Гость Сычевых, полицмейстер Турукин, после рюмки водки делался таким ругателем, что присутствие в доме детей становилось крайне нежелательным. Наследник городничего, шестилетний сын Петька, как губка впитывал любые бранные слова и мог выдать их в самый неподходящий момент, что забавляло самого Богдана Аполлоновича и ужасало фрау Марту.

Было решено отправить детей в сопровождении гувернантки и работника Егора на пикник.

Маршрут разрабатывался загодя. Отец семейства предлагал детям пешком пройти до Троицкой церкви, спуститься к Уче и на лодке прокатиться вниз по течению, до моста. Затем подняться к Валу и там расположиться на пикник. Петька, которого фрау Марта неизменно называла «мой Петер», заупрямился:

– Плохой маршрут! Короткий!

– Ах ты, мой отважный путешественник! – с удовольствием крякнул Богдан Аполлонович и высоко поднял щуплого белобрысого наследника.

Ася раскусила хитрость Петьки – на самом деле он страшно боялся заучских мальчишек, те – драчуны и кидались камнями.

«Отважный» путешественник важно нахмурил брови. Гувернантка втайне надеялась, что прогулка ограничится ближайшей набережной Обноры, но не тут-то было. Вступили барышни:

– За Обнору, в останковский лес!

– В рощу!

– В рощу нельзя, там трава ядовитая, забыла?

– На колодчик Геннадия Любимоградского!

– На колодчик далеко, пешком малыши устанут!

Наконец общими усилиями маршрут был разработан, собрана корзина со снедью, взяты удочки, зонтик для Фриды Карловны, сачок для Греты.

– А что же ты, Ася? Разве ты не хочешь пойти со всеми?

– Я… я хотела помочь сервировать стол! – выпалила она и прикусила губу.

Трудно объяснить, почему ей иногда так невыносимо хочется выделиться, сделать не как все. Например, остаться одной из детей, чтобы вдвоем с фрау Мартой накрывать стол. Аккуратно скрипят ступеньки лестницы, когда она с ворохом начищенных до блеска вилок поднимается наверх, в столовую. Там на столе уже выставлен парадный сервиз с картинками. Фарфор тонкий, почти как бумага. Кайма по краю золотая, а в серединке – целая картина из сказки. Зеленые деревья, домики с красными крышами, человечки в чудных одеждах… На большую тарелку кладется еще одна, поменьше. Рядом – нож, ложка, стройный ряд серебряных вилок. Она умеет сервировать стол и любит это делать. Фрау Марта останется довольна.

Ася не просто сервирует стол, она играет. Представляет. Вот она – хозяйка дома и ждет гостей к обеду. Дом у нее, как у фрау Марты или даже лучше, но стол – непременно такой. И несколько сервизов.

На каждый день – белый, с каймой. Для торжественных обедов – непременно с картинками. Сама она, Ася, – дама. Иногда – графиня, иногда – княгиня. А бывает, и королева. Это ее тайная игра, никто о ней не знает.

Но стол накрыт, и ее отсылают на реку. Мариша собирается полоскать белье. Ася идет с ней. У них большая плетеная корзина с бельем. На мостках бабы полощут, Мариша и Ася пристраиваются к ним. Носовые платки, нижние юбки девочек, штаны Петера, кухонные полотенца… Ася быстро расправляется с бельем и, побросав его в корзину, садится на склон.

– Сходи погуляй, – советует нянька. Ей хочется поболтать с бабами.

День жаркий, безветренный. У воды роятся стрекозы. Синие, поменьше, и зеленые, большие, пучеглазые.

Ася начинает играть. Вот она – принцесса и поджидает принца на берегу реки. Ей нужен зонтик. Дочь короля непременно должна сидеть под зонтиком. В сказках, которые им с Эмили иногда читает Фрида Карловна, живут короли, рыцари и принцессы.

Покрутив головой, она находит подходящий лопух и срывает его. Она сидит на склоне неподвижно, немного свысока взирая на плещущихся у берега ребятишек.

Внизу на мостках бабы продолжают полоскать белье. О том, что она сама только что, стоя на коленках, теребила в воде платье Гретхен, Ася уже не помнит.

По левую руку от нее длинный наплавной мост через Обнору. Телега ползет по мосту, и на круглых его бревнах выступает вода, мост почти весь скрывается под водой, и пешеход вынужден отойти на самый край, ждать, пока проедет телега. На другом берегу – Останково. Река после дождей разлилась, рыбаки на том берегу кажутся букашками. Но для Аси ничего этого нет. За деревьями – сказочный замок, лес, населенный колдуньями, а она ждет принца.

Бабы гомонят, колотят белье, это отвлекает. Ася встает и отправляется вдоль берега подальше, туда, где Обнора сливается с Учей, где лодочные катания и много интересного можно увидеть.

Найдя подходящее местечко, Ася уселась на траву, продолжая держать над головой свой «зонтик».

В это время сбоку показались одна за другой две лодки. На одной в окружении нарядной молодежи сидела дама в белой шляпе. В руках у дамы гитара. На веслах разместился веселый военный в великолепном мундире с аксельбантами. Военный шутил, а молодежь отвечала звонким смехом на его шутки. Вторая лодка шла следом за первой, в ней тоже была нарядная молодежь. На веслах сидел батюшка. Рядом с ним – девочка не старше Аси с букетом водяных лилий на коленях. И батюшка, и молодые люди в его лодке были в прекрасном расположении духа и перебрасывались шутками с компанией из лодки военного.

Погруженная в свои мечты, Ася не обратила бы внимания на отдыхающих, если бы мальчик из второй лодки не показал на нее пальцем. Подросток-увалень рядом с ним взглянул в сторону Аси, затем оба они обидно захохотали.

Ася опустила лопух и отвернулась. Когда лодки отплыли подальше, она не удержалась от соблазна взглянуть на веселую компанию еще раз.

Дама с гитарой, веселый красивый военный, катание на лодке в компании хорошо одетых людей – все это было из той жизни, о которой она грезила. И она ясно представила, как выглядела сама для тех мальчишек с лодки: босая девчонка в ситцевом выгоревшем платьице под лопухом вместо зонтика.

Как было бы хорошо, умей мы быстро избавляться от мимолетных неприятных впечатлений! Нет, теперь она станет рассматривать исчезнувшую картинку чужой благополучной жизни, додумывать и складывать как мозаику.

Размышления привели ее к тому, что стало ясно: в лодках столичные гости Вознесенских, поскольку в священнике она узнала отца Сергия, который по воскресеньям служит литургию в Троицкой церкви. А противный мальчишка, показавший на нее пальцем, прислуживает в алтаре, облачившись в вышитый золотом стихарь. Подумаешь…

Она уже немного успокоилась, когда показалась другая лодка. Да это же Сычевы!

На веслах, спиной к Асе, восседал Егор. Рубаха на его спине потемнела от пота. Со спины он выглядел совсем взрослым. Прямо перед ним – Грета и Петер, за ними на скамейке – Анна и Эмили, а завершала картину Фрида Карловна под зонтиком. У Анны в руках были водяные лилии, которыми она прикрывала лицо, что-то говоря Егору.

– Ася! Ася! – закричали младшие Сычевы.

Она поднялась и махнула им рукой.

– Причаливать! Причаливать! – скомандовал Петька, Анна что-то возразила ему, и на лодке возникли пререкания. Все же орущего Петьку трудно переспорить. Ася уверена была, что лодка сейчас повернет к берегу.

Так и вышло. Лодка причалила, Егор выпрыгнул, размял ноги.

Все спрыгнули на берег, кроме Анны.

– Хочу в купальню! – громко сказала она, ни на кого не глядя.

– Я буду рыбачить! – заявил Петер. Он разматывал свои удочки, не обращая никакого внимания на слова старшей сестры.

– В купальню! – еще более грозно повторила Анна.

– Но как же так, дети? – растерялась Фрида Карловна. Она не знала, кого слушать. Ася подозревала, что гувернантка и сама не прочь доплыть на лодке до купальни, чтобы освежиться в жаркий день.

– Я буду ловить стрекоз, – уверенная в победе брата, объявила Грета.

– Я здесь старшая, и я решаю! – краснея от досады, повторила Анна. – Егор, поплыли!

Егор, улыбаясь, сидел на травке.

– Ась, хочешь в купальню? – предложила Эмили, желая поддержать сестру. Но Ася прикинула – сейчас с той стороны должны возвращаться две лодки Вознесенских с противным мальчиком на борту. Хотелось бы ей встретиться с ним снова, покрутить в ответ пальцем у виска, показать, что он дурак и выскочка. И она отказалась.

– Киндер, цузаммен! – умоляла Фрида Карловна. Ее не слушали. Петер уже размотал свои удочки и, закатав коротенькие штанишки – на манер останковских рыбаков – до самой попы, искал место для ловли. Грета носилась с сачком за стрекозами. Анна решила сменить тактику.

– Фрида Карловна! – вкрадчивым голосом заговорила она, играя букетом лилий. – Вы оставайтесь с малышами, а мы с Эмили проплывем до купальни. Егор нас быстренько отвезет.

Фрида Карловна поколебалась для виду и сдалась.

В воздухе носились стрекозы, по траве ползали божьи коровки. Слышно было, как на том берегу скрипит телега, груженная сеном. Гувернантка под зонтиком клевала носом. Грета тихо кралась за стрекозой. Ася присоединилась к ней – стала охотиться за большими, зелеными. Ловля стрекоз оказалась занятием увлекательнейшим! Выследить, дать приземлиться у твоих ног, не спугнуть! А еще не протянуть руку раньше времени, иначе все пропало…

– Эй! Там пацан ваш тонет!

Кричали с противоположного берега. Ася и Грета заинтересовались. Мальчишки, недавно с увлечением рыбачившие, побросали удочки. Они махали руками и кричали все разом.

– Мальчишка ваш тонет, кажись! Как бы в омут не затянуло!

– Петька! – ойкнула Грета и прикусила край сетки сачка.

Вот тогда Ася увидела перепуганное лицо Петера и его руки – то появляющиеся над водой, то исчезающие совсем.

Ася оглянулась. Далеко вокруг не было видно никого из взрослых. Гувернантка мирно дремала под зонтиком.

Грета громко заревела.

Белое лицо Петера снова на миг показалось над водой. Глаза, полные ужаса, смотрели прямо на Асю.

Она не вспомнила потом, как освободилась от фартука и верхней юбки, как оказалась в воде. Они столкнулись головами. Мальчик мертвой хваткой вцепился ей в плечо и потянул вниз. Она хлебнула воды. Петька неожиданно проворно стал лезть ей на голову. Ася оказалась внизу. Попыталась высвободиться, изловчилась, ухватила мальчика за рубашку, свободной левой рукой отчаянно помогая себе плыть наверх. У тщедушного Петьки оказались невероятно сильные руки – они упрямо тянули ее вниз, под воду. Она оттолкнула его, пытаясь сообразить, в какой стороне берег. Но все было не так просто – Петька упрямо пытался влезть ей на голову. Она вынырнула, увидела бегающую по берегу немку, набрала воздуха и нырнула снова. Она выталкивала Петьку прочь от себя, к берегу. Он мешал ей, но она отчаянно продолжала толкать, еще и еще! Она поняла, что глотать воду нельзя ни в коем случае. Нырнув, задерживала дыхание, а когда уже не могла больше дышать, отталкивала мальчика и, вынырнув, жадно хватала ртом воздух.