– Он просто мой друг.

– Ну нет, это дружок! И он занимается резьбой по камню.

– Что вы, мэм, нет!

Она рассмеялась:

– Ну конечно, он сын резчика по камню, вот кто он! О черт, как это здорово!

Клара откинулась назад и, поддерживая груди, загоготала, как водитель грузовика. Отсмеявшись, она бросила мне камешек. Я поймала его на лету и спрятала в карман юбки. Она сдвинула очки на кончик носа и удивленно-пренебрежительно посмотрела на меня.

– Ты не понимаешь меня, верно? Ну как же, Сван так старается превратить тебя в безупречное, стерильно-чистое создание, не знающее жизни! Но на тебе тоже лежит семейное проклятие. Видишь ли, женщинам Хардигри не удается держаться подальше от мужчин, которые работают с камнем. И чем они грязнее, тем лучше. Оставь его, милая. Он либо разорит тебя, либо убьет, либо разобьет тебе сердце. А если не он, то это сделает Сван.

Клара сказала это так злобно, и при этом у нее был такой самодовольный вид, что я не выдержала. Гордость заслонила мой здравый смысл.

– Мой друг – самый умный человек в городе! Он гений, и он никогда не причинит мне боли. Бабушка даже наняла его, чтобы он работал с бухгалтерскими книгами в конторе. Через несколько лет он поступит в университет. Он не будет всю жизнь резать камень. И он не грязный!

– Вот уж нет! Он наверняка грязнуля. И всю свою жизнь он так или иначе будет связан с мрамором. Но он хотя бы симпатичный? – На ее лице снова появилось лукавое выражение. – Мы любим красивых и непокорных мужчин. Пусть они не слишком учтивы, но зато сильны. Бедные и гордые! Однако не слишком гордые, потому что они должны делать то, что мы им приказываем. Играй с ним до поры до времени, как со щенком, дорогая. Но как только он станет достаточно взрослым, чтобы разбить тебе сердце, гони его прочь. Или Сван сделает это вместо тебя.

От гнева у меня закипела кровь. Я вскочила, сжав кулаки:

– У вас грязные мысли и грязные слова. Теперь я понимаю, почему бабушка никогда не приглашала вас в гости. Что ж, позвольте мне сказать вам кое-что. Эли Уэйд – самый лучший мальчик в мире, и…

– Как, ты сказала, его зовут? – Клара приоткрыла рот.

– Эли Уэйд. Три года назад он приехал сюда вместе с родителями и сестрой, они живут в Каменном коттедже. Его мать работает горничной под началом Матильды, так что вы понимаете, что она хорошая женщина. И вообще бабушка оказывает особое покровительство Уэйдам. А вы знаете, что плохим людям она не помогает. И еще…

– Уэйд?! Уэйд… О господи! – Клара одним резким движением сдернула с носа очки и уставилась на меня, словно не могла поверить, что не ослышалась. На мгновение в ее глазах не осталось ни юмора, ни сарказма. Она выглядела потрясенной. – Уэйд. Ты уверена, что это его фамилия?

Я отступила на два шага назад. Мне вдруг стало страшно.

– Да.

– Откуда они приехали?

– Из какого-то городка в штате Теннесси.

– И как они выглядят? Я имею в виду – мужчины? Как выглядит отец этого Эли?

– Я не понимаю, что вы имеете в виду. Он высокий, крупный мужчина, с мускулистыми руками, и он спокойный.

– У него темные волосы и темные глаза?

– Да, но…

– Черт меня побери!

Клара уставилась в пространство, ее синие глаза бегали, словно она просматривала записи в невидимом блокноте. Я смотрела на нее с тревогой и смущением. Внезапно она вскочила на ноги, завернувшись в полотенце, как в тогу. Ее трясло. Глаза горели.

– Убирайся отсюда! – рявкнула она на меня. – И никому не говори, что ты рассказала мне об Уэйдах. И не вздумай никому проболтаться, что я уезжаю в город. – В ней совсем не осталось ни деланой нежности, ни прежнего откровенного цинизма.

– Но вы говорили, что бабушка запретила вам уходить из дома.

– Все запреты сняты! Теперь вся эта чертова игра пойдет по-другому. Если только мои предположения окажутся правдой. – Она отбросила волосы с лица и произнесла сквозь зубы: – Сван и Матильда. Лживые суки!

Широкими шагами Клара ушла в дом, громко хлопнув высокой стеклянной дверью. Зазвенели стекла. Я стояла у бассейна и не могла пошевелиться. Меня охватил ужас.

Какие-то тайные силы удерживали Клару на привязи, словно пленного дьявола. И каким-то образом я только что освободила ее…

* * *

У Эли голова шла кругом, будущее представлялось ему сказочным. Удача не приходит одна, теперь он был в этом убежден. Достаточно вспомнить бабушку Дарл – ведь с ней никогда не случалось ничего плохого. Удача множится сама собой. Стоит только начать отсчет, поверить в числа, и удача начнет прирастать.

Наконец удача пришла и в семью Уэйд.

– Давай отпразднуем, сын!

На губах Па играла редкая улыбка, он подмигнул бармену, который поставил перед ним большую банку пива, а перед Эли маленький стаканчик. Бар Нед-длера стоял в лесу на проселочной дороге за пределами Бернт-Стенда. Здесь стояли бильярдные столы, в углу расположился музыкальный автомат, а пахло, как в общественном туалете. Пол и стойка были, разумеется, мраморными; на старых стенах из клееной фанеры висели фотографии каменоломни и каких-то людей.

– За Джаспера Уэйда, нового мастера! – произнес какой-то мужчина, и сразу поднялась дюжина каменотесов, высоко держа кружки и бутылки. – Босс Уэйд! Босс Уэйд! – повторяли они нараспев.

Эли вскочил на ноги и тоже поднял свой стаканчик с драгоценным пивом.

– За моего Па, – гордо произнес он. – За босса Уэйда!

Все выпили. Пиво оказалось страшно горьким. Эли подавил приступ тошноты, аккуратно поставил стакан на стойку и улыбнулся отцу, который громко рассмеялся в ответ. Па никогда еще не выглядел таким счастливым.

– Скоро мы с тобой отправимся домой и расскажем Ма и Белл потрясающую новость, – сказал Па. – И знаешь что? Как только я получу первый чек с прибавкой, мы все пойдем куда-нибудь пообедать. Может быть, даже поедем в Эшвилл. Чтобы скатерти были на столе и свечи тоже.

– Это будет здорово, Па!

Эли осторожно уселся на высокий табурет. У него подгибались колени, он чувствовал себя пьяным, зато вдруг он понял, что почти с такой же легкостью, как и Па, достает до приступки для ног. Ведь в нем скоро будет шесть футов роста, он почти мужчина!

Эли поправил свои очки. Он мог поклясться, что мир изменился и с каждым днем становится все лучше. Если Па сумел получить повышение и стать бригадиром, даже не умея читать, то сколько же возможностей открывается перед образованным человеком?!

Эли подумал о Дарл и почувствовал, что ради нее готов свернуть горы. «Я сам поступлю в колледж! – возбужденно думал он. – Не нужны мне подачки от Хардигри. Так что мне незачем будет возвращаться в компанию, я ничего не буду должен Сван». Когда Дарл станет достаточно взрослой, он вернется за ней, потому что к тому времени у него будут деньги – он уже окончит колледж и, вне всяких сомнений, станет богачом. Он увезет отсюда свою семью и Дарл. Они увидят весь мир – и мир посмотрит на них!

Дверь бара широко распахнулась, и все головы повернулись в сторону входа, рассматривая вновь пришедшего в полумраке помещения. Луч вечернего осеннего солнца пронзил дымную завесу. Эли не сводил глаз с женщины, стоявшей спиной к свету. Длинные ноги в узких джинсах, сапоги на высоких каблуках и толстой подошве, блузка в обтяжку, полная грудь и копна вьющихся волос, распущенных по плечам. Женщина вошла внутрь, и какой-то мужчина поторопился закрыть дверь.

Музыкальный автомат как раз менял пластинку, все разговоры смолкли, в баре воцарилась мертвая тишина. Игроки в бильярд замерли, положив кии на стол. Открыв рты, они не сводили глаз с женщины. Слово «секс» было написано на ней неоновыми буквами. В приглушенном свете ей можно было дать не больше тридцати, но хищный взгляд синих глаз придавал ей сходство со старым ястребом. Легким жестом она отбросила с лица длинный темный локон и посмотрела в сторону. Казалось, она готова пронзить насквозь любого мужчину своим убийственным взглядом. Эли вдруг стало тревожно. К щекам прилило тепло. Кто была эта странно знакомая женщина?

Крейтон Неддлер, стареющий седой владелец бара, очнулся первым.

– Мисс Хардигри! – громко сказал он, оглядывая зал, словно в надежде, что его услышали все каменотесы. – Мы… гм… рады видеть вас. Могу я предложить вам пива?

Женщина не соблаговолила ответить, продолжая изучать мужчин. У Эли перехватило дыхание. Хардигри! Неужели это та самая Клара, сестра Сван? Но тогда она, должно быть, немногим моложе Сван, то есть вполне может быть чьей-нибудь бабушкой. Он покосился на Па. Выражение его лица явно давало понять, что ни одному мужчине, работающему на Сван Хардигри, не стоит иметь никаких дел с любой женщиной из этой семьи.

Джаспер Уэйд отставил свою кружку с пивом в сторону и встал – очевидно, он решил, что несет ответственность за свою бригаду. Его низкий голос с простонародным выговором, но твердый, громко прозвучал под сводами бара:

– Мэм, я новый бригадир в «Мраморной компании Хардигри». Меня зовут Джаспер Уэйд. Чем мы можем вам помочь? Вы кого-то ищете?

Синие глаза Клары остановились на нем. Она на мгновение перевела взгляд на Эли, но тут же снова уставилась на Па. Ресницы ее дрогнули, зрачки расширились, она склонила голову к плечу, рассматривая Джаспера. Эли изумленно наблюдал, как гнев на ее лице сменился выражением боли. Потом Клара тряхнула головой и подошла совсем близко к Па – настолько, что могла бы коснуться его рукой.

Что она неожиданно и сделала.

Эли чуть не подавился, когда женщина подняла руку и провела пальцами по щеке его отца. У Па закаменели плечи, голова дернулась назад. Но Клара не собиралась отступать. Она подняла руку повыше и прижала ладонь к щеке Па. Эли чуть было не крикнул: «Уберите от него руки!»

Па не мог оттолкнуть ее, он вообще не мог применить силу против женщины ни при каких обстоятельствах, так уж он был устроен. Но он не мог и отступить назад. Как бы он потом смотрел в глаза своим рабочим? Все взгляды были обращены к ним.