В это время над нами радиоведущая, известная провокационными разговорами в эфире о сексе, шествовала по подиуму в сильно декольтированном платье, сопровождая свой выход собственным комментарием о том, как соблазнительно она выглядит в этом наряде. За ней внимательно следила большая часть аудитории, но падение Кайла тоже привлекло немало внимания.

К нам подошли двое мужчин и женщина, представившиеся врачами. Вместе с Аароном, Кэссиди и Трисией они тут же занялись приведением Кайла в чувство, а я повернулась к Дэниелу:

— Ах ты сукин сын!

Дэниел пару секунд постоял в нерешительности, прикидывая, что ему будет за нападение на полицейского детектива, и рванул с места.

— Дэниел! — закричала ему вслед Линдси таким голосом, что меня будто током поразило.

— Линдси, вы покрываете Дэниела!

Она оперлась о спинку стула, но у нее все равно подгибались колени. Страшно побледнев, она безмолвно шевелила губами. Я ринулась за Дэниелом.

В одно не очень прекрасное лето еще в колледже я подрабатывала официанткой. Сейчас приобретенные тогда навыки бега с препятствиями в виде стоящих на пути столов, занятых и пустых стульев, валяющихся на полу салфеток вмиг вернулись ко мне, будто умение кататься на велосипеде. Дэниел несся в сторону кухни, и я с удовольствием подумала, как сейчас схвачу его и пропущу через мясорубку, которая у них наверняка имеется, но он вдруг взял резко влево, в сторону входа за кулисы, где готовились к выходу модели, профессиональные и не очень.

Я вообще-то думала, что десятки толпившихся там полуобнаженных женщин начнут кричать или по крайней мере возмутятся при виде затесавшегося среди них Дэниела, но большинство остались совершенно равнодушными к этому явлению. Они слегка оживились, только когда поняли, что я его преследую, а Линдси теперь преследует меня. Кто-то вскрикнул прикрывшись, кто-то посторонился, кто-то с интересом наблюдал за двойной погоней. За кулисы вбежал распорядитель со свернутыми набок наушниками, велел всем поторапливаться, схватил следующую модель и вытолкал на подиум.

И ни один человек даже не попытался остановить Дэниела, а единственной, кто решил встать на моем пути, когда я неслась мимо, была Эйлин, обернутая в невероятное количество слоев синего с зеленым тюля и шелка насыщенного розового цвета:

— Форрестер, какого черта…

В последнюю секунду я сумела ее обогнуть, не сбив с ног, и по-прежнему не сводя глаз с Дэниела.

— Остановите его! — вопила я, тщетно призывая хоть кого-нибудь откликнуться, но все лишь провожали его взглядом.

Он направился к двойным дверям, которые вели в коридор с комнатами для обслуживающего персонала отеля. Вдруг я заскользила, попав ногой на чью-то свалившуюся на пол шелковую сорочку, и, пытаясь сохранить равновесие, бешено замахала руками, как вертушка на палочке. Хотя мне удалось не упасть, это слегка замедлило мой бег, и Линдси удалось меня догнать.

Она схватила меня за волосы, но я сумела вывернуться. Она все равно цеплялась за меня, и я развернулась и ударила ее по лицу. Линдси охнула от боли и неожиданности. Некоторые модели изумленно открыли рот, а кто-то начал аплодировать.

— Ты ничего не понимаешь!

— Это уж точно! — бросила я, повернулась и снова помчалась за Дэниелом, который всем телом навалился на дверь. Тут же завыла сирена и заморгала сигнализация. Распорядитель нажал не на ту кнопку, и раздался пронзительный свист — модели заверещали, зажимая уши. Музыка на несколько секунд смолкла, но распорядитель надел наушники, что-то выкрикивая в микрофон, затем, схватив Эйлин, подтащил ее к выходу на подиум.

Музыка грянула снова. Дэниел дернулся от дверей, прижался к стене и начал двигаться в сторону, пытаясь увеличить расстояние между нами, а я, чтобы до него добраться, карабкалась на стулья, столы, отбрасывая в сторону одежду и расталкивая моделей. Но тут путь ему преградила груда ящиков из-под аппаратуры, поэтому ему пришлось развернуться и двигаться в мою сторону. Я наступала, очень надеясь, что при нем нет оружия, и одновременно убеждая себя, что, если бы было, он бы уже им воспользовался.

Он оказался загнанным в угол. Я не знала, что теперь с ним делать, но деться ему уже было некуда — спиной он уперся в подиум.

— Дэниел, твой пистолет прошел экспертизу. Ты попался, — сказала я, надеясь, что так он быстрее поймет бесперспективность своих попыток сбежать.

— Это ее пистолет. — Он показал на стоявшую позади меня Линдси. Я знала, что она где-то рядом, но не рискнула посмотреть, где именно, чтобы не выпускать из поля зрения Дэниела.

— Дэниел! — снова закричала она.

— Заткнись! — громко огрызнулся он.

В это время я бросилась на него, но он дернулся в сторону, и я, не рассчитав, шлепнулась на пол, а он вскочил на подиум. Не обращая внимания на боль от ушибов, я встала на ноги, сбросила туфли и вскарабкалась на подиум вслед за ним. Увернувшись от распорядителя, я последовала за Дэниелом в светящееся пространство зала.

— Молли! — услыхала я откуда-то снизу возглас Трисии, но свет ослепил меня так, что я ничего не различала вокруг.

Моргая и щурясь, я разглядела впереди Дэниела, который спиной вперед двигался по подиуму, прикидывая, куда кинуться. Люди вскакивали с мест, звали на помощь. Эмиль просил всех сохранять спокойствие, но это лишь приводило гостей в еще большее возбуждение. Я чувствовала, как по всему залу вспыхивают язычки паники.

Дэниел вдруг резко наклонился, выхватил из рук официанта штопор, подтащил к себе модель, стоявшую на подиуме, и приставил острый конец к ее горлу. Это была Эйлин. Она зыркнула на меня гневно: ее ярость оказалась куда сильнее испуга.

— Все из-за тебя, Форрестер!

Дэниел зажал ей рот рукой, и у нее хватило ума не оказывать ему сопротивления.

— Дэниел, отпусти ее, пожалуйста, — взмолилась я, но он замотал головой.

— Дэниел, прошу тебя, — обратилась к нему Линдси, стоявшая теперь рядом со мной. Я быстро взглянула на нее, но все ее внимание было приковано к мужу. Она больше не пыталась убрать меня с дороги — теперь она хотела помочь мне его обезвредить.

Он снова замотал головой, на этот раз с особым ожесточением.

— А ведь это должно было сработать, — выпалил он.

— Да, родной, должно, — сказала она с горечью в голосе.

— Я не хотел его убивать.

Публика отозвалась общим вздохом и зашевелилась. По крайней мере, половина присутствующих извлекала мобильные телефоны, чтобы запечатлеть то, что произойдет дальше.

А произошло следующее. Эйлин, возмущенная тем, что ей не дают двигаться да еще испортили ее звездный час, изо всех сил укусила Дэниела за палец. Он завопил от боли и размахнулся штопором, как ножом, чтобы отомстить за нанесенное увечье. Совершенно инстинктивно, а вовсе не из любви к Эйлин я снова прибегла к своей тактике и бросилась на него; на этот раз полет прошел чуть успешнее. Я говорю «чуть», потому что сумела оторвать Дэниела от Эйлин и выбить из его рук штопор, но в прыжке зацепила и Эйлин, и мы втроем упали с подиума на пол, в результате чего у Эйлин оказалась сломана рука, а Дэниел вывихнул колено. При этом я не пострадала физически, получив разве что удар по самолюбию, карьере и личной жизни.

Конечно, хочется, чтобы тебя считали сногсшибательной штучкой, но не в таком же прямом смысле.

20

Когда-то я полагала, что во имя любви сделала бы что угодно: покорила бы горную вершину, написала поэму, отказалась от трона. Позже я узнала, на какие жертвы ради нее идут некоторые: увеличивают грудь, разрушают семьи, совершают убийства. Поэтому (хотя о себе мне нравится думать как об истинно романтической натуре) я для себя решила, что моя готовность к самопожертвованию в этой области, вероятно, находится где-то между нанесением на тело татуировки и приобретением абонемента в спортзал. Оставляю за другими право на более кардинальные меры, а сама постараюсь как следует во всем этом разбираться и подводить итоги, учась на чужих ошибках.

Через два дня после гала-представления, все еще пытаясь оправиться от синяков на теле и впечатлений от удара по самолюбию, я решила, что пора кое в чем разобраться и подвести кое-какие итоги. Но Кайл не захотел: у него, оказывается, был собственный план, который он намеревался воплотить в жизнь. Я не смогла его отговорить, потому что он, пожалуй, единственный человек на земле, который отличается большим, чем у меня, упрямством.


Даже когда мы с Дэниелом и Эйлин свалились с подиума, гости, наконец переставшие снимать происходящее на мобильные телефоны, продолжали названивать в полицию и службу спасения. Одетый во фрак Донован появился буквально за несколько минут до того, как место происшествия наводнили наряды полиции. Он полагал, что это будет эффектное опоздание, потому что пришел с новостями, которые как громом должны были поразить всех нас: найденный мной пистолет зарегистрирован на имя секретаря Дэниела, которая за неделю до убийства заявила, что его украли. Донован вошел в зал в ту минуту, когда богатые и знаменитые поспешно направлялись к выходу, а приведенный в чувство, но все еще нетвердо стоявший на ногах Кайл защелкивал наручники на руках Дэниела.

Впрочем, Дэниел при всем желании не смог бы двинуться с места, по крайней мере пока ему не вправят колено. В ожидании машины скорой помощи Кайл и Донован кратко переговорили с Дэниелом, зачитав ему права. Трисия и Кэссиди помогли мне подняться с пола и усадили за стол, где тихо и безутешно плакала Линдси. Эмиль, подхватив на руки Эйлин, отнес ее к другому столу, где остальные приглашенные сотрудники «Цайтгайст» бросились ее утешать.

— Это я во всем виновата, — сквозь рыдания, заикаясь, проговорила Линдси, когда подруги усаживали меня на соседний стул.

Кэссиди втянула воздух сквозь зубы.