– Услышал, как ваша подруга голосила, когда вас встречала. И та, которая по телефону с вами общалась, тоже делала это довольно громко. Они называли вас по имени. Я развеял ваши подозрения?

Надя шумно вздохнула, изобразив то ли недовольство, то ли удовлетворение от пояснений.

Пусть понимает как хочет.

– Я есть не хочу, – на всякий случай оповестила Надежда, когда машина подъехала к ресторану.

– Я хочу, – не терпящим возражений тоном сообщил ее спутник. Наверное, он привык, чтобы его слушались. Надя, которая и так редко кому возражала, деликатно промолчала. Да и спорить с ним совершенно не хотелось.

Все было так странно и неожиданно, словно она включила какой-то фильм примерно на середине и сейчас пыталась сообразить, что происходит. Ее несло бурным течением неизвестно куда, и Надя не сопротивлялась. В конце концов, вся жизнь пошла кувырком, так чему теперь удивляться?

«Буду делать вид, что так и надо! – решила Надежда. – Не съест же он меня, в самом деле…»

За столом они вели светскую беседу ни о чем и обо всем сразу – о кино, о политике, о работе.

– Вы, кстати, кем работаете? – Максим поднял на нее глаза, и Наденькино сердце снова ухнуло куда-то вниз. Она никак не могла привыкнуть к его взгляду – хищному, пронизывающему и такому… такому… Какому-то очень волнующему. Наверное, так. Во всяком случае, когда новый знакомый на нее смотрел, Надя чувствовала себя то ли дурой, то ли голой, то ли просто безо всякой причины стеснялась едва ли не до слез.

Это был первый личный вопрос, до сего момента они говорили о чем угодно, только не о себе и не о том загадочном деле, которое у Максима к Надежде было.

– Юристом. – Надя снова засмущалась, словно признавалась, что работает чуть ли не стриптизершей.

Максим молча кивнул, а она так и не отважилась задать встречный вопрос. И смотреть ему в глаза она тоже все никак не отваживалась. Поэтому приходилось таращиться на узел его галстука, над которым виднелась мощная шея и волевой подбородок. Выше она глаза не поднимала.

– Мы с вами друг о друге ничего не знаем, – начал Максим, но Надя тут же перебила:

– Вы, вроде, говорили, что столько всего про меня уже знаете…

– Преувеличил, – хмыкнул Максим. – Так вот давайте поможем друг другу.

Надя так изумилась предположению, что она ему может чем-то помочь, что уставилась собеседнику прямо в глаза, пытаясь обнаружить подвох.

– Вас муж бросил, меня жена, – ничуть не смущаясь, продолжил он. – Давайте…

– Вас! – ахнула Надежда и тут же осеклась: «Вот дура-то! Можно подумать, этот Максим просто мечта и ему рога наставить не могут. Подумает сейчас еще неизвестно что про меня!»

Максим как-то странно на нее взглянул, но комментировать реплику не стал, вернувшись к основной теме:

– Давайте пообщаемся, так сказать, с чистого листа и выясним, какие у нас… ммм… проблемы. Вы же тоже не знаете, почему вас бросили.

– Чего это тоже? – немедленно надулась Надя. – В смысле, с чего вы взяли, что я не знаю.

– Вы об этом мне в прошлый раз разве что не в ухо орали, – ехидно напомнил Максим.

– А не надо было подслушивать!

– А не надо было орать. Вы перестаньте со мной пререкаться. – Он так сердито сверкнул глазами, что Надежда послушно захлопнула рот и изобразила полнейшую готовность слушать дальше. Ей до смерти было любопытно, что же это за жена, которая ушла от такого… такого… вот такого!

– Мы с вами некоторое время проведем вместе, а потом дадим друг другу рекомендации. Только честно и без лести, не боясь обидеть. Вы принимаете мое предложение?

Последний вопрос прозвучал скорее как констатация факта.

Предложение было так себе. Просто даже дичь какая-то. Но…а почему бы и нет? Во всяком случае, провести некоторое время рядом с Максимом, а особенно узнать подробности его истории, ей было чрезвычайно, просто-таки невозможно любопытно!

– Не знаю, – протянула Надежда, видимо, намереваясь набить цену своему согласию, но, напоровшись на его острый, пронзительный взгляд, торопливо завершила фазу размышлений: – Давайте.

Ей Андрей свой уход никак не объяснял. Хотя, конечно, знать хотелось, чем та девица лучше Нади. Или чем Надя хуже этой помпоновой блондинки. Но без пяти минут бывший муж на эти животрепещущие вопросы не отвечал, переводя разговор в финансовое русло. Размен жилплощади его волновал гораздо больше.

Максим, как оказалось, тоже никаким конкретным списком претензий со стороны бывшей супруги не располагал. То есть, как он обронил, она что-то там такое говорила, но это все чушь.

– Вы переживаете? – не удержалась Надя. Ей все же было страшно любопытно, как это происходит у мужчин.

– Это… неприятно, – подумав, честно сформулировал Максим.

Да уж, точно говорят, мужчина и женщина – это две вселенных, причем непересекающихся.

Неприятно ему…

– Ладно, мы уже целый вечер общаемся. – Надежда решила воспользоваться ситуацией и выяснить, что с ней не так. Хотя бы на первый взгляд. – Расскажите про меня. Только честно, как и обещали.

– Мне пока нечем вас порадовать, – огорошил девушку собеседник.

Надежда молча хлопнула глазами и нервно сглотнула. Это что еще за новости?! Задавая вопрос, она планировала услышать если не комплимент, то хотя бы что-то более-менее приятное.

– Я в том плане, что пока непонятно, что с вами не так, – невозмутимо дополнил мысль Максим. – Умная, красивая…

Надюша зарделась, но, видимо, рановато. С этим мужчиной – как на минном поле, главное – не расслабляться.

– Но я же не знаю, может, вы себя в руках держите, а в обычной обстановке в зубах вилкой ковыряете или материтесь, как портовый грузчик. Мало ли у вас, женщин, скрытых дефектов. – Максим снова уставился Наденьке прямо в глаза – весело и нахально. – Ну, а вы что скажете? По лицу вижу, мысли у вас на мой счет есть.

– Есть. – Надя от возмущения аж всхрапнула, как пришпоренная лошадь. – Вы ведете себя как солдафон! Вы командуете, вы прете, как танк! Я вообще с вами идти не хотела…

– А зачем пошли? Разве я насильно вас сюда тащил?

– Из любопытства пошла, – проворчала Надя, резко остыв. Вот чего разоралась? Пошла – потому что захотела, и не надо врать хотя бы себе.

– Я что, правда, командую? – Максим, похоже, вообще не обиделся.

– Правда.

– И пру как танк?

– Прете.

– А как надо? По-вашему, мужчина должен быть мягким, покладистым и неконфликтным, как вареная треска?

Надю неожиданно передернуло от отвращения. Мягким, покладистым и неконфликтным был Андрей. А треску она вообще терпеть не могла. В детстве мама часто делала треску по-польски – белые, разваристые куски рыбы с острыми косточками маленькой Надюше разве что в кошмарах не снились. Это было даже хуже морковных котлет. И этот неизвестно откуда взявшийся Максим неожиданно уловил самую суть.

Андрей никогда не спорил. Они с Надей всегда все спокойно обсуждали: совместные походы, крупные и мелкие покупки, в итоге он высказывал свое мнение, Надя – свое, Андрей уступал, а потом, если что-то было не так, виноватой оказывалась Надежда. Будь то неудачный фильм, на который была убита часть выходного, некачественный телевизор, неудобный холодильник или плохо гармонировавший с остальной мебелью шкаф. Но при этом Андрей никогда ее не обвинял, Надя сама это делала лучше всех, молча переживая и вечно чувствуя себя безмозглой курицей, которая опять ошиблась. Она даже пробовала иногда вывернуться и свалить принятие хоть какого-нибудь решения на мужа, но тот ловко уходил от столь почетной миссии, и снова все решала Надежда. А он потом лишь снисходительно улыбался, если что-то шло не так. И никогда ничего не предлагал первым. Даже супружеские обязанности превратились в какую-то унизительную для Нади процедуру. Она должна была сама говорить, когда ей удобно, и предлагать начать их выполнение. А то, что это унизительно, до Надежды дошло только сейчас. Все как-то разом нахлынуло, смыв накопившуюся за десять лет привычки шелуху и обнажив истину.

– Я не возражаю, – на всякий случай напомнил о себе Максим. – Это просто вопрос. Мне, правда, интересно, каким представляет себе нормального мужчину девушка вроде вас.

– Нормальный мужчина должен быть нескучным. – Надя наконец отвлеклась от своих невеселых воспоминаний и попыталась уйти от прямого ответа. Похоже, ее тянуло к этому Максиму как раз потому, что он был полной противоположностью Андрея.

– Я про танк и то, что я командую, – уточнил Максим.

– Ой, да что вы к словам цепляетесь. Не знаю я, – вспыхнула Надежда. – Я еще не разобралась, плохо это или хорошо.

– Ладно, тогда про «нескучного». – Максим проявил удивительную покладистость. – Как насчет покататься в выходные на ватрушках? Это нескучно?

– На чем? – опешила девушка. – Я не умею. Мне что, пять лет, что ли?

– Уметь там нечего, сядете и поедете. А катаются и взрослые. Это весело. Я заеду за вами в субботу в двенадцать. Надеюсь, в двенадцать вы уже проснетесь?

– Проснусь, – пожала плечами Надя. – Вы что, и мой домашний адрес знаете?

– Нет, не знаю. – Максим снова смотрел на нее насмешливо. – Но я же вас сегодня домой отвезу. Или обычно мужчины вас не провожают?

– Обычно у меня был муж, а мужчин не было, – выпалила Надежда. – Хватит уже таращиться на меня, как на слабоумную.

– Я на вас не таращусь, а смотрю, – улыбнулся Максим. – И не как на слабоумную, а как на очень красивую девушку. Я вообще люблю смотреть на все красивое. Возражаете?

– Нет. Смотрите дальше, – сказала Надя и начала яростно расковыривать башню из взбитых сливок, высившуюся перед носом. Десерт заказал Максим после того, как Надежда категорически отказалась смотреть меню.

– Я вас смущаю? Мы же договаривались – делиться впечатлениями честно и без всяких там политесов. – Максим откинулся на стуле и, наверное, снова ухмылялся.

У Нади уже сил не было смотреть на него – ни моральных недостатков, ни физических. Зато мысли об Андрее выдуло из головы, как фантики ураганом. Какой там Андрей. Действительно, права Вера – Андрей – пройденный этап. Надо переступить порог, закрыть за собой дверь и начать строить свою жизнь, а не ждать, пока рухнет чужая.