Мы сели за столик в углу. Ресторан был пуст, тихо играла классическая музыка. К нам подошел официант, поздоровался и положил перед нами меню.

— Ты голодна? — Спросил Кит.

— Нет. Я бы выпила чего-нибудь. Вина.

На самом деле мне хотелось напиться в слюни, уснуть, а потом проснуться — не здесь.

Мой спутник попросил официанта принести вино, фрукты и сыр. Я долго смотрела на Никиту. Разглядывала его лицо, снова ища в нем Кита. Он молчал, позволяя мне это. В моем мире Кит очень чутко чувствовал меня. Порой мне казалось, он читает мои мысли. Быть может, Никита тоже обладает этим даром? Даром, знать меня лучше, чем я сама?

Я коснулась его руки.

— Мне жаль, что я не говорила, что люблю тебя, — вырвалось у меня. И я уже не могла остановиться: — Так всегда бывает, Кит. Ты не говоришь, а потом понимаешь, что уже поздно. Я любила тебя слишком сильно, поэтому мне страшно было это произнести. А теперь мне хочется, я готова, но ты не услышишь меня…

— Почему не услышу? — Спросил он. — Я слышу тебя…

— Да… да, слышишь. — Я убрала руку.

— Тебе не надо было сбегать тогда. — Мягко произнес он. — Если я для тебя что-то значил, зачем же ты ушла? Я сказал, что разберусь со всем сам, а ты просто должна немного подождать. Я приезжал каждую неделю, надеясь, что ты все-таки вернешься, ведь мне негде было больше искать тебя. Кормил твоих косуль. Даже думал — если они так нравились тебе, вдруг ты вернешься просто навестить их.

— Там я тоже сбежала от тебя…

Он непонимающе нахмурился.

— В другом месте. В другом мире. Я сбежала от тебя. Там ты был наркоторговцем. А я твоей… служанкой. Я от тебя сбежала, но через несколько лет мы снова встретились. У тебя не было детей, только жена. Мы остались вместе. Мы друг друга любили. И… встретились с Игнатом, он рассказал, что ты поменял реальность… поехали к твоей матери… в этот четов Мингон нельзя было идти!.. Если бы я остановила тебя, если бы сказала, что Игнат тоже приехал! Ведь ты подозревал его, помнишь? Ты говорил, что с ним все не чисто, так и вышло! Теперь я знаю…

Усилием воли я оборвала свой безумный монолог. Никита смотрел на меня не моргая.

— Забудь. — Резко сказала я. — Просто забудь. Я не знаю, как оправдываться…

— Ты знакома с моей матерью? — Растерянно спросил он. Похоже, это единственное, что он уловил.

— Ну… да, с Кларой я знакома. Не здесь, но…

Он нахмурился.

— С Кларой?!

— Клара, да… — Я насторожилась.

— Кать… ты… черт, ты нашла эту историю в газетах? В «Мещанских новостях» недавно отец опять рассказывал эту историю! — Он улыбнулся. — Ты все-таки интересовалась мной? Читала про меня? Это приятно. Я думал, ты уже забыла меня…

— О какой истории ты говоришь?

— О Кларе Бунич!

— О твоей матери? — Я кивнула.

— Нет, ты что. — Он рассмеялся, откинувшись на стуле. — С чего ты взяла, что она моя мать?! Она…

Пришел официант, с вином и тарелками, Никита осекся. Пока официант занимался своим ремеслом, мы молчали, ожидая, пока он уйдет. Никита нетерпеливо улыбался, я тоже, но моя улыбка лишь срывала сумбур в голове.

— Это что-то типа нашего семейного предания. — Принялся рассказывать Кит, едва официант скрылся. — К счастью, история хорошо закончилась, поэтому я довольно легко о ней вспоминаю теперь. Но на самом деле, ничего веселого. Хочешь послушать?

— Да! — Выдохнула я. Слишком громко. Он слегка нахмурился, удивленный моим энтузиазмом, но продолжил:

— Эта женщина, Клара Бунич… Давай мы с тобой за встречу выпьем, я только пригублю, мне за руль… В общем, раньше, когда я был маленький, мы жили в небольшом приморском городке, в Пушкино. Отец тогда только начинал карьеру, работал в местной больничке. Однажды к нему привезли пятилетнего ребенка с пневмонией. Очень запущенный случай. Мать ребенка до последнего не хотела показывать его врачам. Лечила сама его дома, у нее дом был на берегу моря, в пустынном месте. Что-то типа маленькой гостиницы. Клара Бунич — так звали эту женщину. Когда ее знакомый все-таки привез ребенка в больницу, малыш был совсем плох, не прожил и суток. Отец старался его спасти, разумеется, было сделано все что возможно, но мальчик умер. Клара Бунич обвинила в его смерти моего отца! У нее что-то с головой не так было. Недавно погиб ее муж, он работал в милиции в городке. И вот теперь умер сын. Не каждая психика выдержит такое. Потерять всю семью вот так сразу! После смерти ребенка она стала преследовать моего отца. Угрожала ему, говорила даже, что убьет его сына, то есть меня, чтобы отомстить. Я как раз был возрастом, как ее умерший ребенок. Отцу следовало бы отправить ее на принудительное лечение, но он ее пожалел. Со временем все как-то устаканилось, она уехала в свою гостиницу, эта неприятная история вроде бы рассосалась. Несколько месяцев о Кларе Бунич не было ничего слышно. А потом я исчез. Меня отпускали поиграть во дворе, в то время как-то с этим было проще, дети гуляли без присмотра. И однажды я не вернулся домой. Двое суток меня искали по всему городу, но никаких следов, никаких свидетелей не было. Я просто испарился. Отец сразу вспомнил о Кларе, но менты не обращали внимания на его настойчивые просьбы проверить эту дамочку. Они хорошо знали ее погибшего мужа, ну и… короче, тонкий был момент. В конце концов, отец с матерью решили сами поехать к ней. Уговорили знакомого мента сопровождать их. Клара жила довольно далеко от города, отец с трудом нашел туда дорогу. В доме кроме нее еще жили мужчина и женщина, которые помогали ей по хозяйству. Мент допросил их, но они отрицали, что видели пятилетнего мальчика. Нет, говорили они, после смерти сына Клары, мальчиков в доме больше не появлялось. Клара, конечно, тоже все отрицала. Говорила только, что бог наказал моего отца за то, что он убил ее сына. Отец обыскал в доме каждый угол, но, конечно же, меня там не было. Его охватило отчаяние. Он был уверен, что Клара причастна к моему исчезновению, но теперь он стал догадываться, что вряд ли она оставила меня в живых… Во время поисков, мать выглянула в окно и заметила развалины какого-то строения вдалеке. Они с отцом тут же выскочили из дома и побежали к развалинам. Отец боялся того, что может там найти. Он боялся, что там, в развалинах, Клара спрятала мой труп… Но мать ни секунды не сомневалась в том, что я жив. Она рассказывала потом, что чувствовала, что найдет меня именно там. Живым! И чутье ее не подвело. Едва добежав до развалин, она принялась громко звать меня по имени — «Никита! Никита!». Никто не отзывался, но она все равно звала. Отец просто сидел на земле, прижав руки к лицу, чтобы не разрыдаться. Ему больно было слышать мое имя. И тут, когда он уже решил увести мать, откуда-то снизу раздался глухой звук. Сначала было не похоже, что это голос, они стали ползать по земле, прижимаясь лицом к камням, вслушиваясь… а потом отчетливо услышали: «Мама!»

Они отодвинули валун и увидели крышку люка, присыпанного песком и мелкими камешками. Отодвинули крышку — а там была подземная комната. И в ней — я. Живой и невредимый! Клара, видимо, заметив на плато машину, спрятала меня в этом тайном помещении. Даже оставила мне включенный фонарь, чтобы мне было не так страшно. Она не убила меня, она хотела, чтобы я заменил ее сына! Можешь себе представить?! Много позже, когда менты обследовали это помещение, они нашли камень, на котором я нацарапал свою фамилию. Я умел писать «Шелестов». Я плохо знал буквы и еще не мог читать, но мать научила меня писать это слово просто как рисунок, ну… бездумно! Как набор символов. Она говорила — «Вдруг ты потеряешься, Никита, как люди узнают, чей ты сын? Ты напишешь на бумажке это слово — и тебя сразу отведут домой». Наверное, когда я оказался в подвале, я стал писать это слово на камне, чтобы «меня отвели домой». — Он помолчал, а потом добавил совсем тихо: — Вот такая у нас семейная легенда. Разумеется, я совершенно не помню этого всего, но отец и мать так часто рассказывали мне эту историю, что я вижу все это перед глазами, будто кадры из фильма… Кать? Эй, Кать, ты чего?!

Я вся дрожала. Схватила себя за плечи и сжала, но дрожь не унималась. Залпом осушила бокал с вином и снова обхватила себя.

— Кать?!

— Я… я… это жутко. Жуткая история.

— Да это все в прошлом, все же хорошо закончилось… ну ты чего? — Он протянул руку и сжал мое запястье.

— Вот где был «перекресток». — Прошептала я. — Здесь тебя нашли. А там нет.

— Что? — Не понял он.

— Все изменилось в той точке. Теперь я все знаю.

— О чем ты говоришь? — Мягко спросил он.

— Нам нужно туда вернуться! — С жаром проговорила я. — Там вход сюда, значит и выход обратно!

Он нахмурился.

— Катя, о чем ты говоришь? Ты… как ты себя чувствуешь?

Я подумала, что надо рассказать ему все, но тут же отогнала эту мысль. Безумие.

— Потом расскажу, — объяснила я. — Это о другом, не обращай внимания.

— Ладно.

— Слушай, а… у твоей жены есть родственник Игнат?

— Да. — Удивленно отозвался он. — Живет в деревне. Ты его знаешь?

— Ну… да, немного знакомы. Мне нужно его увидеть.

— Откуда ты его знаешь?

— Из другой жизни. Не важно. Ты мог бы дать его адрес?

Никита помолчал.

— Слушай, — с расстановкой начал он. — Мне бы не хотелось, чтобы ты с кем-то из родни жены встречалась. Я сам все мирно там закончу, и мы с тобой уедем. У меня есть кое-какие сбережения, часть я оставлю семье, а часть возьму. Это будет справедливо, я думаю. Мы уедем в Павлоград, меня туда давно зовут в новую клинику.

— Хорошо, — быстро согласилась я. — Согласна, так и сделаем.

— Ты на этот раз не убежишь.

— Нет, Никита! — Я посмотрела на него честно-честно. — Я же сама нашла тебя, видишь?! Зачем мне сбегать? Я приняла решение остаться с тобой.