Константин Сычев - Роман Молодой

– Не надо, великий князь! – вскочил со своего места тот самый боярин Михаил Александрович, у которого проживал охраняемый знатный пленник. – Он – кровный родич этого царя Шадибека. Сам мне сегодня сказал! А я не знал, что есть такой царь Шадибек! А когда услышал сейчас на совете его имя от Ивана Семеныча, так сразу же смекнул: наш пленник сказал правду! Было бы лучше, батюшка, не предавать его и прочих татар смерти, а послать с подарками к царю Шадибеку! Может, будет от этого какая-то польза, а ты получишь царскую грамоту-оберег!

– Это правильно! – кивнул головой великий князь. – Так и поступим! Есть еще новости, Иван?

– Я хотел бы рассказать еще немного о Твери, – продолжал Иван Симеонович. – Там могут начаться беспорядки. Дело в том, что многие бояре удельных князей стали перебегать на службу к великому князю Ивану. А это не нравится мелким князьям! Они приезжали в Тверь и просили Ивана Михалыча не принимать беглецов, но тот с ними не согласился! Рассказывают также, что Витовт Литовский ездил осенью к польскому королю Ягайле и клятвенно подтвердил ему свою верность. Кроме того, этот Витовт заключил «вечный мир» с Великим Новгородом, Псковом, Москвой и Тверью!

– Значит, Витовт теперь усилится, если сумел помириться с сильными уделами! – громко сказал Олег Иванович, глядя на своего зятя. – А ты просишь отвоевать у него Смоленск! Пусть татары разбили Витовта в своих степях, и он понес жестокий урон…А разве татары не потеряли многих людей? Им тоже досталось от Витовта! Рано его хоронить! Там – несметная сила!

– Ты хотя бы выслушай смоленских бояр, батюшка! – простонал Юрий Святославович. – Они скажут много полезных слов! Может ты тогда примешь другое решение…

– Ладно, Юрий! – кивнул головой великий князь Олег. – Сейчас, я дослушаю боярина…Говори же, Иван, что там еще на Руси приключилось!

– Скажу теперь о Смоленске, если этого хочет князь Юрий, – сказал Иван Симеонович. – Недавно Витовт прислал туда нового наместника – Романа Молодого! Того самого, батюшка, который сидел здесь, в Переяславле, в твоем плену! Это известный на Руси человек!

– Неужели?! – встрепенулся Олег Рязанский. – Это не выдумка?

– Это правда, батюшка! – вскричал багровый от ярости Юрий Святославович. – Об этом мне рассказали приехавшие сюда бояре! Я до сих пор не могу успокоиться от гнева! Нет мне спасения от того бесстыжего Романа! Он в свое время отнял Брянск у моего брата и не раз покушался на Смоленск! И литовцы часто грозили мне этим Романом! О, как бы я хотел отомстить злодею и вернуть мой Смоленск!

– Ладно, Юрий, – кивнул головой Олег Иванович. – Веди сюда кого-нибудь одного из смоленских бояр! Мне не нужна пустая болтовня или разнобой!

В думную светлицу вошел седовласый, рослый, широкоплечий боярин, одетый в богатый, расшитый золотыми и серебряными галунами литовского покроя кафтан. Его синие, блестевшие шелком штаны были вправлены в серые козловые сапожки. Пояс боярина, расшитый золотыми и серебряными нитями, искрился драгоценными камнями.

Низко склонившись в поясном поклоне перед великим князем Олегом, смоленский боярин сказал, тряся своей окладистой седой бородой: – Здравствуй, великий князь! Мы, трое смоленских бояр, пришли к тебе за помощью против литовцев! У нас совсем нет жизни от них! Они совершенно нас ограбили! Теперь мы платим огромный «выход» не в Орду, а Литве! Они установили неведомые и тяжелые налоги! А недавно хитрый Витовт прислал к нам своего человека – Романа Молодого! Он совсем не молод, несмотря на прозвище, хитер и коварен! И многие наши бояре поддались на «лесть» нового наместника: стали хвалить его и подчиняться указаниям литовцев! Если этот Роман проживет у нас хотя бы год-два, он сумеет приручить весь смоленский люд к литовской власти! А мы хотим возвращения нашего законного князя Юрия Святославича! Помоги нам, великий князь! Мы все слезно просим тебя!!

И смоленский боярин, упав на колени, громко, хрипло зарыдал.

– Ты слышишь, батюшка?! – возопил, прерывая горестные стенания смоленского боярина, Юрий Святославович. – Неужели ты не сжалишься над нами и не поможешь?!

– Конечно, сынок, – молвил, глядя на своих бояр, великий князь Олег, – я приму меры! Но у меня пока нет столько сил, чтобы осаждать этот неприступный город!

– Этого не понадобится, батюшка! – буркнул Юрий Смоленский. – Нам бы только дойти до Смоленска с войском, а там мои бояре откроют ночью ворота, и мы вступим в город!

– Так будет, боярин? Как твое имя? – нахмурил брови Олег Иванович.

– Мое имя – Михаил Глебыч, – вновь заплакал затихший на время смоленский посланник. – Помоги нам, великий князь! Мы сами отворим тебе нужные ворота! А вы потом покараете врагов-литовцев и Романа Молодого!

– Именно так, великий князь! – молвил, горя очами, Юрий Святославович. – Мы подведем наше войско к городским воротам, а я свяжусь со своими людьми…Нашим врагам не устоять! И я сам беспощадно зарублю этого Романа Молодого! А бояр, которые переметнулись к Витовту, мы вместе покараем! И пусть злобный Витовт попробует вернуть себе Смоленск! Ничего у него не выйдет!

– Хорошо, сын мой, тогда мы пойдем на Смоленск летом, когда станет тепло и сухо! – кивнул головой Олег Рязанский. – Пока еще холодно, а весной – сыро! Летом удобней! Но запомни, сынок! Ты потерял свой удел из-за собственных неправедных поступков! Поэтому нечего угрожать расправой своим боярам! А Роману Молодому ты вовсе не судья! Обещай же проявить должную скромность, милосердие и что ни один волос не упадет с головы князя Романа!

– Обещаю! – сказал, скрепя сердце, Юрий Святославович. – Мне бы только вернуть славный Смоленск!

– Зачем ты к нам приехал, княже?! – крикнул, вставая со своей скамьи, смоленский боярин Михаил Глебович. – Исполнять волю Витовта, но не служить русскому городу?! Разве ты не знаешь, что еще жив наш законный князь Юрий Святославич?!

– Я знаю об этом, славный боярин, – кивнул головой Роман Михайлович. – Но Витовт прислал меня, чтобы я навел порядок в городе и улучшил вашу жизнь! Не скрываю: я, в самом деле, исполняю его волю! Я сказал вам всю правду еще в прошлом году, сразу же по прибытии в Смоленск! У меня не было замысла овладеть вашим городом и отнять законные права у славного князя Юрия! Но он ведь сам покинул город и сбежал в Рязань! Что же теперь болтать? Неужели вы стали хуже жить после моего прибытия? Разве я кого-нибудь обидел? Может я опозорил чью-нибудь супругу или убил простолюдина? Вы живете, как свободные люди, имея право высказывать любое мнение! Хотя бы здесь, на совете! Разве не так?

– Так, так, княже! – прогудели многие бояре.

– Однако же, княже, – встал со своей скамьи другой боярин, Иван Симеонович, – почему ты в свое время бросил Москву и ушел к Витовту? Ты считаешь, что лучше служить поганому литовцу, чем великому русскому князю?!

– Лучше, Иван, – грустно улыбнулся князь Роман. – Служба у Витовта не так тяжела, хотя бы потому, что он – справедлив! Конечно, великие князья стоят выше по своему положению, чем служилые, но они – не господь Бог! Ты можешь сказать Витовту любую правду, и он тебя только похвалит! А если будет недоволен твоими словами, ограничится только устным порицанием, а потом забудет обиду! В Москве же все по-другому! Там вы – не друзья, а государевы холопы! И не имеете права говорить великому князю ничего, кроме похвалы или грубой лести! Но сказать правду, особенно, если она нелицеприятна – не смей! Лишь один святитель может что-то подсказать великому князю! А остальные должны лишь молчать, хвалить его или поддакивать!

– Как у нас было при Юрии Святославиче! – буркнул кто-то из смоленских бояр.

– И ты никогда не добьешься в Москве справедливой награды, хоть бейся головой или совершай великие подвиги! – продолжал Роман Михайлович. – Особенно если ты небогат и приехал издалека! Там самые знатные бояре так «обкрутили» великого князя, что он признает, как правду, только их слова…Бывает, что они сговорятся против кого-либо и тогда совместно безжалостно оговаривают невинного человека! Я не раз терпел их подлые выходки! Вот придешь по вызову великого князя, пусть хоть покойного Дмитрия Иваныча или его сына Василия, и никак не поймешь, отчего он сердит на тебя! Знаешь только одно: снова оговорили! А если какой-нибудь боярин попадет в опалу великому князю, ему никто, даже прежний друг, не подаст руку помощи! Они – друзья только тогда, когда надо кого-нибудь скопом затравить, как это делают злые волки, а в одиночку – беспомощны!

– А как же тогда Дмитрий Волынский? Он ведь жил во славе и почете? И тоже был «пришлый» князь?! – вновь подскочил со своего места Михаил Глебович. – И его любили московские бояре!

– Тому славному Дмитрию просто повезло! – ответил Роман Михайлович. – Он сразу же женился на сестрице Дмитрия Донского и стал его родичем! Тогда бояре стали принимать его, как своего! Других примеров я не знаю…Может вы их назовете?

– Что вы напустились на нашего князя Романа Михалыча, славные бояре?! – возмутился, вставая, Влад Изборович, приехавший с князем из Брянска. – Неужели вам было лучше при злобном Юрии?! Я слышал о нем столько недобрых слов! Он обижал даже вас, своих именитых бояр! И даже щупал ваших супруг! Стыдитесь!

– Почему ты оскорбляешь имя нашего законного князя?! – закричал, чувствуя, что нашел повод для общего возмущения, главный недоброжелатель смоленского наместника Михаил Глебович. – Мы сюда не звали вашего князя! Сами можем во всем разобраться без Витовта!

Его сторонники загудели, забурчали.

– Вы бы так покричали на своего Юрия! – возмутился, вставая, брянский боярин Поздняк Кручинович. – Это вам не наш кроткий князь Роман, который всегда уважал бояр и сейчас терпит ваши злые слова! Что вам неймется? Зачем вы толкаете городскую чернь на беспорядки?

– Тогда, если вы хотите Юрия, а я вам опостылел, – привстал в своем кресле Роман Михайлович, – выносите на этот счет свое общее решение, и я с радостью уеду в свой славный Брянск! Я не хочу сидеть в вашем беспокойном городе и слушать несправедливые слова! Я уже старик, а не юноша! Решайте же!