— Я не пью.

— Всегда есть что-то...

Давайте. Скажите это. Усомнитесь. Спросите, на самом ли деле есть женщины, которые бросаются на меня вот так, но вы были со мной достаточно долго, чтобы понять, что меня не устраивает подобное дерьмо. Сотрите с вашего лица сомнение во мне. Я никуда с ней не иду. Дураком меня считаете? Знаете что? Забейте.

— Спокойной ночи, Эл-Си, — бормочу я, прежде чем вылезти из машины и закрыть за собой дверь.

Не оглядываясь, провожу ключ-картой по слоту и вбегаю по лестнице на третий этаж. Достаю ключи из кармана и вставляю их в замок, когда с противоположной стороны коридора открывается дверь.

— Неразрушимый, — зовет женский голос, и я оглядываюсь через плечо, видя свою соседку Крисси в шортах и спортивном лифчике.

Женщины в Калифорнии, как правило, носят меньше одежды. Ходячее искушение для любого парня, кроме меня. Сейчас мне нужна только одна женщина, и по ощущениям, она в миллионе миль отсюда. Скорее всего, облизывает глазурь от кекса с пальцев. Я хочу, чтобы она облизала меня, как чертову глазурь.

— Добрый вечер, Крисси.

Она прислоняется к дверной раме, и затем из-за ее плеча выгладывают еще две блондинки в похожих нарядах, превращая вид в картинку из Playboy.

Богом клянусь, они выглядят как нечто неуместное.

— Мы делаем «Маргариту» и собираемся посмотреть «Жажду крови» на Netflix. Хочешь присоединиться?

Хочу ли я смотреть, как три порнозвезды будут потягивать ликер и запрыгивать мне на колени, когда испугаются малобюджетного фильма ужасов? В один прекрасный день ответ мог бы вместиться в одно простое «конечно», после чего я бы развернулся и позволил себе насладиться оргией. Что значит вчетвером не оргия? Какая разница. Весьма близко. И прежде чем вы спросите. Да. Они у меня были.

— Подумываю лечь пораньше.

— Оу, — трио вздыхает в унисон.

Поверить не могу.

— Но кто защитит нас от по-настоящему страшных частей? — Та, что с большими карими глазами и в фиолетовом спортивным бюстгальтере, поднимает палец к губам, изображая саму невинность.

Разве не безумие, что полгода назад я бы не задумывался дважды, а теперь идея оказаться где-то рядом с ними заставляет меня чувствовать порывы блевануть. Что со мной не так? Что значит, это настоящая любовь? Вы... хватит читать эти девчачьи книги. Вы действуете на меня немного по-девчачьи.

— Спокойной ночи, дамы, — хихикаю я, прокручиваю ручку и вхожу в свою маленькую квартирку с одной спальней.

Бросив ключи на тумбочку, опускаю спортивную сумку и начинаю снимать ботинки прямо у двери. Медленно прохожу мимо темной гостиной и дальше по маленькому коридорчику в свою комнату, зная, что должен остыть, но не хочу рисковать и снова разбудить Макс посреди ночи.

Вся эта чертова разница в часовых поясах. Помимо этого, с ее графиком работы и графиком моих тренировок я разговариваю с ней едва ли полчаса в день. Вы хоть представляете, какой это кошмар? Это как абсолютно отказаться от какой-то привычки. И причин, по которым я должен был от нее отказаться, нет. Мы только начали встречаться, и вместо того, чтобы проводить больше времени вместе, мы делаем наоборот. Вы хоть какой-нибудь смысл в этом видите?

Я плюхаюсь на край матраса и пытаюсь связаться с ней по видео.

До сих пор это не срабатывало, но надежда умирает последней.

Внезапно лицо Макс появляется на моем экране. Она склоняется над камерой, мокрые волосы прилипают к лицу, а тело завернуто в белое полотенце. Мой член вскакивает прежде, чем у меня появляется возможность полностью ее увидеть.

— Логан, — она довольно выдыхает мое имя.

Боже, как чертовски приятно ее слышать.

— Максимус, — отвечаю я, глаза пытаются удержать взгляд на ее полотенце.

Чего вы от меня хотите? Ее сиськи прямо там и мокрые, словно какая-то фантазия в награду за то, что я был хорошим мальчиком весь день. У меня чувство, что я должен быть вознагражден, а у вас нет?

— Ты только что вернулся домой? — спрашивает она, садясь на нашу кровать и поднимая телефон.

— Да. Смело могу предположить, что ты только что из душа.

— Виновата, — она хихикает и поправляет полотенце.

Мой член дергается, вынуждая меня сказать:

— Сбрось полотенце.

— Я не сброшу полотенце, — Макс снова хихикает.

Перемещаясь по кровати так, что голова прислоняется к изголовью, а ноги вытянуты, я повторяю строже:

— Сбрось полотенце, Макс.

Ее карие глаза загораются от тона моего голоса. Она сжимает бедра.

Рад, что я не единственный, кто страдает.

— Сбрось полотенце, детка.

Макс вытаскивает заправленный кусочек и позволяет материалу упасть вокруг нее, открывая ее великолепные сиськи, по которым я скучаю, и на которые хочу смотреть, прикасаться, облизывать. Мой член снова пульсирует, когда я облизываю губы, вспоминая о том, насколько, черт возьми, она хороша на вкус.

Тяга такая, словно я только что взял ее. Бл*дь. Я скучаю по своей девочке.

— Ты чертовски красива, ты это знаешь?

— Ты говоришь это только потому, что возбужден.

Я тихо хихикаю, теперь моя рука обернута вокруг члена в шортах.

— А возбужден, потому что ты прекрасна.

— Не самая твоя лучшая реплика, Логан, — звук ее голоса накрывает мое тело так, как я хочу, чтобы ее тело накрыло мое прямо сейчас. — Но и не самая ужасная.

— Я скучаю по тебе, Максимус. По всей тебе.

— По всей мне, значит? — Ее игривость — это то, на что я надеялся. — Что ж, почему бы мне не дать тебе получше меня рассмотреть?

Дамы, не стесняйтесь и отойдите, если живое порно не для вас.

Макс ставит телефон на нашу тумбочку, что открывает мне славный вид на все ее тело. Ее великолепную темноватую кожу цвета мокко, идеальные полные сиськи, к которым тянутся мои руки, изгибы, от желания облизать которые мой язык умирает, и задницу настолько феноменальную, что я не могу дождаться, чтобы снова не оставить на ней свой след. Я достаю член из шорт и начинаю гладить себя, наблюдая за тем, как она стоит, словно какая-то секс-куколка.

Не дожидаясь указаний, Макс проводит кончиками пальцев по сиськам, нежно прикасаясь к одному соску. Я увеличиваю скорость своих движений по члену. Руки Макс медленно танцуют по животу, и я всасываю нижнюю губу в рот. Вида моей красивой девушки будет достаточно, чтобы толкнуть меня за край, если мы оба не сбавим обороты. Ее руки ласкают каждый утонченный изгиб, в то время как мой разум представляет, что это делаю я. Она придерживается ритма в своих прикосновениях, тихонько постанывает, когда сжимает места, мое прикосновение к которым, я знаю, сводит ее с ума.

Теперь я убежден как никогда, что внутри каждой девушки-заучки живет сексуальная кошечка, ожидающая, чтобы ее погладили. Вы только что мяукнули?

Как только ее пальцы касаются бедер, двигаясь к клитору, я заявляю:

— Нет. — Смутившись, она останавливается и ждет указаний. Вместо них я добавляю. — Никто не прикоснется к тебе там, малыш, только я.

Ее челюсть плюхается на пол, и, издеваясь, Макс отвечает:

— Но это мое тело...

— И за последние четыре года, я уверен, ты достаточно к нему прикасалась. Давай я объясню тебе, Максимус. Каждый оргазм, который пронзит твое тело, принесет лишь мое прикосновение, мои губы или мой член. Каждый оргазм, который ощутит твое тело, уже будет заклеймен моим именем. Так что убирай-ка свою ручку с моей территории и заканчивай сексуальный танец, который начала для меня.

Справедливо? Абсолютно. Нет. Не спорьте.

Она улыбается и продолжает, касаясь себя дразнящим образом, ее руки дают моему члену то, что ему нужно, стоны питают освобождение.

Слишком, бл*дь, долго, чтобы не мастурбировать. Я парень. Бл*дь, я мог и умереть. Умереть! Вы хотите моей смерти? Почему вы смеетесь? Умереть от синдрома синих яиц почти хуже, чем отрубить себе член.

— Ты близко, Логан? — Мурчит Макс, когда одной из рук ласкает ягодицу. Ту самую, которую я собираюсь схватить рано или поздно, я надеюсь. Слишком поглощенный приятными ощущениями от мастурбации и ее красивым видом с вернувшейся на лицо дерзостью, я едва заметно киваю. Макс пробегает пальчиками по волосам и едва слышно говорит:

— Боже, Логан. — Это конец. Внезапно меня разрывает пополам — дни, в которые я не брал ее утром, днем или ночью, изливаются на меня, покрывая мои дорогие спортивные шорты, которые меня просили носить.

Это, бл*дь, того стоило.

Макс перестает двигаться и широко улыбается.

— Я знаю этот взгляд...

— Ты и должна, — я откидываюсь назад, слишком уставший, чтобы вставать и вытереть беспорядок, который сделал. Когда она снова улыбается, я говорю:

— Подними меня. — Макс подпрыгивает к телефону и поднимает его, прежде чем прижаться к одеялу, а голову откинуть на подушку, отчего кажется, будто она в рамке, словно картина или рисунок.

Почему у меня болит в груди? Это изжога?

— Я скучаю по тебе, — она мягко вздыхает. — Очень сильно.

— Я тоже скучаю по тебе, Максимус. — Она нежно улыбается и молча смотрит на меня, словно упивается моим видом. В ее глазах взгляд, который я знаю точно так же, как и она знает мой при достижении оргазма.

Я не хочу давить на нее. Не хочу говорить этого. Не сегодня. Сегодня вечером я просто хочу увидеть ее улыбку. Неужели я так много прошу? Всего лишь улыбку моей девушки?