Сьюзан Элизабет - Ритм дождя

Летом 1859 года небольшой городок Шейди-Галч, казалось, сошел с ума. Именно по этой причине Дэниэлла Сторм, оставив мирные домашние хлопоты до более спокойных времен, шагала по главной улице городка, направляясь к зданию тюрьмы. От невероятной жары волосы у нее намокли и прядями падали на глаза.

Лето выдалось необыкновенно жаркое и засушливое. Колорадские холмы, в это время обычно покрытые буйной растительностью, смогли произвести на свет лишь жалкие кустики высохшей травы, а ручей Спандж-Крик превратился просто в грязную канаву. Сегодня небо было затянуто серыми тучами, и население городка надеялось, что наконец, впервые за два месяца, оно разродится дождем.

Однако Дэнни беспокоил не столько дождь, сколько этот проклятый ручей. Худосочный поток воды доставил ей за два месяца столько тревог, сколько не могли бы принести ни засуха, ни мороз, ни удушающая жара, вместе взятые.

Проходя мимо оружейной лавки своего отца, она обратила внимание, что надпись над входом нуждается в обновлении. Служащий магазина, Джозеф Харди, вышел на крыльцо и приветственно взмахнул рукой:

— Добрый день, Дэнни!

Она кивнула в ответ не останавливаясь, чтобы не терять время на пустую болтовню.

На пороге своей парикмахерской появился Роулин Бикман. Бросив неодобрительный взгляд на двух стариков, покуривающих на лавочке рядом с его заведением, он попытался включить симпатичную ему барышню в беседу:

— Как дела, Дэнни? Похоже, собирается дождь. Вот было бы здорово!

— Первое впечатление может быть обманчивым, — резко ответила она, поскольку разговоры о дожде были одной из главных тем пустой болтовни горожан.

— Отец еще не вернулся из Денвера? — поинтересовался Смит Андерсон, высунувшись из-под навеса с другой стороны улицы.

— Нет.

«Я была бы несказанно этому рада», — добавила Дэнни про себя.

— Ты уже слышала про Дугласа? — продолжал Смит, вылезая из-под навеса своей лавчонки и направляясь к ней.

Дэнни остановилась и, сверкнув глазами, раздраженно бросила:

— А куда, черт побери, вы думаете, я направляюсь?

— Вот именно, Андерсон, — сказал Джозеф Харди, подходя к беседующим. — Куда, черт побери, ты думаешь, она направляется?

— А твой старший брат уже знает про то, что случилось с младшим? — спросил владелец парикмахерской.

Дэнни поджала губы и молча продолжила свой путь к тюрьме. Ей не нравилось, когда кто-то считал, будто ее старший брат может справиться с серьезным делом лучше, чем она сама. А также не нравилось, когда посторонние люди совали нос в их семейные дела. Если бы не золото из ручья, эти трое не поздоровались бы с ней.

Проклятый ручей доведет ее до белого каления, если не удастся решить этот вопрос в самое ближайшее время. В последние две недели ручей являлся главной проблемой не только для ее семьи, но и для всего населения Шейди-Галча. Ручей Спандж-Крик разделял владения Стормов и Поттэров как раз посередине, а две недели назад ее отец нашел в нем самородок размером с куриное яйцо. Но вместо радости это событие вызвало в городке лишь раздоры. Кому должен принадлежать самородок — семье Стормов или семье Поттэров? Следует ли разделить добычу пополам или отдать ее одной из семей?..

Стормы утверждали, что золото несомненно принадлежит им: ведь это они нашли его, да еще и в собственном ручье. Поттэры же настаивали на том, что самородок — их собственность, так как ранее весь участок с ручьем принадлежал им. Но основной причиной раздоров стало то, что никто не знал, на чьей именно территории было найдено золото. Только землемер может это определить.

Собственно, и землемер должен бы присутствовать при находке, чтобы сказать что-то определенное, но тут уж приходилось верить честному слову Дрейфуса Сторма, который поклялся с абсолютной точностью указать землемеру, где именно он нашел самородок.

Население городка страстно желало узнать, чем дело кончится, и многие даже заключили пари. В результате город разделился на две части: половина его обитателей поддерживала Поттэров, а другая половина — Стормов. Шерман Поттэр дошел до того, что запретил приверженцам «воришек Стормов» делать покупки в его магазине. В ответ Дрейфус Сторм отказался продавать патроны тем, кто солидаризируется с Поттэрами.

По мнению Дэнни, все они сошли с ума. Но многие считали, что жизнь стала более интересной. Каждый вечер между сторонниками двух партий устраивались потасовки, переходившие порой в настоящую пальбу. Женщины распространяли сплетни о противниках, а мужчины накалялись этими сплетнями до состояния ярости. В галантерейном магазине вывесили табличку: «Сторонники семьи Стормов сюда не допускаются!» Школьники наклеивали друг другу на спины ярлычки типа: «Обожатель Поттэров» или «Приспешник Стормов». Выходные дни означали теперь двойную нагрузку на священника Стивенса: он вынужден был читать раздельные проповеди — для лагеря Поттэров в восемь часов, а для лагеря Стормов в десять.

Шерифу Вингэйту до того все это осточертело, что неделю назад он отправился поохотиться в горы и с тех пор не появлялся в Шейди-Галче. Губернатор штата Колорадо прислал в городок нового шерифа — для поддержания порядка до приезда землемера.

Дэнни нетерпеливо дожидалась нового представителя власти, поскольку верила, что он сможет вернуть городу спокойствие. Но вместо этого новый шериф арестовал ее младшего брата, Дугласа! И вот теперь Дэнни намеревалась освободить брата или по крайней мере разобраться, что за человек этот шериф.

Подойдя к двери полицейского участка, она остановилась, чтобы собраться с духом. Прохожие тоже стали останавливаться, глазея на нее. Дэнни окинула зевак холодным взглядом и нажала на ручку двери.

Пройдя через пустой полутемный коридор, она увидела еще одну дверь и постучалась. Никто не ответил. Тогда Дэнни, хотя и с меньшей решительностью, вновь нажала на ручку и вошла. Она увидела перед собой большую печь и диван со скрученной и прикрытой пледом постелью. Над ним висела оружейная полка, а на ней валялся пояс ее младшего брата с кобурой и шестизарядным револьвером.

В следующее мгновение Дэнни перевела взор на восседающего за массивным столом немолодого мужчину со шрамом на лбу. Он внимательно разглядывал юную девушку с яростными глазами, оставаясь совершенно спокойным.

— Шериф Килли! — заговорила она решительно. — Я пришла, чтобы поговорить об освобождении моего брата.

Пронзительные глаза шерифа сузились, лоб наморщился, и стал более отчетливо виден шрам. Полицейский откинулся назад, почесывая седую щетину на подбородке:

— Должно быть, вы Дэниэлла.

Голос его удивил Дэнни: мягкий, успокаивающий, он никак не соответствовал зловещей наружности.

— Вы не ошиблись. И когда я объясню положение дел, вы согласитесь, что моему брату в тюрьме не место.

Полицейский усмехнулся:

— Знаете, сколько раз за свою жизнь я слышал эту фразу?

Дэнни без приглашения села на стул возле его стола и, наклонившись вперед, произнесла:

— Меня совершенно не интересует, сколько раз вы ее слышали! На этот раз она вполне соответствует действительности. Мой брат ни в чем не виноват.

Мужчина оставил в покое свой подбородок, пристально посмотрел в ее решительные глаза и заявил:

— Все это не имеет никакого значения.

— Как это «не имеет»?! Что вы хотите этим сказать? Дуглас не совершал ничего противозаконного! — возмутилась Дэнни.

— Я хочу сказать, барышня, что мне абсолютно безразлично ваше мнение.

Она опешила. Вот тебе и мягкий, успокаивающий голос! Несколько мгновений она собиралась с мыслями, а затем воскликнула еще более возмущенным тоном:

— Какое вы имеете право заявлять такие вещи гражданам этого города? Да еще родной сестре незаконно арестованного вами человека.

— Я не желаю выслушивать ваши доводы. Я не могу открыть дверь в камеру, где сидит ваш брат. Я не имею права единолично принимать никаких решений. Вам ясно? — Этот поросший щетиной дед все быстрее превращался из добряка в равнодушного чинушу.

— Но вы же шериф!

Мужчина не успел ответить, как распахнулась дверь и появился высокий широкоплечий парень.

— Поймал его? — спросил щетинистый дед.

— Куда там! Мальчишка забрался под старую повозку, а когда я сунулся за ним, он выскочил с другой стороны и удрал.

— Миссис Мак'Интайер ужасно расстроится, — покачал головой дед.

— Миссис Мак'Интайер со своим расстройством может идти…

Тут незнакомец обратил внимание на Дэнни и остановился на полуслове, рассматривая ее. Дэнни не выдержала взгляда его угольно-черных глаз и уставилась в пол.

Сидевший за столом мужчина откашлялся и заговорил:

— К нам пришла мисс…

— Ничего не объясняй, я догадался сам. — Высокий незнакомец сделал несколько шагов по направлению к ней. — Это мисс Дэниэлла Сторм.

Дэнни удивленно подняла голову. Глаза незнакомца были черны, как сама ночь, а ноздри раздувались, как у породистого коня. Ожидая ответа, он немного склонил голову набок.

— Что вы можете сказать в свое оправдание? — строго спросил он.

Дэнни буквально окаменела. Получалось, что это не она пришла требовать справедливости, а ее застали за каким-то неблаговидным делом.

Незнакомец ждал ответа, но Дэнни продолжала молчать. Не то чтобы она игнорировала его вопросы — просто в горле у нее пересохло и слова никак не шли.

— Проглотили язык, мисс? — усмехнулся парень, ведший себя так, будто это он — хозяин кабинета.

— А несколько секунд назад она бойко щебетала, — удивился сидевший за столом дед. — Требовала справедливости.

Незнакомец снял шляпу с черных густых волос и повесил ее на крючок.