Когда Мириэль проснулась, Рилиана уже не было. Арарита рассказала ей подробности о суде и обо всем прочем… Возмущению юной русалки не было пределов!

— Как они могли быть такими жестокими? За что они его так наказали? Я не верила, что они пойдут на это! Не верила! Он же спас людей! Он совершил благородный поступок!

— Для них это вовсе не благородный поступок, а настоящее преступление. Он вмешался в дела людей и рисковал при этом жизнями русалок. Он должен был спуститься вниз и предупредить о тонущем корабле, вместо того, чтобы плыть за рыбаками. И потом, он же нарушил запрет, поднявшись наверх…

— Но почему ты не выступила в его защиту? Почему ты не попыталась объяснить, оправдать его?

— Потому что тогда осудили бы и меня! Я сказала только, что мы с тобой были свидетелями катастрофы и очень испугались. Я поранилась и не могла спускаться вниз, ты не могла оставить меня… Но при этом мы ничего особого не видели и ни во что не вмешивались! Советую и тебе придерживаться той же линии, если придется об этом говорить… Но лучше не говорить. А то запутаешься во лжи или просто проболтаешься. И так ты во сне бормотала все время про «принца Арчи».

— Арарита, неужели ты не понимаешь, это же подло по отношению к Рилиану! ПОДЛО! — потрясала кулачками Мириэль.

— Понимаю. Но если бы мы рассказали все, как было, это ничуть не улучшило бы положение Рилиана — если бы можно было ухудшить, то наши слова еще и ухудшить могли… Это стало бы свидетельством не за него, а против! И вдобавок, нас с тобой тоже наказали бы. Обязательно. Запретили бы уплывать от гротов. А я хочу видеться с Рилианом… Ему ведь так одиноко! И потом, нам с тобой вообще может понадобиться свобода передвижения, — Арарита лукаво усмехнулась и подмигнула подруге.

— Да, действительно. Ты права, — смутилась Мириэль.

И добавила, чуть помолчав:

— Ты не знаешь случайно, где живет морская ведьма?

— Мысли о прекрасном принце Арчи не дают тебе покоя, да? Понимаю, вполне понимаю…

— Не смей смеяться! Ты и так спасла его вместо того… Вместо того, чтобы позволить мне его спасти! — рассердилась Мириэль.

— Надо было позволить бедненькому Арчи утонуть в ожидании, пока-то ты его заметишь… А ведь он совершенно не умеет плавать! — усмехнулась Арарита и добавила, чуть мягче:

— Ладно, не сердись, малышка! Я знаю, где живет морская ведьма. Но одну я тебя к ней не пущу.

— Почему это? — насторожилась Мириэль.

— Потому что я тоже неплохо знаю легенды. Я помню, чем дело кончилось у Ариэль… Боюсь, что у тебя еще хуже получится. Вернешься и без голоса, и без волос… И с прежним своим миленьким рыбьим хвостиком вместо человеческих ног! Колдовство не сработает или еще что-нибудь… Я уж тебя знаю. И прослежу, чтобы все прошло, как следует.

— А ты не боишься?

— Боюсь, — честно ответила Арарита. — Но уж очень мне интересно. Даже если нам за это будет грозить вечное изгнание…

Морская ведьма жила в пещере в стороне от русалочьих гротов. Собственно, все молоденькие русалочки знали приблизительно, где находится жилище морской ведьмы, но… Но мало кто осмеливался приближаться к ее пещере.

Морская ведьма была стара. Старше большинства русалок из гротов Атлантического океана. Но ведь известно, что ведьмин век — дольше обычного русалочьего… Так что, в общем-то, именно эта ведьма, Нинева, была не такой уж старой ведьмой. В гротах еще жили старцы, которые помнили ее ученицей при прошлой ведьме, которая действительно была старой ведьмой — с зелеными волосами, только у самых старых русалок зеленеют волосы, подобно тому, как у пожилых людей волосы седеют — тогда Нинева жила в пещере ведьмы-учительницы, как и положено ученице, но иногда все-таки наведывалась в родные гроты, к своим родителям. В те времена Нинева была очень красива… Но это было давно, действительно давно. Тогда люди еще ходили по морю на парусниках. Переправляли из Америки в Европу корабли с трюмами, доверху гружеными золотом. А когда эти корабли шли ко дну, разбитые бурей, — русалки погребали среди кораллов настоящих рыцарей в шлемах и панцирях, вооруженных острыми шпагами, и аскетичных монахов в черных сутанах, опоясанных веревками. Да, это было давно… Нинева вполне могла состариться. И превратиться в то чудовище, о котором рассказывали в легендах об Ариэли — в гигантскую, уродливую, жирную полуженщину-полуосьминога — в настоящую ведьму!

Морская ведьма была очень могущественна. Ее боялись даже почтенные зеленобородые старцы. Ее боялись и те из моряков и рыбаков, которые знали о существовании русалок и о том, что на дне океана живет ведьма…

К ведьме обращались неохотно. Но все-таки — обращались. Она знала лекарства от всех болезней, умела исцелять даже самые страшные раны. С помощью заклинаний, она могла управлять не только косяками рыб, но даже заставить передвигаться морские водоросли, благодаря чему русалкам не приходилось затрачивать время и силы, перенося водоросли с места на место, когда они обустраивали новые поля возле своих гротов.

Случалось, что юные русалочки плавали к ведьме за любовными зельями. Правда, таких отчаянных и отважных находилось немного, но все-таки они находились — в каждом поколении. Ни одна не вернулась в гроты немой или наголо остриженной, ни одна не превратилась в каракатицу — значит, ведьма требовала в оплату своих трудов не голос, не волосы и даже не красоту, а что-то другое… Что именно — никто не знал, потому что об этом русалочки, побывавшие у ведьмы, говорить не осмеливались. Они вообще отказывались разговаривать о ведьме. Ничего не рассказывали о том, какая она и как выглядит ее жилище, или — что именно она сделала для исполнения желания просительницы. Чаще всего русалочки отказывались рассказать даже о том, что именно они просили у ведьмы и исполнила ли ведьма просьбу! Наверное, они бы постарались вовсе скрыть свой визит к ведьме, но это было невозможно: отправившаяся в гости к ведьме русалочка исчезала на несколько дней — или на несколько лет. А когда она возвращалась, бывшие подруги боялись даже приблизиться к ней… Ее не изгоняли, нет, но все равно вокруг нее образовывалась пустота. А если какой-то юноша вдруг начинал оказывать ей знаки внимания — сразу же говорилось, что это именно его любви просила эта русалка у морской ведьмы.

Рассказывали, будто Фрива, достопочтенная матушка Арариты, полгода пробыла у морской ведьмы, а как только вернулась — в нее сразу же влюбился один из лучших морских охотников, прежде не обращавший на нее ни малейшего внимания! Правда, сама Фрива на эту тему говорить не желала. Даже со своей единственной дочерью.

И, когда Мириэль и Арарита наконец, спустя много дней после крушения «Королевы Кристины» (им пришлось ждать, пока Мириэль наберется сил, а ее родители перестанут, наконец, за нее волноваться и немного ослабят внимание), отправились к морской ведьме — они знали о ней не больше, чем другие русалочки.


— Как ты думаешь, она очень страшная? — спрашивала, боязливо поводя плечиками, Мириэль.

— Предпочитаю даже не думать. А то так сама себя испугаю, что вообще дальше не поплыву! — отвечала Арарита, стискивая в руках свое новое копье.

— Ой… А как ты думаешь…

— Замолчи! Сейчас чего-нибудь такое скажешь… И я окончательно струшу!

Мириэль казалось, что, чем ближе к пещере ведьмы, тем пустыннее и страшнее должно становиться океанское дно. В легенде об Ариэли именно так и было. Мириэль представлялось, что вокруг пещеры непременно должны расти гигантские полипы, хватающие все живое своими ядовитыми щупальцами, а среди полипов, должно быть, рыскают чудовищные глубоководные рыбы, скаля длинные и острые зубы… Не замечая ничего похожего, она даже спросила у Арариты:

— Правильно ли мы плывем?

Арарита молча кивнула.

Но Мириэль продолжала сомневаться, потому что, чем дальше они плыли, тем красивее становилось вокруг. Несмотря на глубину, солнечные лучи пронзали воду так же легко, как у поверхности, и вода казалась бирюзовой… Конечно, в этом было какое-то колдовство! Как и в том, что ветки роскошных кораллов — белых, красных и черных — переплетались между собой, составляя яркий и четкий узор. Скалы казались пушистыми из-за лепестков морских анемонов, подобранных по оттенкам, чего, в общем-то, в природе не встречается, как, впрочем, не встречается и такого, чтобы кораллы разных видов росли все вместе… Всюду в картинном беспорядке были разбросаны раковины самых невероятных форм и расцветок — Мириэль показалось, что некоторые из этих раковин принесены сюда из других морей и океанов. Громадные жемчужницы раскрывали перламутровые створки, демонстрируя свое сокровище — матово мерцающую жемчужину. А над кораллами, над жемчужницами, над клумбами морских анемонов сновали стайки рыбок, сверкающих в солнечных лучах, словно ожившие драгоценные камни!

— Кто создал эту красоту? — восторженно спросила Мириэль, оглядываясь по сторонам уже почти без страха.

— Ведьма. Или кто-то — для ведьмы… Теперь, мне кажется, я знаю, чем платят русалочки за ее услуги. Боюсь, и нам придется носиться по всему океану, разыскивая самых крупных жемчужниц и самые красивые актинии! — вздохнула Арарита.

— Не самая страшная плата! — беспечно отмахнулась Мириэль, кружась над скалой, полностью скрытой за венчиками оранжевых актиний. — Какой красивый цвет! Почти как солнце!

— Смотри, не трогай ничего! А то вдруг она рассердится, — озабоченно предупредила подругу Арарита.

Мириэль разочаровано вздохнула. Ей так хотелось взять домой хотя бы одну из этих солнечных актиний! Но ослушаться подруги она не посмела, потому что они уже приближались к жилищу морской ведьмы.

Пещера ведьмы оказалась буквально погребенной под грудой золота — золотых слитков, золотых монет, золотых украшений — все самое ценное из сундуков и трюмов затонувших кораблей, все сокровища суетного земного народа! Любой человек, даже если бы не был стяжателем по природе своей, увидев это зрелище, не сможет забыть его до конца своих дней, потеряет покой и сон… Впрочем, это зрелище напоминало именно сон. Сон скряги — или кладоискателя. Уродливые фигурки индейских божков и священные цифровые диски племени майя соседствовали тут с атрибутами христианского обряда — с золотыми ковчегами, распятьями, дароносицами. Из толщи золотых монет тут и там торчали то острые зубья короны, то ажурный венец — а с них свисало изящное бриллиантовое колье, или браслет, созданный ювелиром для чьей-то прелестной ручки… Тяжелые чаши, украшенные грубо обработанными рубинами и изумрудами, были до краев полны перстнями, от скромных обручальных до тяжелых печаток, и — орденами, которыми земные владыки награждали подданных за всевозможные, по большей части сомнительные, деяния. Повсюду было разбросано оружие — мечи, шпаги, кинжалы — с золотыми, инкрустированными драгоценными камнями рукоятями.