Константин Сычев - Роман Молодой

– Я не имею ничего против этого, мудрый князь! – громко сказал, поднимая чашу с вином, наместник Савва. – Если эта девица не против, то пусть она едет с тобой в Москву! Отрадно, что наши девицы достойно встречают знатных господ и радуют их сердца горячей любовью! Я пью за твое здоровье, славный князь, и за благо великого князя Дмитрия Донского! Слава Москве и московским людям!

– Слава молодым! Долгих им лет! Слава великому князю Михаилу Александрычу! – кричали многочисленные гости, собравшиеся на свадебный пир. Михаил Тверской, сидевший рядом со своей супругой, с достоинством кивал головой, глядя на молодых – своего сына Василия и дочь великого киевского князя Владимира Ольгердовича, Елену.

Великокняжеский стол располагался перед прочими столами. За ним сидели только великий тверской князь с женой. К их столу примыкали два, стоявших напротив друг друга, длинных стола, образуя огромную букву «П», между которыми имелось широкое свободное пространство. В былые времена в этом месте размещались скоморохи – музыканты, певцы и танцоры – развлекавшие гостей. Но теперь, когда тверские князья стали проявлять набожность и «христианскую скромность», от увеселений отказались, ограничившись лишь «пребогатыми яствами и щедрыми возлияниями». За первым столом, по левую руку от великой княгини, сидели жених и невеста, одетые в белоснежные одежды, вышитые красными нитями. Княжич Василий, стройный голубоглазый юноша с белокурой непокрытой головой, едва пробивавшимися белесыми бородкой и усиками, румяный от смущения и волнения, буквально врос в скамью. Он едва прикасался к пище и пил только сладкий медовый отвар. Его невеста, прелестная сероглазая девушка с длинными светлыми волосами, струившимися по плечам, в белоснежной, сверкавшей мелкими алмазами шапочке, сидела, опустив свои пушистые, накрашенные тертым углем ресницы, вниз и глядела в стол. Шум свадебного пира, казалось, утомлял ее. За невестой, вдоль скамьи, располагались литовские гости – бояре великого князя Владимира. Сам Владимир Ольгердович восседал напротив молодых за тем же столом, возглавляя скамью; за ним разместились его лучшие воины, старшие дружинники.

За другим столом, по правую руку от великого князя Михаила, пребывали смоленские гости – князь Юрий Святославович, сын великого смоленского князя, его брат Глеб Святославович и за ними – смоленские бояре. Напротив них сидели тверские бояре и священники.

Но, несмотря на веселые речи, множество тостов, славословий и обильный прием бесчисленных хмельных напитков, великому тверскому князю Михаилу было невесело.

– Ладно, хоть эта девица миловидна личиком! – думал он, поглядывая на литовскую княжну. – Мой сын не засидится в скуке и телесном томлении! Однако, родство, увы, не знатное! Этот князь Владимир Ольгердыч небогат, а его Киев – полуразрушенный городок! И ходят слухи, что этот Владимир не в почете у Ягайлы, да и Витовт его не жалует! Однако посмотрим…

И он задумался.

Это уже была вторая свадьба в великокняжеской семье за последние три месяца: осенью он женил своего сына Бориса на дочери великого смоленского князя Святослава Ивановича. Тогда свадьба была намного веселей! Михаилу Тверскому была нужна дружба со Смоленском, как воздух! После победы Дмитрия Московского над полчищами Мамая на стороне Москвы оказались все удельные князья. Да и сам великий тверской князь был вынужден выказывать по отношению к Москве видимость дружбы. Один Святослав Смоленский сохранял гордую независимость и даже, воспользовавшись неурядицами в Литве, отошел от союза с ней. Его земли не пострадали от нашествия Тохтамыша, казна, несмотря на вынужденные выплаты ордынскому хану «выхода», не оскудела, да и смоленское воинство не утратило своей боевой мощи! Попробуй, сунься лютый враг на Смоленск: «железные полки Святослава» всегда готовы дать достойный отпор»!

А теперь Святослав Иванович не просто друг, но еще и родственник Михаила Тверского! Можно уже не бояться Москвы и смело просить у ордынского хана «грамотку» на великое владимирское княжение!

Великий тверской князь, проведав о поборах, которыми Дмитрий Московский обложил Великий Новгород, попытался осторожно вмешаться в их дела и послал к новгородским боярам своих людей с предложением «перейти под тверскую руку», но последние категорически отказались что-то менять. – Мы не хотим ссориться со славным Дмитрием! – ответили тогда новгородцы. – Конечно, мы с превеликим трудом собрали «черный бор«…Время покажет…Московские дела не так уж плохи, а наши собственные – никуда не годятся!

В это время в Новгороде начались беспорядки. Обозленные «черным бором» горожане обвиняли своих бояр в «нелюбви к великому городу» и нежелании «соблюдать новгородские свободы». Чтобы предотвратить смуту, новгородские посадники, посоветовавшись с богачами и знатью, собрали вече и постановили, что не признают прежних договоренностей с Москвой о праве московского митрополита судить новгородских «лучших людей». Теперь, по их постановлению, это будет делать новгородский архиепископ, «как было в старину». Эта смелость новгородской знати несколько успокоила толпу. Однако было ясно, что Москве такое их решение не понравится. – А если Дмитрий разгневается и пошлет войско на Новгород, тогда все может измениться, – решили в Твери, – и новгородцы поставят под сомнение свою дружбу с Москвой!

– Слава великому князю Михаилу! – раздался вдруг громкий звонкий голос Владимира Киевского, и Михаил Тверской очнулся от раздумий. Владимир Ольгердович встал, держа в ладони правой руки серебряный кубок с вином и, глядя на него, сказал: – Я давно хотел породниться с тобой, мой брат Михаил, и сейчас радуюсь от всей души! Теперь мы будем с тобой в союзе против Москвы! Пусть только Дмитрий Москаль осмелится напасть на тебя – он сразу же получит беспощадный отпор! У нас есть еще один верный и надежный друг – славный Олег Иваныч Рязанский, тесть моего могучего брата Корибута! Он тоже враждует с Москвой! Нам надо заключить с ним союз! А сейчас я пью это доброе вино за славу тверской земли и желаю тебе, брат, великой силы! Крепи дружбу с другими князьями и могучей Литвой, аминь!

Михаил Тверской нехотя встал из-за стола и отпил из своего бокала. – Слава тебе, мой добрый сват! – буркнул он. – Желаю тебе здоровья и всех благ!

После того как молодые удалились, а вслед за ними и великая княгиня, великий тверской князь объявил о завершении первого пиршественного дня. В светлице остались только князья и епископ, а все остальные гости ушли на покой. – Садитесь поближе! – распорядился Михаил Александрович. – Мы потолкуем в тишине о нашей жизни.

Великий князь Владимир Ольгердович перешел на другую скамью и уселся напротив смоленских князей, рядом с владыкой.

– Недавно ко мне приезжали рязанские люди, – начал Михаил Тверской, – и призывали к союзу против Москвы…Славный Олег Иваныч хочет начать войну с москвичами. Но у него мало сил! Однако он очень обижен на тогдашнее московское вторжение в его земли! Вы же помните, что сразу же после сожжения Москвы нынешним царем Дмитрий Московский пошел на Рязань! Это был несправедливый поход! Ну, и что из того, что рязанцы показали царю броды на Оке? Татары бы и без них перешли ту реку! Олег Рязанский вовсе не хотел зла Москве, а лишь пытался уберечь свои земли! А за это такая плата! Между прочим, Тохтамыш, отойдя от Москвы, безжалостно разорил рязанские земли! Это – доказательство того, что Олег Иваныч не заключал с ним союза! Поэтому действия Дмитрия Московского неоправданы! Я вот думаю, а может помочь славному Олегу?

– Помоги, брат! – кивнул головой Владимир Киевский. – И я подумаю об этом…Почему бы не поддержать отважного Олега?

– И мы бы помогли! – буркнул Юрий Смоленский. – Надо поговорить об этом с батюшкой…Вот только жаль, что у нас нет дружбы со славной Литвой! Ведь Литва заняла часть наших земель с городами и селами…Вот пойдем мы на войну с Москвой, помогая Рязани, а в спину нам ударит великий князь Скиригайла! Ведь именно он сейчас правит Литвой? Мы узнали, что могучий Ягайла отправился в Польшу за короной, не так ли?

– Так, – сказал, опустив глаза, Владимир Ольгердович. – Теперь вся власть в Литве в руках Скиригайлы! Однако я не верю, что он угрожает вашему Смоленску! Поэтому не стоит бояться войны с Москвой! Литва не будет мешать вашему союзу с Рязанью!

– Это не так! – тихо сказал тверской епископ. – Я не верю Скиригайле! Говорят, что он решил отречься от православной веры и перейти в католичество! Как можно верить язычнику и изменнику?! Ты же сам, князь Владимир, держишь в плену нашего святого человека Дионисия? Поговаривают, что он болен, а может уже и мертв!

– Тот Дионисий, получивший в Царьграде сан митрополита, сам прибыл в Киев, – пробормотал, покраснев, Владимир Ольгердович. – Но, как вы знаете, там уже давно сидит законный митрополит Киприан…Я тогда спросил этого Дионисия, зачем он ездил в Царьград к патриарху без согласия святителя Киприана? Да еще с такой целью! У нас есть один митрополит для всей Руси! Но Дионисий не захотел дать нам вразумительный ответ! Вот и пришлось оставить его в Киеве! А насилия над ним не было…Что же касается его болезни, то в этом – воля Господа!

– Если бы ты, великий князь не задержал его, – укоризненно покачал головой владыка, – славный Дионисий был бы здоров! В связи с этим я должен тебе сказать: перестань мучить человека православной церкви! Я напишу и самому святителю Киприану. Он не смог ужиться с Дмитрием Московским и бежал во время татарского нашествия! Это – великий грех! Вот почему в Москве теперь сидит митрополит Пимен! Он тоже был «поставлен» на митрополию царьградским патриархом! Но не наше дело судить людей Господа, на это Его воля! Значит, так надо! А вот что касается войны с Москвой, то я могу посоветовать и смолянам, и тебе, сын мой Михаил, ни в коем случае не идти против своих единоверцев! Рядом с нами – более опасный враг! А Москва – русская земля! С ней всегда можно миром договориться…Зачем идти на брата? А враги, воспользовавшись нашими междоусобицами, будут приходить со всех сторон на русскую землю и побеждать нас! Влезть в войну легко, но как из нее выйти? Разве вы забыли, как Дмитрий Московский с другими князьями осаждали нашу Тверь? Где же тогда были наши друзья и союзники? То же самое будет и сейчас! Берите пример с Романа Брянского! Разве ты не звал его сюда, в Тверь, накануне этой свадьбы? Почему же Роман не приехал? Он же знатный человек, имеющий большие права! А все потому, что он – служилый князь и связан крестным целованием…А может, не захотел обижать своего великого князя…Значит, Роман Молодой – верный своим словам и клятве человек! А если бы он прибыл сюда, как свободный князь, ему бы пришлось перейти на твою службу! Вот, смотри на его пример, сын мой, и строго соблюдай мирный договор с Москвой!