— Мистер Тиммонс запрещает мне проводить сегодняшний прием.

На месте разборки, как всегда в подобных случаях, мгновенно оказалась Джина. Как ни странно, однако, костыли отнюдь не мешали ей перемещаться по шатру со скоростью ветра.

— Так в чем дело? — спросил Мейсон.

По лицу окружного прокурора было видно, что он с трудом подавляет в себе желание издевательски расхохотаться.

— У вас нет разрешения, которое должно быть получено в том случае, если число участников превышает двадцать пять человек, — с сознанием собственного превосходства произнес Тиммонс.

Мейсон терпеливо выслушал его и, достав из внутреннего кармана пиджака сложенную вдвое бумагу, протянул ее окружному прокурору.

— Если вас интересуют формальности, мистер Тиммонс, — с подчеркнутой вежливостью сказал он, — то сегодня днем я заходил в городской муниципалитет и уладил все организационные дела. Прочтите.

Улыбка мгновенно сползла с лиц Кейта и Джины.

Для вида ознакомившись с документом, окружной прокурор тут же вернул его Мейсону и посрамленно удалился. Поскольку скандала не получилось, Джина потеряла всякий интерес к происходившему.

— Ну, что ж, — поворачиваясь к собравшимся, торжественно объявила Лили Лайт. — Господа, я прошу минуточку внимания.

Под шатром собралась уже довольно приличная компания — несколько десятков человек в соответствующих такому случаю костюмах. Здесь были сливки городского общества — бизнесмены, чиновники муниципалитета, несколько священников и, разумеется, вездесущие журналисты и репортеры.

— Итак, местные власти не могут наложить запрет на проведение сегодняшней нашей встречи, — продолжила мисс Лайт. — Поэтому, я предлагаю вам занять свои места. Через несколько минут мы начнем.

Джина, стоявшая в первых рядах, тут же торопливо воскликнула:

— Передайте, пожалуйста, в билетные кассы о наличии дополнительного свободного места! Думаю, что страждущим, которые толкутся вокруг этого шатра,

будет приятно услышать о том, что я покидаю вас. Лили тут же повернулась к Джине.

— Почему ты так боишься, Джина? Тебе страшно слушать слова правды?

Та смерила проповедницу полным отвращения взглядом.

— Дорогуша, — холодно сказала Джина, — я ничего не боюсь — ни тебя, ни других придурков, вроде тебя.

Без тени смущения мисс Лайт ответила:

— Нет, Джина. Я все-таки права. Ты боишься правды. И именно этот страх заставляет тебя бежать.

Джина фыркнула.

— Правды? Да кто бы говорил насчет правды! Ты дурачишь людей, ты обещаешь, что в союзе с тобой их жизнь станет счастливой, что они избавятся от пороков! Ты называешь иллюзию правдой! В таком случае, что же такое ложь? Скажи мне.

На лице Лили Лайт появилась ангельская улыбка.

— Джина, я ничего и никому не обещаю, — спокойно сказала она. — Я только открываю людям тайны их души. Некоторые сравнивают меня с зеркалом, в котором человек видит свой истинный облик… Я даю людям шанс. Я позволяю им забыть о темных сторонах их душ. Когда изображение оказывается страшным и уродливым — это пугает их. Именно этого ты и боишься. Но я ни в чем не виню тебя. После того, когда я встретилась с многими тысячами людей, которые открыли мне душу, меня ничуть не удивляет твое поведение. Ты не должна пугаться. Я хочу лишь указать тебе путь к спасению.

Поскольку все это происходило на глазах у нескольких десятков любопытствующих жителей Санта-Барбары, Джина решила не раздувать скандал.

— Ну, хорошо, — милостиво улыбнувшись, сказала она. — Я останусь.

Тем не менее, случая едко высказаться о своей противнице Джина не упустила.

— Посмотрю на твое представление. Ведь все любят цирк и особенно клоунские репризы.

Глаза Лили Лайт сверкнули бешеным огнем, однако, она предпочла не разжигать его.

Смерив друг друга ненавидящими взглядами, соперницы проследовали на свои места: Джина — к одному из стульев в первом ряду, а Лили Лайт — к ярко освещенной трибуне на подиуме.

— Итак, господа, — торжественно возвестила Лили Лайт под приглушенные звуки фанфар, доносившиеся из динамика. — Я рада сегодняшней встрече с вами. Уверена, что она не оставит вас равнодушными. Многие из вас захотят пристальнее посмотреть себе в душу. Я уверена, что вы захотите воспользоваться тем шансом, который я вам дам. Вместе с нами эту речь услышат еще тысячи жителей Санта-Барбары. То, что вы сейчас услышите, будет транслироваться телевидением и радио в прямом эфире. Я пришла к вам как посланец божий…


Сантана лежала в своей палате, с головой накрывшись одеялом. Услышав негромкий стук в дверь, она приподнялась на подушке.

— Кто там?

Она не ждала никого в этот поздний час и уже готова была ответить отказом на любую просьбу, однако услышала за дверью голос Ника Хартли и промолчала.

— Это я. Ник.

Хартли был, наверное, единственным человеком в Санта-Барбаре, которому Сантана доверяла. Даже Роза не могла теперь сказать, что пользуется полным расположением дочери.

Сантана была благодарна Нику как человеку, который в любой ситуации выступал на ее стороне. Даже несмотря на очевидность всех обвинений, выдвинутых против нее в суде, он не верил тому, что она способна на преступление. Сантана отвечала ему взаимной симпатией.

— Да, я сейчас открою, — торопливо сказала она, спускаясь с постели и направляясь к двери.

Щелкнув замком, она открыла дверь и впустила Ника в свою палату.

— Я не перестаю удивляться тому, что тебя по-прежнему пускают ко мне, — сказала Сантана. — Похоже, ты очаровал всех в полиции.

Он рассмеялся и махнул рукой.

— Да нет. Просто меня там все знают. У них нет причин подозревать меня в чем-то.

— Я очень благодарна тебе за то, что ты так часто навещаешь меня. Если бы не ты, я бы уже давно сошла с ума.

Ник сочувственно погладил Сантану по плечу.

— Как ты?

Сантана криво улыбнулась.

— Могло бы быть и лучше. Но я уже начинаю приходить в себя. У меня уже не так ломит суставы. Но ходить по-прежнему тяжело.

Он ободряюще улыбнулся.

— С тобой все будет в порядке. Поверь мне. Главное, что кризис миновал. Врачи говорят, что теперь ты сможешь быстро пойти на поправку.

— Спасибо, Ник. Ты уделяешь мне столько времени, что я чувствую себя виноватой за то, что тебе приходится отрываться от более важных дел.

Ник отрицательно покачал головой.

— Да нет, что ты… Сейчас для меня главное дело — помочь тебе. Я хочу, чтобы ты полностью выздоровела и чувствовала себя нормальным, полноценным человеком. Я помню о том, как ты помогла мне в те минуты, когда мне было тяжело. Я знаю о том, что такое настоящая дружеская поддержка. Если у тебя есть какие-то просьбы — не стесняйся, говори мне обо всем. Я только рад буду помочь.

Сантана застенчиво опустила голову.

— У меня есть к тебе одна просьба. Поезжай домой. Уже очень поздно. Я хочу, чтобы ты немного отдохнул. Ведь ты провел со мной всю прошлую ночь и не спал ни минуты.

Ник скромно рассмеялся.

— Вот тут ты ошибаешься. Утром я все-таки на полчаса заснул. Но, в общем, ты права. Сейчас я отправлюсь домой и крепко обниму подушку. С тобой все будет хорошо. Врачи сказали мне, что сегодня и тебе удастся отдохнуть. Так что мы оба сможем спать спокойно.

Сантана проникновенно посмотрела ему в глаза.

— Ник — ты хороший друг. Я этого никогда не забуду.

Ник все еще озабоченно топтался посреди палаты, а потому Сантана вопросительно посмотрела на него.

— Ты что-то забыл?

— Нет-нет! — с улыбкой воскликнул он. — Просто мне кажется, что тебе будет немного одиноко. Может быть, стоит включить телевизор?

— Да-да, конечно! — оживленно воскликнула она. — Почему бы и нет?

Ник направился к висевшему в углу палаты в небольшой металлической раме телевизору.

— Какой канал тебе включить?

Сантана снова присела на кровать, почувствовав слабость и легкое головокружение.

— Все равно какой… Включи местные новости.

Хартли включил телевизор и, установив частоту местной станции, направился к выходу.

— Ну что ж, не буду мешать тебе, Сантана. Спокойной ночи.

— Спасибо, Ник. Завтра увидимся.

Он осторожно закрыл за собой дверь и вышел в коридор. Сантана перевела взгляд на экран телевизора и, не в силах поверить своим глазам, приподнялась на кровати. Передавали трансляцию выступления Лили Лайт. Но Сантана, не разглядев издалека подпись под изображением круглолицей женщины в белом платье, прошептала побелевшими губами:

— Джина…

Однако, Ник все еще не уходил. Он расхаживал по коридору перед дверью в палату Сантаны, озабоченно поглядывая на часы.

— Ну, наконец-то, — облегченно выдохнул он, когда увидел шедшего ему навстречу по коридору Круза Кастильо. — Я уже думал, что ты никогда не придешь.

Круз пожал плечами.

— Я же обещал.

Ник озадаченно показал на часы.

— Но уже очень поздно и я подумал…

Круз укоризненно покачал головой.

— По-моему, в последнее время ты стал терять веру в людей, Ник. Так нельзя. Ну, ладно. Как она там?

Хартли развел руками.

— Ну, в общем, неплохо. Она выглядит уже не такой бледной, как днем. Надеюсь, что Сантана сможет быстро восстановить силы.