– Смотрите! Кто бы мог ожидать, что здесь будет Бранделин? Помня Итон, я бы подумал, что его интересуют вовсе не женщины!

Эти слова были встречены взрывом грубого смеха. Френсис же побледнел и стиснул зубы.

– Но он же такой красавчик!.. – раздался другой пьяный голос. – Возможно, он хочет посоперничать с нашей Гарриет.

Диана невольно сжала кулаки. Все эти намеки, конечно же, были злобной клеветой – она в том нисколько не сомневалась. А Френсис Бранделин, казалось, не знал, то ли ответить насмешникам, то ли не обращать на них внимания, то ли уйти. Повинуясь внезапному порыву, Диана выступила из своего уголка, шагнула к кузену Джервейза и, положив руку ему на локоть, проговорила чарующим голосом:

– Френсис, дорогой, я так рада, что вы пришли. Я вас везде искала.

Он посмотрел на нее в растерянности, но глумливые реплики пьяной компании тотчас же смолкли. Диана же с улыбкой обняла Френсиса и укоризненно проворковала:

– Дорогой, вы меня совсем забросили. Мы так давно не виделись, уже три дня. – Она вздохнула и с хрипотцой в голосе добавила: – В прошлый раз у нас была така-а-ая ночка… – Приподнявшись на цыпочки, Диана легонько поцеловала его в губы, потом, отстраняясь, прошептала: – Не кажитесь таким удивленным. Улыбайтесь мне, как будто это всерьез, тогда мы сможем от них уйти.

Френсис едва заметно кивнул и с улыбкой предложив Диане руку, протянул:

– Да-да, очень давно… Надеюсь, вы оставили сегодняшнюю ночь для меня.

Диана прильнула к нему и проворковала:

– Конечно, дорогой. Сегодняшнюю ночь… и любую другую, какую захотите.

Они отошли, оставляя за спиной гробовое молчание. Минуту спустя, оказавшись вне поля зрения пьяных грубиянов, Френсис увлек Диану в свободный альков и внимательно посмотрел на нее. Он казался озадаченным.

– Вы ведь Диана Линдсей, не так ли? Прекрасная Луна, которая появилась лишь однажды и с тех пор скрывалась…

– Да, верно, – кивнула Диана. – Прошу прощения, сэр. Надеюсь, я вас не смутила.

– Напротив, вы помогли мне выпутаться из неприятной ситуации. Но почему?

Диана молча взглянула на него, потом отвела глаза и села на маленький диванчик. Действовать было легче, чем объяснить.

– Наверное потому, что мне не понравились условия, – ответила она. – Их шестеро, а вы один.

– А вы стали бы мне помогать, если бы то, что они болтали, было правдой, если бы я действительно был повинен в том грехе, о котором они говорили? – В голосе молодого человека сквозила горечь.

Диана вздрогнула и посмотрела Френсису прямо в глаза. Мадлен однажды рассказывала ей как о чем-то само собой разумеющемся, что некоторые мужчины предпочитали не женщин, а других мужчин, за что их всячески преследовали. Для Дианы подобные предпочтения были чем-то экзотическим, и она не знала, что ответить. Снова заглянув в глаза Френсиса Бранделина, полные страдания, они тихо ответила:

– Женщина моей профессии вряд ли вправе рассуждать о грехах. Я предпочитаю жить как мне нравится и не мешать жить другим.

Френсис едва заметно улыбнулся и, сев рядом с Дианой, проговорил:

– Значит, вы очень необычная женщина. – Он посмотрел на нее оценивающим взглядом. – В тот раз, когда вы появились у Гарриет, мой кузен Сент-Обин отреагировал на вас как… – Он помолчал, подбирая подходящее сравнение. – Как Галахад на святой Грааль. Однажды я его спросил, встречается ли он с вами, а он сделал вид, что не расслышал, и тотчас заговорил о другом. Но перед этим так посмотрел на меня…

Диана мысленно рассмеялась. Она прекрасно знала, как Джервейз мог посмотреть.

– А вы сами что об этом думаете? – спросила Диана, не удержавшись.

Френсис пожал плечами.

– Ну… я надеялся, что кузен как-то с вами договорился. Он слишком много работает. Мне бы хотелось думать, что он находит время и для удовольствий.

– Вы близки с кузеном?

Молодой человек снова пожал плечами.

– Думаю, я с ним так же близок, как и все. Он был мне как родной брат. Когда я начал учиться в Итоне, он не давал другим мальчишкам слишком уж надо мной издеваться. После смерти моего отца Джервейз был одним из моих опекунов, пока я не достиг совершеннолетия, хотя бо́льшую часть времени он находился в Индии.

– Похоже, вы его любите. – Диана знала, что ей следовало закончить этот разговор, но она не могла удержаться, чтобы не поговорить о Джервейзе.

– Да, он очень хороший, – продолжал Френсис. – И они… – Молодой человек внезапно умолк, потом, опустив взгляд, пробормотал: – Но если вы с ним все-таки встречаетесь… Вы ведь не расскажете ему о том, что сегодня произошло, и о том, что они про меня говорили?

Диана ощутила острое сочувствие к молодому человеку. Если у него действительно нетрадиционные предпочтения, он, наверное, был в ужасе от мысли, что об этом узнают самые дорогие ему люди. Положив руку ему на плечо, она тихо сказала:

– Конечно, нет. Кого интересует болтовня пьяных олухов?

Френсис улыбнулся. Внешне он мало походил на Джервейза, но был приятным и привлекательным, а своей уязвимостью напоминал Джоффри. Наверное, Френсис был примерно ее ровесником, но она чувствовала себя намного старше его. Тут он поднял на нее взгляд и с робкой улыбкой произнес:

– Вы умеете утешать, миссис Линдсей. Вы бы… Можно, я буду иногда приходить к вам? Просто поговорить.

Диана подозревала, что ему и впрямь очень хотелось поговорить с человеком, которому он доверял бы.

– Да, конечно. Я живу на Чарлз-стрит, дом семнадцать. Лучшее время – поздним утром или днем. – Она улыбнулась и встала. – Думаю, нам лучше уйти вместе, чтобы наша игра выглядела более убедительно. Но сначала я должна найти мою подругу Мадлен.

Френсис встал и воскликнул:

– Я уйду даже не с одной, а с двумя красивыми женщинами! Это пойдет на пользу моей репутации. – Он впервые за время их беседы улыбнулся по-настоящему.

Диана вскоре нашла Мадлен. Подруга была готова уходить и принять Френсиса Бранделина в качестве сопровождающего. Диана представила их друг другу, потом ненадолго оставила, потому что ей нужно было сходить в дамскую комнату на втором этаже. Там отдыхали три киприанки, которые в этот вечер весьма активно занимались своим ремеслом. Невольно слушая их вульгарную болтовню, Диана почувствовала, что все больше краснеет. Даже пробыв в роли любовницы несколько месяцев, она, как выяснилось, еще очень многого не знала о взаимоотношениях мужчин и женщин.

В коридоре и на лестнице, ведущей на первый этаж, было пусто и сумрачно; почти все свечи в настенных подсвечниках уже оплыли, а некоторые и вовсе догорели. У подножия широкой лестницы она повернулась, чтобы возвратиться в бальный зал, но не заметила мужчину, стоявшего под лестницей. Она узнала о его присутствии лишь в тот момент, когда сильные руки схватили ее сзади и потащили под лестницу. Диана не успела даже вскрикнуть – одной рукой он обхватил ее за талию, крепко прижав спиной к себе, а другой зажал ей рот. Мужчина был высокий и широкоплечий. Диана догадалась, кто это, еще до того, как услышала пугающий шепот с французским акцентом:

– Какой приятный сюрприз, chérie. Не ожидал, что ты снова появишься на публике.

От его дыхания пахло спиртным, а в голосе звучало какое-то неистовство, и это испугало ее даже сильнее, чем та холодная беспощадность, которую она видела в нем раньше. Диана отчаянно боролась, пытаясь освободиться, но он крепко держал ее и она была совершенно беспомощна.

– А ты бойкая!.. – Его дыхание участилось, а голос стал хрипловатым. – Бог мой, оказывается, ты можешь расшевелить мужчину! Пойдем сейчас со мной, и я тебе покажу, как француз занимается любовью.

Диана вдруг почувствовала, как в ее ягодицы упирается восставшая мужская плоть. А француз начал ритмично вращать бедрами, одновременно ощупывая ее груди. Потом вдруг запустил пальцы в вырез ее платья. Диана вздрогнула и принялась кусать руку, по-прежнему зажимавшую ей рот. Граф выругался сквозь зубы, и в тот же миг Диана почувствовала на губах металлический привкус крови. Француз еще крепче прижал ладонь к ее лицу и, одновременно сжимая пальцами грудь, со злостью выпалил:

– Твой любовник не вернется! Сент-Обину не удастся покинуть континент. Скорее всего он уже мертв.

Он сильно ущипнул ее сосок, но физическая боль была ничтожна по сравнению с болью, которую причинили его слова. На мгновение Диана замерла, ошеломленная словами француза. Тут послышались чьи-то шаги – кто-то спускался по лестнице. Воспользовавшись тем, что Везеул на мгновение отвлекся, Диана резко дернулась и освободилась из его захвата. А граф помедлил в нерешительности, потому что киприанки, спускавшиеся по лестнице, теперь находились совсем рядом. Диана бросилась вперед, так что женщины оказались между ней и Везеулом.

– Пожалуйста, помогите! – крикнула она, задыхаясь.

Одна из подвыпивших киприанок презрительно усмехнулась.

– В чем дело, детка? Его для тебя слишком много?..

Диана молча покачала головой и побежала, не оглядываясь на темную фигуру под лестницей. Добежав до бального зала, она на секунду остановилась, пытаясь успокоиться, и машинально оправила платье, пригладила волосы. Мог ли Везеул знать что-либо о Джервейзе? Нет-нет! Она не могла и не хотела в это верить. Если с ее любовником случилось самое страшное, она бы это почувствовала непременно, почувствовала бы… Везеул просто знал, что виконт уехал, и попытался своей ложью вывести ее из равновесия. Возможно, он рассчитывал, что она растеряется и ею станет легче управлять. Но она уже далеко не та, какой была, когда впервые столкнулась с мерзким французом, и ему не удастся ее сломить.

Мэдди и Френсис Бранделин посмотрели на нее как-то странно, но ничего не сказали по поводу ее покрасневшего лица и сбившегося дыхания. Френсис предложил каждой женщине руку и повел их на улицу, к экипажу. Молчание Дианы он заполнил остроумными любезностями.

И никто из них не заметил пожилого мужчину, приехавшего на бал довольно поздно. Когда они проходили мимо него по лестнице, этот джентльмен остановился и пристально посмотрел на троицу. Они были так близко, что он не мог ошибиться. Он не задержался на балу и по возвращении домой, прежде чем отправиться спать, написал короткую записку, всего несколько слов: «Черная Бархатная Роза вернулась».