А может, в этом и был весь смысл? Может, судьба показала тебе ТУ жизнь, в которой ты мог быть со мной, в которой у тебя не было Лены и детей? Показала тебе, как много ты потерял, отказавшись от этой хорошей жизни, ради блажи, ради страсти к случайной женщине?! Показала — а потом вернула тебе то, от чего ты отказался. Чтобы ты не совершал ошибку.

Но где мое место во всем этом? Быть может, я лишь статист? Я читала однажды теорию о том, что есть конкретный человек, единственно реальный. А все остальное вокруг него — лишь декорации. В том числе и люди, которые окружают его. Человек проходит свои испытания, закаляя душу, а декорации, не имеющие души, всего лишь помогают ему в этом. Или мешают. Что если я часть декорации его жизни?! Тряпичная кукла, лишь по ошибке осознавшая себя, как личность.

Или все иначе? Я — человек, а Никита декорация? И это моя душа должна чему-то научиться? Например, научиться отпускать. Жертвовать собой ради того, кого любишь?

Кто тогда Игнат? Злой гений, который разбил наше счастье или же добрый ангел, который пытался направить меня на правильный путь?

Дороги, которые мы выбираем… что-то для себя. Или для своей души. Для себя — всегда сиюминутно, эгоистично. Для души — это для кого-то другого. Отрывая от себя, страдая. И ведь всегда хочется — для себя!

— Замолчи! — Крикнула я.

Он изумленно повернулся ко мне.

— Что?… я сказала что-то не то?! — Пробормотал он растерянно, но потом решил, что понял. — Да, прости, прости, я не подумал… твое детство…

— Мое детство, да. — Безжизненно кивнула я. — Это ты меня прости. Никит, мы приехали, вон мой дом.

— Не хочу тебя оставлять вот так вот…

— Знаешь, это все пустяки. — С деланым весельем сказала я. — Мы с тобой все сделаем иначе. У нас будут свои дети и такая жизнь, что мы забудем обо всех бедах… моих. Правда же?

— Конечно. — Пробормотал он, все еще подозрительно глядя на меня. — Все так и будет, Катя.

Я нежно обхватила его шею и прижалась к его губам. Это бы не настоящий поцелуй, мне просто хотелось еще раз почувствовать его тепло. Его дыхание. Я прикрыла глаза и голос в моей голове мягко прошептал «Кит…»

Потом я отстранилась. Посмотрела на него с задорной улыбкой и выпорхнула из машины.

— Катя, ты мне позвонишь вечером? Обязательно, хорошо? Возможно, я сам раньше позвоню.

Я кивнула, продолжая улыбаться.

Машина поехала к арке между домами. Я стояла и смотрела ей вслед. Секунды вдруг стали вязкими, тягучими, все почти замерло. Машина ехала так медленно, что не будь я слишком захвачена бурей своих мыслей, я бы поняла — что-то не так!

Я видела Никиту в машине, медленно-медленно удалявшегося от меня. Мысли мои были быстрыми, в отличие от этого киселя реальности. Впрочем, мысль была одна. Отчетливая и ясная. Мне нужно умереть. Чтобы освободить его в этом мире, чтобы не испортить его хорошую жизнь, меня должно не стать. Я здесь лишь из-за него. И только он мне нужен. Если не будет у меня его, я не хочу здесь оставаться! Все в этом мире противно мне, даже мои воспоминания! А моего мира, моей родины, больше нет! Игнат сказал, что реальность может быть лишь одна. Кит пробудил заново эту. И уничтожил нашу. Мне нужно умереть…

Я попыталась помахать головой, чтобы отогнать эту жуткую мысль, она совсем мне не нравилась! Я не собиралась умирать, я не самоубийца, что за бред?! Кто-то внушает мне это извне!!! Я хочу жить, пусть даже в этой убогой неудачной для меня реальности! Пусть даже отпустив Никиту! Но жить!

И тут голос в моей голове обрел имя. Это был Игнат! И он говорил мне «Да ведь тебя здесь нет дальше! Дальше тебя здесь и не было!»

Мои движения были замедленными, будто, и правда, пространство превратилось в кисель, упругость которого нужно было постоянно преодолевать. Я повернула голову, ища Игната, он где-то рядом, не в моей голове! Медленно-медленно я повернула голову, и увидела… человек стоял в дверях подъезда. Знакомое лицо, но кто это?! Он поднимал руку, что-то блеснуло в лучах солнца. Какое неудачное кино, подумала я. И еще подумала, что не успею из-за этого киселя отклониться, отбежать! Но почему?! Ведь человек тоже был в киселе! Я могла бы… но меня, будто щупальцами охватила апатия. Зачем? Все идет правильно. «Дальше тебя здесь и не было». Вот он — конец меня в этом мире. Вот в чем дело… Меня убил отец «братишки», которого я не спасла! И мне открылась оглушительная истина. Принося себя в жертву, выбирая душу, а не сиюминутное — мы спасаем именно СЕБЯ. По-настоящему спасаем. В другом мире я потеряла все в тот момент, когда вырвала мальчишку из лап отца. Семью, дом, свое детство. Я думала, что спасаю жизнь этого незнакомого «братишки». Но все было глубже. В том мире отец его, молодой батюшка из захудалой церквушки, каждый день молился о спасении души девочки Катерины, дочери беса. И просил бога присматривать за мной, где бы я ни была. И направлять по верному пути.

А в этом мире… Он меня убил!

Я видела, как летит пуля, разрывая вязкое пространство. И я ждала ее, как влюбленная женщина ждет своего любовника. Было не страшно. Это ощущение ПРАВИЛЬНОСТИ происходящего, наполняло меня смирением, которое граничило с наслаждением. Любой выбор правильный. Но есть выбор, который больше правильный, чем остальные. Смирение. Принятие. Жертва.

Пуля ворвалась в меня яростным толчком, растянувшимся в киселе и вспышкой боли. А потом в меня врезался асфальт. И кисель вмиг пропал. Время снова полетело стремительно, в обычном своем ритме. В горло мое хлынуло горячее и соленое. Я таяла, таяла…

Визг тормозов, сквозь пелену на глазах я вижу лицо Кита. Слышу его голос, но он говорит не со мной. Вызывает скорую… зачем, не надо этого. Я едва удерживаюсь, меня почти нет! Я должна сказать!

— Оставайся тут… — хриплю я. Ужасно больно, значит я еще жива.

— Молчи! Молчи! Нельзя говорить!

— Оставайся тут… — господи, ну почему нельзя просто меня услышать?! Это же так больно, повторять снова и снова! Я захлебываюсь…

— Я останусь, я с тобой! Молчи!

Он меня не понимает… как объяснить ему?! Но может, и не надо, может все уже в порядке. Я же умру. И все закончится.

— Держись. — Шепчет он каким-то странным голосом, чужим. — Я тебя не отпускаю!

Пора…

Он это тоже чувствует. Хватает мою голову и прижимает к себе.

— Где угодно! Я буду с тобой! Где угодно! Я тебя не отпускаю! — Кричит он.

Мне хочется многое сказать, мне хочется вырвать у него обещание, что он останется здесь, но есть вещи, которые мы не в силах изменить! Моя смерть в этом мире. И его право на выбор.

Мое зрение на какой-то миг проясняется, и я отчетливо вижу обезумевший его взгляд. С ним что-то не так! Его глаз меняются. Глаза Никиты, глаза Кита… они разные. Будто двойная картинка…

— Это не правда! — Кричит он мне в лицо, сжимая мою голову. — Это сон! Это сон! Это все не правда! Я проснусь в другом месте!!! Пожалуйста! С тобой все хорошо! Ты жива! В другом месте!!! Мы проснемся!!! Господи, пожалуйста!!! Господи, если ты есть…

— Нет… — Я выплевываю это с очередным ручьем крови. И наконец-то уплываю из боли.


Холодно. Я открыла глаза, но все равно темно. Это смерть? Ничего не болит, во рту сухо, но крови больше нет. Я ощупываю себя осторожно, боясь дотронуться до раны, боясь горячей влаги на одежде. Это что, сон? Мне все приснилось?! Но тогда где я?!

Глаза начинают что-то различать. Я протягиваю руки и касаюсь холодной каменной стены. Может меня похоронили?!! Да ведь я жива! Откуда-то исходит робкий свет. Я начинаю крутить головой. Не сзади, сверху… я в каком-то углублении в полу, наощупь выбираюсь. Черт! Это же Мингон! Подвал! Я все еще там! Что со мной произошло?! Меня вырубило здесь?! Не могла же я уснуть!

Нахожу глазами люк, свет идет именно оттуда, он наполовину закрыт. Бегу туда, забираюсь и кричу в отверстие:

— Игнат!!!

Ведь он был там? Был? Или тоже приснился? А где Кит? Может, он здесь, лежит, как и я без сознания. Я поворачиваюсь снова к подземелью и зову Кита. Тишина. Но люк надо мной начинает двигаться. Чья-то рука подхватывает меня и вытаскивает на свет.

Игнат.

— Где Кит? — Спрашиваю я, задыхаясь от волнения. — Что случилось? Что со мной? Что… с вами?!!!

Его лицо разбито, он едва держится на ногах.

— Импульс был слишком сильный. — Осторожно произносит он, губы его тоже разбиты. — Меня швырнуло на камни, думал мне конец.

— Какой импульс…

— Когда ты вошла в переход.

— В какой переход…

— Ты ничего не помнишь?

— Помню… ну… а где Кит?

— Его здесь больше нет.

— Как?

— Ну ты же сама оставила его там. Он выбрал тот мир.

— Какое еще мир… — недоверчиво нахмурилась я. — Это все правда было?! Не сон?! Но я же там умерла!

— Да! Ты и должна была там умереть.

— Я что-то не пойму… где Кит?

Игнат начал раздражаться.

— Он остался в том мире! В той жизни!

— Да хватит мне вешать! Не было никакого того мира, это было какое-то наваждение, ваши эти штучки… вы думаете, я поверю?!!

Я вскочила на ноги и раскрыла рот, чтобы заорать «Кит!», но Игнат зажал мне рот.

— Хозяйка может услышать. — Прошептал он мне в самое ухо. — Что ты скажешь ей о ее сыне? Как ты объяснишь, что его больше нет?!

— Он не ее сын, она его похитила! — Горячо возразила я и тут же осеклась.

— Вот как?! — Усмехнулся Игнат. — Откуда же тебе это знать?

— Никита сказал мне. В той жизни его отыскали родители и забрали, а в этой — не нашли. И он остался с ней.

— Так ведь нет никакой «той жизни», это ж я просто тебя загипнотизировал, так ты говорила?

— Не знаю, чему верить. — Сдалась я. — Все было очень реально. Я думала, что умираю по-настоящему.