Он сдался под таким напором решительной девчонки.

– Отодвинься, – прохрипел.

Катька отскочила пулей. Мальчик перевернулся на другой бок, быстробыстро задышал, закрыв глаза, полежал так пару секунд и встал на четвереньки.

– Отойди… – придушенно просипел.

Катька шагнула в сторону, освобождая дорогу.

А он пополз…

Она пару раз пыталась помочь, поднимаясь по лестнице рядом с ползущим мальчиком, но он останавливал ее порывы фронтовой медсестрички:

– Не надо…

Он смог добраться до площадки четвертого этажа и упал.

До двери ее квартиры оставалось всего три метра, но именно на них у мальчишки не осталось никаких сил.

И неожиданно у Катюшки стали так быстро и четко соображать мозги, как далеко не у каждого взрослого! Она метнулась к двери, отперла и распахнула ее настежь, подбежала назад, к пареньку, подхватила его под мышки, попробовала тащить, но не смогла даже с места сдвинуть.

– Помогай мне! – прокричала приказ она. – Я одна тебя не втащу!

Он тихо стонал, совсем уж не открывая глаз, но крик ее услышал и стал отталкиваться от пола ногами, помогая. Катюшка напрягла все свои маломощные силенки и подивилась, что им удалось довольно проворно переползти через порог.

Во всей квартире имелось только одно место, которое не подвергалось тщательному ежевечернему досмотру.

Запрет из запретов! «Не входи – убьет!»

Крамольнее придумать ничего уже невозможно – покушение на жизнь вождя, бунт на корабле, революция среди аборигенов!!

Тем же порядком – она тащит, он отталкивается ногами – они быстро добрались до места, намеченного Катериной, а именно бабушкиной кровати.

Катька, перевернув его на спину, затолкала мальчика под кровать и строгонастрого предупредила:

– Лежи тихо! Сейчас Евгения придет с проверкой!

– Мне только отлежаться… – прошептал елееле мальчик.

Но она уже и не слушала – побежала быстрой белочкой убирать следы варварского вторжения. Первонаперво надо срочно смыть все на лестнице!

Возле батареи, где он лежал, остались кровавые лужицы, от которых протянулся след до самой квартиры – не ручьиреки, но отчетливо заметные дорожки. Катюшка поделовому достала будильничек и посмотрела на циферблат – без семнадцати минут девять!

На все про все у нее семнадцать минут! Нет, сообразила она, пятнадцать! Две минуты Евгения Ивановна потратит на подъем по лестнице! Так! Даже если она сейчас все смоет, останутся мокрые следы до самой квартиры, высохнуть не успеет!

Тогда надо вымыть кровавые дорожки только на площадке этажа, здесь и следато совсем чутьчуть, значит, и мочить сильно не придется!

Подставив тряпку под струю воды в ванной, Катька рассуждала вслух:

– А что там на лестнице, я не знаю! Я хорошая девочка, дома сижу, книжку читаю, а что там на лестнице, не знаю!

Она вытерла еле заметные следы от верхней ступеньки до двери, присмотрелась: ничего не видно и сохнет быстро. Теперь навести полный порядок в квартире!

Здесь она быстро управилась – во всех подотчетных ей помещениях чистота и порядок присутствовали изначально, а от входной двери и до самой бабушкиной кровати она справилась моментально!

Подняв длинное, до самого пола, покрывало с висюшками по краям, проверила мальчика. Он лежал на боку, спиной к ней, как она его перекатила, и часто, но тихо дышал.

– Подожди немного, я скоро! – пообещала девочка. – Ты только тихо совсем лежи!

Катюшка, находясь в новом для себя, незнакомом состоянии – быстро думать всевсе важное и действовать, – сообразила перевернуть странички в книжке, которая лежала на письменном столе в ее комнате, эта Евгения Ивановна заметит, на какой странице она остановилась! На улицето Катерина другую книжку читала, разрешенную к выносу из квартиры, не то что эта!

Сегодняшняя вечерняя поверка отличалась от предыдущих тем, что Евгения Ивановна, открыв дверь своим ключом, сразу спросила:

– Что это за кровь на лестнице?

– Я не знаю, – спокойно и предельно честно ответила девочка Катя.

– А ты когда по лестнице поднималась, следы уже были?

– Нет, ничего не было, – тем же тоном отрапортовал ребенок.

– Странно, – рассуждала соседка. – Что это может быть? Может, собака какая бездомная приблудилась? И главное, до площадки след есть, и все!

– Я не знаю, – повторила Катенька.

– Ну конечно! – смягчила тон Евгения Ивановна, обратив взор на ребенка. – Откуда тебе знать, ты небось читала, как обычно?

Катерина утвердительно кивнула – «небось»!

– А если бы чтото случилось или ты услышала что непонятное, ты бы сразу мне сказала! – утвердила проверяющая.

– Конечно, – подтвердила готовность к сотрудничеству подопечная.

– Ладно, я разберусь! Опрошу всех соседей! Не хватало, чтобы у нас собаки всякие драные в подъезде прятались! Ну, идем, деточка, посмотрим, как у тебя тут дела.

Дела у деточки оказались в полном казарменном порядке, соседка осталась удовлетворена проведенной проверкой. У Катюшки сильносильно стучало от страха сердечко, и еще она все переживала, как там мальчик, но она ходила по пятам за Евгенией Ивановной и напоминала себе, что надо очень стараться выглядеть как обычно – то есть никак, серо.

Это происходил первый в ее жизни реальный урок бытового лицедейства и первая страшная тайна. Небольшие, маленькие тайны у Катеньки имелись, а вот большая!..

Эта черствая, ограниченная, пресмыкающаяся перед Ксенией Петровной женщина ни разу за весь месяц не спросила у девятилетнего ребенка, предоставленного самому себе, ела ли она сегодня и что, хватает ли у нее денег, как она себя чувствует, не болит ли что, да в конце концов, не боится ли она оставаться одна!

С удовольствием и наслаждением исполняя роль требовательной надзирательницы, предложенную старшей и уважаемой до благоговения подругой, во всем стараясь подражать ей!

Разве могла она заметить испуг маленькой девочки, ее напряженность или чтото указывающее на непорядок у «личного состава» вверенного ей подразделения?

И не заметила!

И не замечала ни черта еще много дней!

Закрыв дверь на все замки за Евгенией Ивановной, Катерина не побежала стремглав к мальчику, а стояла и размышляла.

Мальчику нужна помощь. Медицинская, и срочно!

Вызвать скорую помощь по телефону, повзрослому, она не могла, не потому, что не умела – умела, и еще как! – это проходило отдельным бабушкиным уроком: вызов экстренных служб в случае необходимости и при первых признаках непорядка! Но имевший место в данный момент непорядок – особый случай! Вызови она ему скорую – можно вот прямо сейчас без лишних вопросов начинать собирать чемодан – и «здравствуй, интернат!», а мальчику – милиция, и что там еще для неблагополучных подростков!

Значит, на помощь взрослых рассчитывать не приходится. Но она об этом знала, когда принимала решение спрятать его у себя.

Таблетки, бинты, вата, йод, зеленка, перекись водорода – все имелось в доме на случай травм, но стояло на таком суперстрогом учете у Ксении Петровны, что пользование чемто из препаратов будет замечено обязательно и потребуется отчет о целевом использовании. То же касалось и продуктов питания, и денег, оставленных на них, – отчет о любом перерасходе!

То, что никуда Катька не отпустит этого мальчика, пока он полностью не поправится, она решила, как взрослая, с самого начала, и то, что его надо чемто кормить и лечить за это время – тоже! Имеющиеся в доме крупы, макаронные изделия, мука, чайсахар, да все состояло на том же учете!

Имелся у Катеньки маленький секретик!

Каждый день бабушка давала ей деньги в школу на полдник, одну и ту же сумму, на стакан кефира или сока, булку или пирожок. Катерина не всегда полдничала, когда все места за столиками в буфете были заняты детьми – не ходила. И скопила капиталец тайный, который прятала – додумалась же! – в углубление под подоконником в своей комнате, случайно обнаруженное во время недозволенного занятия – глядения в окошко.

Она отмерит все до капельки потраченные на лечение медикаменты, запишет в выдернутый из тетрадки листочек, а завтра пойдет в аптеку и купит что надо! А еще хлеб, молоко и яйца, если хватит денежек.

И пойдет она в другой магазин, где ее не знают и где не встретятся знакомые соседские бабульки.

Год, прожитый в постоянной муштре и требованиях к исполнению, не прошел даром!

Ксения Петровна в лице внучки заполучила аудиторию для лекционноназидательной передачи житейского опыта, свода собственных законов и видения жизни одному безропотному слушателю. Она вдалбливала в Катерину правила планированного ведения хозяйства каждый день. Во время совместной уборки помещений, готовки еды, стирки, глажки белья, мытья посуды. Она вещала со своей лекторской трибуны безапелляционно, монотоннопоучительно, переходя к практическим занятиям.

Что пригодилось Катюшке сейчас!

Она сняла со своей солдатской коечки покрывало, одеяло, принесла в бабушкину комнату. Поставив стул к окну, задернула плотные шторы на окнах, старательно проверив, не осталось ли предательской щелочки – свет не должен проникать наружу, у нее по расписанию сон! И все соседские партизанки об этом знают и донесут куда надо о непорядке!

Спрыгнув с высокого стула, Катька убрала его на место, в полной кромешной темноте переставила ночник с тумбочки на пол возле кровати и только тогда включила.

Но это еще не все. Сообразительное дитя принесло из кухни, с нижней полки кухонного буфета большой кусок полиэтилена, которым прикрывали мебель во время обметания потолков от пыли два раза в год.