Татьяна Ленина - Русалочка и принц ее мечты

Итак, Большой Семейный Совет был в сборе. Присутствовали все. Даже дядя Генри, которого обычно не приглашали на семейные мероприятия такого рода. Отсутствовал по малолетству Эли — но вместо него миссис Сноуфилд зачем-то пригласила мисс Вагнер, хотя та вовсе не являлась членом семьи, и вряд ли могла бы им стать! Остальную прислугу миссис Сноуфилд отпустила. Как она объяснила — чтобы не подслушивали и не сплетничали потом по всему городу… От прислуги ведь можно ожидать любой неделикатности.

Бедняжка Мириэль стояла посреди библиотеки — стояла, потому что ей никто не предложил сесть, и вообще свободных сидений не было! — а они все смотрели на нее… Миссис Сноуфилд — с нескрываемой злостью. Мисс Вагнер — с нескрываемым злорадством. Мистер Сноуфилд — безразлично. Дорис — с робким сочувствием. Миссис Уорнер — с кроткой укоризной в заплаканных глазах. Мистер Уорнер — возмущенно. Дядя Генри Уорнер — тепло и даже восхищенно. Только Томас Уорнер и Арчи вовсе на нее не смотрели. Томас смотрел на Дорис, а Арчи смотрел себе под ноги.

Говорила по большей части миссис Сноуфилд. Изредка ее рассказ дополняла мисс Вагнер. Миссис Уорнер иногда прерывала их всхлипываниями и сдавленным писком, и поминутно принималась искать свой флакончик с нюхательными солями. Миссис Сноуфилд заявила, что Мириэль и Билл Спаггинс с самого начала злоумышляли совершить что-нибудь гнусное против двух почтеннейших семейств города. С этой целью Мириэль вкралась в доверие к Арчи и, пользуясь его добросердечием и простодушием остальных членов семьи Сноуфилдов, проникла в их дом. Где и принялась изо всех сил вредить всем окружающим… Во-первых, Мириэль настраивала Дорис против матери и верной экономки! Во-вторых, Мириэль обманом проникла на бал и завладела сердцем русского князя Белозерцева, который собирался жениться на Дорис… На этом эпизоде ее обличительной речи все присутствующие поглядели на миссис Сноуфилд с таким изумлением, что она немножечко смутилась — но совсем немножечко! В-третьих, Мириэль помогла своему дяде, этому грубому и хитрому хромому рыбаку, похитить Рэйчел, красавицу, богатую наследницу, гордость семьи Уорнеров, возлюбленную невесту Арчи! Сердце Арчи, разумеется, разбито. Его надежды расширить свой бизнес потерпели крах. Но самое ужасное — то, что рыбак и горничная обманули простодушную Рэйчел! На самом деле им нужна была не сама девушка, а карта, по которой можно было бы отыскать сокровища, некогда спрятанные достойным предком благородных Уорнеров… Карта, являющаяся главным достоянием этого почтенного семейства! Ввиду таких прегрешений никакое наказание не может быть слишком мягким!

Мириэль чувствовала себя очень испуганной и несчастной. Ей просто сквозь землю провалиться хотелось, а лучше — оказаться на дне океана, в самом глубоком месте, укрыться там от этих жестоких людей, от этих несправедливых обвинений… Она едва ли не жалела о том, что стала земной девушкой, а значит — частью этого мира! Бедняжка Мириэль не понимала, совершенно, абсолютно не понимала, в чем ее вина! Рэйчел ведь сама захотела повидаться с Биллом, ведь так? И Билл ее не похитил, она сама с ним убежала! Наверное, они искренне полюбили друг друга, иначе Билл не взял бы Рэйчел на свою яхту, а Рэйчел не бросила бы дом, не взяв почти ничего — не считать же чем-то важным эту глупую карту, о которой теперь так много говорят! — наверняка они полюбили друг друга, а это ведь так замечательно, когда люди любят друг друга взаимно! И чем так уж плох Билл? Тем, что хромой? Но он же в этом не виноват! В профессии рыбака Мириэль не видела ничего особенно дурного… И вовсе Мириэль не подговаривала Рэйчел бежать со своим дядей! Если уж на то пошло, Билл ей вовсе не дядя! Она всего лишь рассказала о существовании русалок, а Рэйчел решила уточнить у Билла, и отправилась к нему, а там они уже влюбились друг в друга и… И карта эта была по-настоящему дорога одной лишь Рэйчел! Только Рэйчел всегда верила в то, что по карте можно найти сокровища пра-прадедушки пирата! И всегда об этом мечтала!

Все это Мириэль сбивчиво пролепетала в свое оправдание — но, на ее счастье, никто не обратил внимания на слова о «существовании русалок». Зато при слове «пират» миссис Уорнер пискнула чуть громче обыкновенного и изобразила обморок. Супруг и миссис Вагнер кинулись к ней, а миссис Сноуфилд подскочила к Мириэль:

— Вот! Вот, полюбуйся, мерзавка, что ты натворила! Ты просто убила эту почтенную женщину! Сначала ты со своим гнусным дядей похищаешь несчастную девочку Рэйчел и драгоценную карту, а теперь еще и оскорбляешь осиротевших родителей!

Мириэль сделалось нехорошо. Ноги подкашивались, сердце стучало, в ушах шумело — она уже почти не слышала гневных слов миссис Сноуфилд… Она отчаянно смотрела на Арчи. А Арчи смотрел в пол! Словно пытался разобраться в сложных узорах персидского ковра у себя под ногами!

Миссис Сноуфилд наступала на нее, а Мириэль пятилась, пятилась… Пока не оказалась прижатой спиной к книжным полкам. Дальше отступать было некуда. Принц Арчи не собирался ее спасать. Да и не принц он вовсе, наверное… Наверное, она просто ошиблась, и все было зря!

Ей оставалось только умереть. Умереть на месте.

И тут помощь пришла — совершенно неожиданно, откуда Мириэль помощи вовсе не ждала — кроткая, молчаливая Дорис вдруг вскочила с диванчика с криком:

— Перестань, мама, посмотри — ей же дурно!

— Вы слишком далеко заходите в своих обвинениях, миссис Сноуфилд! Это жестоко и несправедливо! — поддержал любимую Томас и тоже подбежал к Мириэль, и подхватил ее за талию.

— Мириэль вовсе не виновата во всем этом! И русский князь вовсе не собирался на мне жениться! — сжав кулачки, прокричала Дорис. — И Мириэль — моя подруга! Моя лучшая подруга! Единственная подруга, какая у меня когда-либо была!

Миссис Сноуфилд ахнула и прижала руку к шее, словно ощутив внезапное удушье.

— И, если уж на то пошло, предок Уорнеров действительно был пиратом! — дерзко заявил Томас. — А его супруга была сослана в Новый Свет за разбой…

Миссис Уорнер, начавшая уже было приходить в себя, услышав признание сына, снова лишилась чувств.

— Дорис! Томас! — изумленно прокаркала миссис Сноуфилд. — Да как же можно вслух говорить такие вещи?

— А сколько можно обо всем этом молчать? — возмутился Томас. — Я горжусь своими предками, кем бы они ни были! А Рэйчел — и подавно! И она действительно с детства бредила пиратскими кладами и мечтала отправиться в путешествия! Теперь ее мечта сбылась, и я очень рад за нее, я просто счастлив, сестра нашла настоящую любовь и воплотила свою мечту, этого всем можно пожелать…

— Правильно, мальчик! — обрадовался дядя Генри. — И я тоже счастлив, просто счастлив, что моя малышка Рэйчел нашла себе муженька по вкусу! Она никогда не хотела выходить за вашего Арчи… Я только о том жалею, что она, когда убегала, меня с собой не позвала! Я бы тоже не прочь попутешествовать, поискать клады… Может, довелось бы еще разок русалочек увидеть… Они такие красотки! Ну, прямо как эта славная крошка Мириэль! И я ничуть не удивлен, что этот русский принц — или как его там, князь? — решил на ней жениться! Я бы тоже решил, будь я помоложе, будь у меня побольше денег и титул в придачу!

— Боже! Боже! — восклицала миссис Сноуфилд, всплескивая руками. — Да как вы… Как вы все можете говорить такое? Это же ужасно! Это просто невероятно!

— Самое невероятное вы услышите сейчас, миссис Сноуфилд, — торжествующе заявил Томас, отпуская Мириэль (он убедился, что обморок ей все-таки не грозит) и решительным движением привлекая к себе Дорис.

— Мистер и миссис Сноуфилд! Арчибальд! Папа и мама! Дядя Генри! Слушайте внимательно все! Я решил жениться на Дорис! И женюсь, даже если для этого мне придется похитить ее и увезти на яхте! Дорогая, ты ведь согласна?

— Да, да, Томми! С тобой — хоть на край света! — пролепетала Дорис, трепеща и розовея от счастья.

— И для нас больше не имеет значения, что подумают или скажут по этому поводу наши почтенные семейства! Это наша жизнь! Отныне мы никому не позволим вмешиваться! Рэйчел показала нам достойный пример…

Этого миссис Сноуфилд уже не могла вынести. Она сама упала в обморок в надежные объятия мисс Вагнер.

В возникшем переполохе никто не заметил, как дверь в библиотеку приоткрылась и на пороге показался Эли в длинной ночной рубашке.

С укоризной глядя на галдящих взрослых, он сказал:

— Вы тут раскричались из-за пустяков, а там в кабинете на потолке призрак шумит… Только теперь я думаю, что это не призрак, а грабитель! Потому что он стучит — прямо как молотком! Призраки тише себя ведут…

— Что ты выдумываешь, Эли? — возмутилась миссис Сноуфилд, немедленно придя в себя. — Призраки, грабители… Немедленно отправляйся спать!

— Не пойду, — упрямо заявил Эли.

— Как, и ты туда же?! — вскипела миссис Сноуфилд. — Нет, сегодня положительно все вы решили вывести меня из равновесия!

— Мама, завтра я непременно буду тебя слушаться, но только после того, как мы поймаем грабителя!

— Или призрака? — язвительно усмехнулась миссис Сноуфилд.

— Я прежде думал, что он призрак… Но он стучит, только когда вы кричите! А когда затихаете — перестает… Это грабитель. Я про него и раньше говорил, только меня никто не хотел слушать. Никто, кроме Мириэль.

— Ну, конечно… Она поощряет во всех все дурное… И твои фантазии тоже… Иди спать, Эли, не отвлекай нас от серьезного разговора!

— Вы не разговариваете! Вы кричите! А он пользуется этим и что-то ломает в доме! Он дедушкины сокровища ищет! Он именно этот день выбрал, потому что вы все здесь собрались, чтобы покричать, а отсюда слабо слышно, а вас ему отлично слышно, то, как громко вы кричите, на весь дом слышно, а прислугу вы отпустили, чтобы никто вас не подслушивал…