— От кого мы прячемся? — прошептал Антуан.

Софи заставила себя улыбнуться, приложив к губам палец.

— Это маленький сюрприз, — шепотом ответила она. У нее по спине побежали мурашки, когда она услышала на кухне шаги, стуки, голоса, которые постепенно стали перемещаться дальше по всему дворцу. Было невозможно определить, какое количество незваных гостей проникло в дом, но Софи поняла, что их около сотни, а может, и больше. Если бы их было мало, они бы не решились штурмовать дворец. Антуан крепко прижался к девушке; стук тяжелых ботинок и незнакомые голоса напугали ребенка. Софи обняла его.

— Не нужно бояться Антуан, — произнесла она спокойно. — Я никому не дам тебя в обиду.

Это было громким обещанием, но она должна сдержать слово. Крепче прижимая мальчика к себе, она шепотом молилась, мысленно обращаясь к своим родителям. Когда все звуки, доносящиеся из кухни, затихли, Софи решилась и осторожно выглянула. Никого не было видно. На полу валялся стул, который опрокинули в спешке.

Девушка выскользнула из чулана, достала хлеб, завернула в салфетку сыр и все это убрала в сумку. Потом для Антуана достала сладкое ванильное печенье, которое готовила сама, зная, что он обожает его.

Снова взяв ребенка за руку, Софи выбежала в оставленную открытой дверь, чтобы оттуда попасть на вымощенный булыжником внутренний двор. Со стороны конюшни доносились крики, ржание лошадей и стук копыт. Она догадалась: грабители пытались вывести из стойла лошадей, но столкнулись с сопротивлением. Она рассчитывала уйти незамеченной, но поняла, что это вряд ли удастся.

Бесшумно пройти по каменному двору не получится, и потому Софи сняла туфли и убрала их в сумку. Подняв Антуана на руки, она через двор побежала с ним в огород, сразу за которым начинался сад. Не добежав, упала на колени, чтобы перевести дух, и посадила рядом с собой на траву Антуана. Мальчик был совсем не тяжелый, но все же нести его было нелегко, учитывая, что девушке приходилось бежать, да еще с сумкой наперевес. Издали долетали тревожные крики тех, кто не успел покинуть дворец и был пойман мятежниками.

Антуан испуганно посмотрел ей в лицо:

— Давай вернемся.

Обуваясь, Софи покачала головой:

— Игра еще не закончилась. Пока нам придется спрятаться в оранжерее.

Она знала, что рано или поздно враги обнаружат, что их главная цель после графа и его жены — его сын и наследник — еще не достигнута. Они все обшарят. Ей необходимо вывести Антуана из дворца, как только стемнеет. А пока они укроются в относительно безопасном месте. К тому же в оранжерее есть преимущество — потайная ниша, построенная еще в прошлом веке для свиданий влюбленных, в которой они с Антуаном смогут затаиться на какое-то время. Софи знала об этом укромном уголке, потому что однажды молодой садовник попытался заманить ее туда.

Антуан вскочил на ноги, едва услышав, что они идут в оранжерею. Там было тепло, сладко пахло, и апельсиновые деревья разной высоты стояли в кадках, будто часовые, в ожидании лета, когда их снова вынесут на улицу. В зимние месяцы это было одно из мест, где Антуан любил играть. Он с радостью побежал вместе с девушкой по узкой тропинке, ведущей в оранжерею. Едва они оказались внутри, у Софи вырвался облегченный вздох. Совсем скоро солнце зайдет, и тогда они с Антуаном переберутся к забору. Она знает место, где можно пролезть. Пол в оранжерее из толстых досок, и первым делом ей необходимо найти что-нибудь, чем укрыть мальчика.

Он сбросил шаль и принялся бегать между рядами деревьев: некоторые из них были настолько массивные и высокие, что напоминали ему настоящий лес. Софи достала из сундука, стоявшего здесь, плащ; он пригодится, чтобы скрыть дорогую одежду мальчика до тех пор, пока она не найдет что-нибудь более подходящее. Затем, обшарив полки, она нашла садовый нож, моток веревки, пакет с фитилями и фонарь. Неожиданно девушка застыла, услышав шаркающие шаги; стало ясно, что они с Антуаном в оранжерее не одни.

— Кто здесь? — требовательно спросила она, поборов страх.

Но Антуан, игравший в дальней части оранжереи, ответил ей, пробежав до конца ряда деревьев:

— Дедушка!

Софи последовала за мальчиком и увидела старого отца графини, Маркуса де Фонтейна. Высокий, с худым лицом и болезненным взглядом, он был не в себе. Хотя у него случались провалы в памяти и он иногда не знал, какой сегодня день, час или где он находится, старик никогда не забывал, как ухаживать за апельсиновыми деревьями. С юных лет это было его любимым делом. Вот и сейчас он пришел в оранжерею, чтобы отдохнуть и дать указания садовникам, как правильно заботиться о нежных растениях. Маркус всегда узнавал внука, а вот дочь и зятя, случалось, забывал.

— Ах, это ты, мальчик мой? — пробормотал он, садясь в кресло. Антуан взобрался ему на колени.

— Я не знал, что ты играешь в прятки, дедушка. — Ребенок приложил палец к губам, как это недавно делала Софи. — Веди себя очень тихо, но можешь рассказать мне какую-нибудь историю.

Так они часто общались между собой. Старик стал вспоминать, как служил в армии. Неизвестно, насколько хорошо понимал его Антуан, но слушал внимательно, вынув из кармана маленького деревянного солдатика по имени Мишель, которого всегда носил с собой.

Девушка размышляла над неожиданным поворотом событий. Она была очень рада, что Маркус здоров и невредим, но теперь это означало, что нужно пересмотреть первоначальный план. Потайная ниша не настолько велика, чтобы вместить троих. Жизнь ребенка превыше всего, но Софи не оставит Маркуса наедине с этими варварами, обрекая его на верную смерть.

Она обратила внимание на одежду старика: ничто не должно выдать в нем аристократа. К счастью, его платье и бриджи были из простой коричневой ткани, на ногах шерстяные чулки и черные башмаки. На зеленый плащ-дождевик он повязал фартук садовника. Рукава плаща скрывали золотые часы, которые он всегда носил на цепочке, но воротник и рукава рубашки были из превосходного венецианского кружева, которое нужно отрезать. Белый парик также необходимо снять.

Открыв саквояж, Софи вынула мешок со швейными принадлежностями. Теперь оставалось только ждать и надеяться, что старый граф скоро уснет. Вскоре дедушка и внук заснули; тогда Софи принялась за дело и срезала кружева с рубашки Маркуса. Складывая все обратно, она также свернула и положила в саквояж шаль графини, которая, возможно, когда-то станет утешением мальчику, когда тот узнает, что никогда больше не встретится с мамой. А сейчас пора уходить.

Аккуратно сняв с головы Маркуса шляпу, Софи согнула ее, обвязала остатками кружева и сложила все в одну из печек. Нельзя было оставлять следы.

Маркус проснулся и сразу же спросил:

— Сейчас утро?

— Нет, месье, — ответила Софи. — Мы собираемся на прогулку.

— Ты моя дочь? — старик недоуменно сдвинул лохматые брови.

Она покачала головой и представилась, хотя ее имя ни о чем не говорило ему, так как во дворце они почти не встречались, но ее уверенный тон успокоил старика. Антуан, потирая глаза, соскользнул с колен дедушки.

— А где моя няня? — спросил он, зевая.

— Она не нужна нам, потому что я забочусь о тебе, — весело произнесла Софи, перекладывая из его сумки шкатулку с золотом к себе. Затем она бросила изящный мешочек в печь, закутала ребенка в мешковину и скрепила материю брошкой, которую сняла со своего платья.

— Когда будем выходить, я хочу, чтобы ты взялся за дедушкину руку, а я помогу ему идти. И помни, — добавила она с улыбкой, — мы должны вести себя тихо, как мыши.

Мальчик кивнул, улыбаясь в ответ. Старик безропотно позволил вывести себя из оранжереи. Тропинка, лежавшая перед ними, была похожа на бледную ленту, растянутую по земле. Пройдя мимо маленьких фонтанов, все трое приблизились к месту, где часть забора была выбита. Маркус упрямо остановился.

— А почему пешком? — негодовал он.

Софи подумала, прежде чем ответить, но решила сказать все, как есть.

— Дворец полон мятежников, генерал. Мы убегаем! — А Антуану она прошептала на ухо: — Теперь будем играть в новую игру.

Мальчик засветился от радости и снова достал из кармана игрушечного солдатика, предвкушая новые приключения. У Маркуса распрямились плечи, так как, услышав о мятежниках, он вспомнил о своем воинском прошлом и с опаской посмотрел по сторонам.

— Тогда следует быть бдительными, мадемуазель. Мушкетеры могут пуститься за нами в погоню. Австрийцы очень коварны! Уходим скорее!

Убедившись, что за забором никого нет, Софи подставила руку, чтобы Маркус мог опереться. Антуан быстро побежал вперед и, забыв об осторожности, радостно воскликнул.

— Смотрите! Это же Биу!

В кустах стоял оседланный конь графини. Биу вскидывал голову и раздувал ноздри. Видимо, животное напугали крики в конюшне. Антуан подбежал к нему. Много раз он катался верхом на своем маленьком пони, а мама ехала рядом в седле Биу. Софи попыталась успокоить коня, но тот отпрянул: стало ясно, что гордое животное никого к себе не подпустит. Софи резко остановилась, боясь, как бы не пострадал Антуан, стоявший возле Биу.

— Ты будешь боевым конем дедушки, — затараторил мальчик, дружески похлопывая Биу. Тот узнал его и немного успокоился, хотя он вряд ли признал бы Софи, если бы у нее не оказалось сладких печений. Они с Антуаном угостили Биу, и девушка привязала к седлу сумку, в которой лежали веревка и фонарь.

Сначала Маркус забрался на Биу, а затем Софи посадила перед ним Антуана и, взяв поводья, повела лошадь по почти нехоженой тропке, которая была ей знакома. Едва поступив во дворец на работу, Софи часто приходила сюда, чтобы побыть наедине со своим горем, оплакивая умершего отца. А потом наведывалась, чтобы отдохнуть от кухни, подышать свежим воздухом и насладиться пением птиц. Солнце уже село, но путники различали дорогу, уходившую в глубь чащи.