– Надо высушить ее как следует. Я мог бы сделать из нее муфточку, чтобы у тебя зимой не мерзли руки. Ты будешь в ней просто красотка.

Розалинда еле-еле улыбнулась.

– Ты неспокойна, – сказал он. – И никто тебя в этом не винит. Но самокопанием себе не поможешь. Надо строить планы и двигаться вперед.

– Раньше я делала, что хотела. Но теперь… теперь… – Она не могла сформулировать свои мысли и уныло покачала головой.

– С замужеством жизнь изменится, – помог ей Филипп.

– Да, – согласилась она. – Вот именно.

От одной мысли о замужестве ей становилось нехорошо. Филипп, очевидно, почувствовал это, отложил нож, тщательно вытер руки и обнял ее за плечи:

– Розалинда, ты же никогда не узнаешь, пока не рискнешь. Прими любовь как подарок судьбы. Иначе ты всю жизнь будешь думать о том, что потеряла. А любовь бесценна.

Розалинда потерлась щекой о его рубашку. С ним было так спокойно и хорошо, прямо как с отцом.

– Но замужество – это не всегда любовь, – грустно сказала она, играя с его перламутровой пуговицей. – Иногда получается так, что муж – хозяин, жена – его собственность. И это ужасно… угнетает, – добавила она наконец, не желая подробнее объяснять свои страхи.

– Правда? – Филипп недоверчиво поглядел на нее. – И твоя жизнь с отцом… угнетала тебя?

– Конечно же, нет. Мы вместе работаем, советуемся друг с другом. Мы вместе взвешиваем различные варианты, потом вместе решаем.

– Мы?

– Да, мы, – ответила Розалинда несколько нетерпеливо. – Я работаю не одна. Мы работаем вместе. Даже если его нет рядом, я всегда думаю о нем. Я даже слышу его голос, знаю, что бы он сказал.

– Правда? – серьезно спросил Филипп.

– Вы хотите сказать, что у меня может быть то же самое с Китом? Нет, это невозможно. Он слишком подчиняет меня себе, велит мне что-нибудь делать, и я должна вскакивать и бежать. Иначе бранит меня.

– Когда Кит последний раз бранил тебя?

– Вчера утром, по поводу Райтмана. Он такой скучный, но Кит хочет, чтобы я учила его. «Эти занятия приносят неоценимую пользу вам обоим», – она передразнила назидательный тон Кита. – Это, конечно, шутка, но мое мнение не важно, я должна делать только то, что мне говорят. Иначе меня посадят в клетку с водой и крысами.

Филипп откинул голову и захохотал, прямо как Кит. Розалинда отпрянула от него и отвернулась со словами:

– Мне не нравится подобный ответ.

– Извини, моя розочка, я не хотел обидеть тебя. Неужели Райтман ничего не запоминает?

– Нет, запоминает, – Розалинда сжала пальцы. – Но мне приходится вбивать это в него. Так можно и бревно обучить.

Филипп опять рассмеялся, а Розалинда, обидевшись, отвернулась, глядя на берег. Ей почудилось движение за дальними деревьями – может быть, возвращаются охотники.

– Я никогда не любила учить других, я слишком нетерпелива. Я люблю числа, но для большинства они загадка, а люди боятся того, чего не понимают.

– Тут ты права. Люди боятся Короля Нищих, потому что он таинственен.

– И любят его, – добавила она, не отрывая взгляда от берега.

– Те, у кого чистая совесть, любят его. Те, за кем числятся грязные дела, боятся его, ибо он борется за права слабых против обижающих их сильных.

– И я хотела бы бороться за это.

– А ты уже причастна к борьбе, – Филипп облокотился на поручень рядом с нею. – Ты же обучаешь Райтмана.

– Я об этом даже не задумывалась. Вы хотите сказать, что так с моей помощью у него будет хорошая профессия? – Розалинда даже раскраснелась.

– Не расстраивайся, подружка. – Филипп взял ее ладошку в свою огромную ручищу, согревая ее. – Мы познаем себя и других, в этом состоит наш жизненный опыт. Но я скажу тебе, что Райтман совершенно преобразился с тех пор, как стал заниматься с тобой. Целыми днями он учит числа.

Розалинда опустила голову, смущенная этим откровением.

– Ты ведь не знала об этом, да? – улыбнулся Филипп. – И не замечала, как он старается заслужить твою похвалу, которая для него теперь важнее похвалы Кита. А это немало. Райтман неглуп и счастлив, что ты занимаешься с ним. Да и Кит не сомневается в твоем таланте.

– Ничего такого у меня нет, – резко ответила Розалинда.

– Разве?

– В любом случае я устала от переживаний.

– Они скоро кончатся.

– Но мне придется стать женой Кристофера, и тогда мне не удастся… Я бы отказала ему…

– Ты уже обещала ему, – перебил ее Филипп. – Я знаю. Он сказал мне. Но подумай, милая, что у тебя есть без него?

– Независимость.

– Этого у тебя не отнимешь. А что у тебя здесь, в сердце?

Розалинда нахмурилась, пытаясь понять. Все было так просто и ясно, когда она говорила с Филиппом, но один на один с Китом способность здраво рассуждать, казалось, покидала ее.

Раздался радостный крик дозорного: вернулись охотники. Те, что помоложе, прыгали и дурачились. Двое мужчин несли свежего оленя. Оленина на ужин! У Розалинды даже колени задрожали при мысли о сытном ужине. Мясо было восхитительно вкусным. Наконец-то нашлась работа для кока, и моряки впервые за несколько дней наслаждались обильной едой. Потом они целый день отдыхали на палубе, некоторые даже спали.

Близился вечер, и Розалинда, насытившись двумя огромными кусками мяса, сидела на шканцах. Хотя вина не было и все залили жажду водой, однако настроение было отличное. Она впервые заметила, что не было никакой враждебности. Моряки перестали считать, что Роз принесла им беду.

Она радостно улыбалась Тому – юноше, которому она отдала свою воду. Джок, старик, съевший ее печенье, помахал ей рукой, передавая по кругу ведро с водой. Даже Руск признал ее, дружелюбно улыбаясь.

Роз увидела Кита на передней палубе вместе с моряками, и он, словно почувствовав ее взгляд, обернулся. Потом встал и медленно пошел к не по дороге останавливаясь поговорить то с тем, то с другим.

– Госпожа Розалинда, не откажите в любезности выйти со мной на прогулку! – Кит в шутку опустился на колени и прижал руку к сердцу, целуя ее руку.

– С удовольствием, – ответила она, – но мы не можем выйти на прогулку. Здесь некуда выходить.

– Есть, – прошептал он ей на ухо. – Позволь показать тебе. Вот сюда.

Кит повел ее к баркасу, стоящему в тени «Смельчака», помог ей спуститься по веревочной лестнице, сам сел на носу и начал грести.

– Куда мы плывем?

– Тебе не положено все знать.

Кит повернул лодку на север. Весла послушно опускались в его сильных руках, описывая изящные дуги в темной воде, и поднимались в воздух, описывая мерцающие полукруги. Он сидел спиной к Роз, и она могла спокойно любоваться им. Его сильные, мускулистые руки сжимали весла. У нее слегка задрожало в животе, словно она приняла опасную дозу алкоголя.

Кит остановился у маленькой речки, едва заметной за тростником. Они вошли в чистое устье – здесь речка расширялась, и соленая вода сменялась пресной. Полная луна светила над водой, превращая все вокруг в дрожащее серебро.

Лодка уткнулась в песок, и Кит выпрыгнул и протянул руку Розалинде.

Унылый берег превратился в волшебный пейзаж; Роз села на бревно и скинула туфли, с наслаждением вдыхая запах влажной земли.

Она услышала плеск за спиной и испугалась: одна в темноте. Тревожно огляделась: где же Кит? Он стоял по колено в воде и совершенно нагой.

Розалинда чуть не вскрикнула, увидев его гладкое мускулистое тело – словно возвышающийся над морем Нептун. Он был прекрасен – гордая голова, широкие сильные плечи, узкие бедра.

– Иди сюда, – тихо позвал он, брызнув в ее сторону.

Вода показалась ей холодной, и в лунном свете она медленно сбросила одежду, стараясь не глядеть на Кита. Затем распустила косы и нырнула.

Холодная вода приятно обожгла ее.

– Господи, спасибо тебе за воду! – кричала она, зачерпывая серебряную луну. – Я теперь всегда буду ценить ее!

– Я видел людей, умирающих от нехватки воды. – Кит стоял за ней, отбрасывая темную тень.

– Где? – Розалинда шагнула к нему.

Он неторопливо опустился в воду.

– В Средиземном море. Ты умеешь плавать, Розалинда?

– Нет. А ты?

– Да, я умею. И тебе надо научиться, раз ты так часто бываешь в плаваниях. Как же отец не научил тебя?

– Негде было. Где? В Темзе, возле Уайтхолла? У Лондонского моста, чтобы все видели? Нет о никогда не учил меня, хотя знаю, что сам он умеет плавать.

– Иди сюда, – приказал Кит, выходя из воды.

Было так легко подчиняться ему! И Роз вышла за ним, движимая непонятным мучительным желанием дать ему радость, которой он не знал. Ведь его жизнь состояла из потерь и боли. Она взяла Кита за руки и стала молить всех богов о чуде.

А он держал руки любимой в своих и любовался ее красотой в лунном свете. Его пульс участился. Он хотел обладать ею всей: ее телом, сердцем, душой ее мыслями, хотя и знал, что Роз всего лишь женщина, а значит, может предать его, но сейчас это было не важно.

Кит боялся причинить ей боль и решил, что лучше научит ее плавать, и это доставит ему такое удовольствие, которое он никогда не забудет, даже если она предаст его. Кит взял Роз за плечи и показал, как плавать:

– Вот так руками, и так ногами. Попробуй. Сначала руками, потом ногами.

Розалинда попробовала, плескаясь в мелкой воде. Ей удалось оторвать ноги от песчаного берега и проплыть несколько шагов к Киту. Он поймал ее и крепко прижал к груди, и Роз ощутила его желание. Она засмеялась, вывернулась из его объятий, гладкая, как русалка, улыбаясь ему, как тогда в Лалуортской бухте.

– Иди сюда, Розалинда.

– Нет, ты иди ко мне, – поддразнила она, отступая к берегу.

Кит последовал за ней.

В глубокой воде лежало дерево, обвитое травами и гнилой растительностью. Розалинда ушибла ногу. Вода здесь была какая-то непрозрачная и вязкая. Розалинда отскочила, но было поздно: что-то проснулось в грязи, и нечто тяжелое навалилось на нее. Роз вскрикнула, попятилась и в панике поняла, что падает, и вода сомкнулась у нее над головою. Роз ощутила смертельную хватку воды и стала задыхаться. Острая боль обожгла ее правую ногу. Она бешено боролась с водой и с обидчиком. Кит был где-то рядом, пытаясь защитить ее.