживал Тиммонс, были столь очевидны, что Джина, ничуть не обидевшись, поковыляла к выходу:

— Ладно, я пойду.

На мгновение задержавшись у порога, она бросила на Кейта прощальный взгляд и сочувственно сказала:

— Мне очень жаль твою бабушку. Ты позвонишь? Тиммонс расстроенно махнул рукой и отвернулся:

— Не знаю, как получится.

Джина с обиженным видом шагнула через порог:

— Ну, ладно, надеюсь, что ей станет лучше, и ты не пропадешь. Пока, Кейт.

Когда Джина ушла Тиммонс стал торопливо приводить себя в порядок — застегнул рубашку, аккуратно повязал галстук, сдул несколько пылинок с рукава пиджака.


Давая понять, что разговор закончен, старшая медсестра направилась к двери своего кабинета. Круз и Пол недоуменно переглянулись:

— Мэм, — возмущенно вскричал Кастильо, — у нас важное дело, неужели вы не понимаете!

Она равнодушно пожала плечами:

— Если это касается разговора с пациенткой, то у меня нет даже устного разрешения доктора Роулингса.

— Значит, вы должны найти его! — решительно воскликнул Круз. — Мы не можем ждать, это срочное дело, оно связано с полицейским расследованием.