Роза открыла глаза и внимательно посмотрела на викинга, пытаясь разглядеть выражение его лица в тусклом свете костра.

— Вы действительно верите, что мы справимся с ним, Гуннар?

Он с усмешкой кивнул:

— Конечно, верю.

— А Радульф… Он придет и спасет нас?

— Обязательно.

Роза кивнула — словно ответ Гуннара ее удовлетворил. Викинг ждал, что она скажет что-нибудь, но Роза упорно — молчала.

— Господа, вы не рады слышать это? — спросил он наконец.

Роза пожала плечами:

— Ну… вообще-то рада. Даже счастлива. Только вот… После этого Радульф наверняка не захочет, чтобы я оставалась его вассалом, и мне придется уехать. Придется вернуться… к отцу.

Она говорила об этом так бесстрастно, словно собственная судьба ничуть ее не интересовала. И все же Гуннар догадался, что в ее душе смятение, и она охвачена ужасом. Мысль о том, что кто-то причинит ей боль и заставит страдать, казалась Гуннару невыносимой.

— Но вы же не хотите возвращаться к отцу! — закричал Гуннар так громко, что Роза невольно вздрогнула.

— Тише, Гуннар, не кричите…

Викинг судорожно сглотнул, и Роза почувствовала, как напряглись его мускулы.

— Тогда объясните, в чем дело, госпожа. И я замолчу.

Роза в волнении смотрела на Гуннара. Его глаза по-прежнему метали молнии, и было ясно, что он с напряжением ждал ответа. Роза тяжко вздохнула: она вдруг поняла, что больше не в силах держать все в себе. Сделав глубокий вдох, она заговорила.

Голос ее звучал тихо и монотонно, и Гуннару даже пришлось наклониться, чтобы все расслышать. Впрочем, история Розы была самой обычной — Гуннар слышал такие и раньше. Несчастной девочке выпало на долю жить рядом с жестоким отцом и совершенно безвольной матерью, к тому же терпеть постоянные насмешки и издевательства брата. Ей так и не довелось испытать привычные радости детства. Слишком рано пришлось ей взвалить на плечи груз взрослых забот. И Роза всегда жертвовала собой ради других людей. При этом она мечтала о любви, которую никак не могла обрести. Конечно, Эдрик любил ее по-своему. А сэр Арно прямо-таки домогался ее расположения. Что же касается подданных, то их любовь была сродни той, что питают дети к своим родителям.

Роза изо всех сил пыталась сама справляться со всеми трудностями, хотя ей следовало обратиться за помощью к Радульфу. Вместо этого она решила нанять воинов, чтобы выиграть время и самостоятельно все уладить. Она решила так, опасаясь, что Радульф отберет у нее Сомерфорд.

Возможно, в этом она была права. Возможно, Радульф действительно не захочет оставить ее хозяйкой Сомерфорда.

Гуннар поднял глаза и обнаружил, что Роза внимательно смотрит на него. Вероятно, она уже жалела о том, что раскрыла перед ним душу. Во всяком случае, он чувствовал, что ей очень не по себе. Но теперь, после ее рассказа, Гуннар твердо решил, что поможет ей справиться со всеми трудностями и преодолеть все возможные препятствия, поможет ей сохранить за собой Сомерфорд. Да, он обязан был это сделать, потому что был ее мужчиной, ее возлюбленным. Так сказал он сам, и вот теперь у него появилась возможность доказать это. Но сначала ему, конечно же, следовало хорошенько все обдумать…

— Впрочем, все это не так уж важно, — добавила Роза. Она улеглась возле костра и накрылась плащом. — Думаю, что теперь мне все-таки удастся заснуть.

Вскоре лег и Гуннар. Однако спать он не мог. Вспомнив о матери, он невольно усмехнулся. Гудрен наверняка посмеялась бы, узнай она, что ее сын собирается бросить все ради женщины. Ведь он, Гуннар Олафсон, всегда считал, что женщины созданы Господом лишь для того, чтобы такие, как он, сильные и отважные воины, защищали их и время от времени проводили с ними ночи, но не более того.

Он никогда не допускал женщин в свое сердце.

Но одна из них все же отыскала лазейку. Да, он полюбил Розу. Гуннар был таким же, как и Фенрир, могучий северный волк. Его тоже нельзя было посадить на цепь. А вот Роза приручила его, и он, как ни странно, был этому рад.

Но он поступит так, как обещал. Вернет Розе Сомерфорд, а там уж пусть сама решает — отправиться ли ему вновь странствовать по свету или остаться рядом с ней.

— Гуннар Олафсон…

Гуннар поднял голову и увидел молодого человека, почти мальчишку, присевшего на корточки рядом с ним. Этот молодой воин с готовностью последовал за викингом, чтобы сразиться с врагами.

— Идемте со мной, Гуннар, — сказал он. Осторожно, чтобы не разбудить Розу, викинг поднялся на ноги. Он очень надеялся, что теперь уже Роза не проснется от кошмарных снов. Молодой воин отвел Гуннара на выступающее из холма каменное возвышение. Отсюда, в тусклом свете наступающего утра, топи были видны как на ладони.

Люди Фицмортона — примерно дюжина — направлялись в сторону холма. Одни из них плыли на лодках, другие шли пешком.

Вот он, бой, которого Гуннар ждал с таким нетерпением. Возбуждение всколыхнулось в его душе подобно океанской волне, и он, положив ладонь на рукоятку меча, мысленно проговорил: «Скоро, мой друг, очень скоро я пущу тебя в дело».

А что до Майлза, то он очень пожалеет о том, что решил преследовать женщину, которую полюбил Гуннар Олафсон.

— Роза…

Она отчаянно заморгала и, взглянув на Гуннара, непроизвольно улыбнулась. Улыбка получилась довольно робкая, а потом, когда Роза увидела суровое лицо викинга, и вовсе померкла. Отвернувшись, Роза принялась растирать руки и ноги. Ей даже пришлось закусить губу, чтобы не застонать от боли. Кто бы мог подумать, что ей придется так страдать без мягкой постели?

— Вы не голодны? — спросил Гуннар. — Если проголодались, то есть соленая рыба, немного хлеба, а также козий сыр. Только нужно собираться побыстрее. Люди Майлза уже ищут нас.

Роза попыталась представить завтрак, состоящий из соленой рыбы, — и тут же почувствовала боль в желудке. Поднявшись на ноги, она ответила:

— Нет, я не голодна. Что мы сейчас должны делать?

— У нас прекрасный план, Роза. — Гуннар улыбнулся. — Сегодня вечером вы будете спать в своей постели в Сомерфорде, обещаю вам.

Роза заглянула в глаза викинга и поняла, что он действительно говорит то, что думает. Да, наверное, он и впрямь хотел вернуть ей Сомерфорд. А все из-за того, что она рассказала ему о своих родителях. Но почему она так поступила? На что она надеялась? На сочувствие? Гуннар поклялся ей в верности, но он не любил ее. «Сердца своего я не отдам никому». Роза вполне могла понять, почему мужчина, продающий искусство воина за деньги, так стремится спрятать от всех свое сердце. Должно же быть в его жизни хоть что-то, принадлежащее только ему.

Но тогда почему в душе ее поселилась надежда на то, что она, Роза, сможет завладеть его сердцем? И если он действительно ее полюбит, то останется ли он с ней навсегда? Станет ли Гуннар для нее тем, кем был для Лили Радульф?

Роза попыталась представить жизнь, в которой мужчина любил бы ее настолько сильно. Несмотря на все ее недостатки или, возможно, благодаря им. От этих мыслей голова у нее закружилась, как если бы она выпила слишком много крепкого эля.

Гуннар внимательно наблюдал за ней, словно ждал ее ответа.

Но люди Майлза приближались, и у них не осталось времени на разговоры. К тому же она знала, что Гуннару не нужна, слабая, нерешительная женщина. Поэтому она должна во что бы то ни стало вернуть себе Сомерфорд. Вернуть для него, только для него одного.

Собравшись с духом, Роза проговорила:

— Спасибо вам, Гуннар. А теперь скажите, что я должна делать.

Узкая лодка скользнула на открытое место, и норманны, конечно, сразу же увидели ее. Раздался крик, но Гуннар уже развернул лодку и принялся грести с удвоенной силой. Роза сидела на носу с горящими от возбуждения глазами.

— Какие неповоротливые, — сказала она усмешкой. — Только теперь они сели в лодки, чтобы последовать за нами.

Гуннар энергично работал веслами, искусно лавируя меж высоких камышей и не обращая внимания на крики птиц, в испуге разлетавшихся в разные стороны. Одна из них пролетела так низко, что едва не задела своими красивыми крыльями плечо Гуннара. Он сейчас выглядел угрюмым и решительным — совсем как в тот день, когда впервые появился в Сомерфорде.

Позади них люди Фицмортона пыхтели от натуги. Они пытались грести, но лишь поднимали вокруг себя фонтаны воды. Над болотами раздавались их громкие гневные выкрики. Роза обернулась. Майлза де Весси среди преследователей не оказалось. Ну конечно, он не полезет в грязь и в воду, чтобы выследить и поймать своих врагов. Для этого есть приспешники. А вот когда Гуннара и Розу свяжут и приведут к нему, тут-то он и разделается с ними.

— А они не настигнут нас? — с беспокойством пробормотала Роза.

— Мы уже почти у цели. — Грудь Гуннара тяжело вздымалась от напряжения: ведь он в одиночку обогнал дюжину молодцов.

Вскоре они миновали Берроу-Мамп и оказались в довольно широкой заводи, окруженной со всех сторон зарослями камыша. Здесь Гуннар и устроил засаду. Лодка как раз прорезала стену из высоких камышей, когда показались люди Фицмортона. Они отчаянно гребли, пытаясь догнать беглецов, поэтому не сразу поняли, что происходит.

Внезапно над верхушками камышей показались болотные жители, вооруженные луками и копьями. Отчаянно ругаясь, люди Фицмортона попытались развернуть лодки и выбраться из заводи, но не смогли отыскать выход. А их уже окружили со всех сторон, и сейчас они оказались в очень незавидном положении. Однако они все-таки схватились за оружие, приготовившись дать отпор.

Гуннар выпрямился в своей лодке.

— Сдавайтесь! — крикнул он. — Мы вдвое превосходим вас по численности. Так что сдавайтесь. За что вы сражаетесь? Вскоре здесь появится лорд Радульф. Он вернет себе Сомерфорд, а вас всех перебьет. Сдайтесь сейчас, и мы сохраним вам жизнь.