Обнявшись с матерью и сестрой, поплакав немного, Ольга успокоилась и просила всех присесть на диванчик, а сама лёгким движением позвала дворецкого и сделала маленькое распоряжение. Большой, блестящий самовар тут же появился на столе. За чашкой обжигающего, душистого чая разговор пошёл веселее и легче, уже слышались и смех, и шутки…

– А сегодня утром, Серж (она заливалась румянцем, называя при матери князя К. Сержем, но очень уж ей нравилось это имя, и она сквозь стыд продолжала) был приглашён на выставку Виктора Михайловича Васнецова. Он и меня звал пойти, но как же я? Ко мне дорогие мои гости приехали, – улыбнулась Ольга, рассматривая свою мать и обнимая Александру, – Но он обещал мне, должно быть скоро приедет. Сергей Петрович восхитительный человек. Он обязательно тебе понравится, Алекс, – заверила младшую сестру княжна, загибая пальцы, чтобы только что сказанное действительно обратилось в правду.

День стремительно подходил к концу, а голоса в гостиной всё ещё раздавались, может быть, даже громче и веселее, чем прежде. В полдесятого вечера дверь особняка распахнулась, и в дом вошёл князь К., отряхивая своё пальто и голову от сухого, рассыпчатого снега. В гостиной раздались быстрые шаги шести ног и тихие голоса, подавляемые глухим смехом. «Это он! – взволнованно проговорила Ольга, – Пойдёмте, пойдёмте скорее!». Из-за угла выбежали две совсем юные и одна взрослая женские фигуры. Ольга подалась вперёд, подбежала к своему жениху и обняла его.

– Серж, это моя сестра Александра, я рассказывала Вам о ней, а вот моя мать, Вы уже знаете её…

– Ольга Николаевна, – закончил Сергей Петрович, – ты, дорогая, столько о них рассказывала, что я будто знаю их всю свою жизнь, – сказал он, низко посмеиваясь. Это был невысокий коренастый человек с широкими плечами и прекрасной осанкой. Лицо его было весело, серые сильно открытые глаза игриво разглядывали гостей, брови были приподняты, а уголки губ слегка подрагивали. У князя был большой нос, гармонично смотревшийся на его по-барски крупном лице, которое обрамляла копна густых, чёрных, кучерявых волос, – Ну здравствуйте, дорогие! Безмерно рад видеть вас в Москве.

– Добрый вечер, Сергей Петрович, спасибо Вам за столь приветливое обращение с нами, – проговорила княгиня, глядя спокойно на своего будущего зятя.

– Мы поужинали без Вас, – сказала Ольга, – гости голодные с дороги были, думала, Вы раньше приедете, но потом Ваш лакей…

– Дорогая моя, прошу, забудь слово «Ваш», Вы – моя невеста, теперь у нас всё общее, – выговорил он, влюблено глядя на Ольгу, – а теперь, позвольте решим, обращаться «на Вы» до свадьбы будем? – Ольга стыдливо улыбнулась, краснея с каждой секундой всё гуще, а сам князь К., глядя на непорочно-смущённое выражение лица своей невесты, казался ещё довольнее, радостнее и, отчего-то, красивее.

Ночь быстро сгущалась над городом, и Александре тут же наказали отправляться в спальню – готовиться ко сну. Поднявшись на второй этаж, Александра увидела средних размеров круглую комнату, в которой, помимо всех обычных для спальни вещей, стояло фортепиано. Стены, открашенные в бледно-фиолетовый, были покрыты многими картинами, пейзажами, в основном. Потолок был также расписан, из-за чего создавалось впечатление купола. Видимо комната эта была одной из любимых у прежних хозяев. На фортепиано стояло два бронзовых канделябра с давно оплавившимися, запылившимися свечами. Над инструментом висел единственный в комнате фотографический портрет. Не молодая, красивая женщина, одетая в пышное бальное платье, стояла, грациозно развернув плечи, и смотрела темноволосого мужчину с густыми, причёсанными бакенбардами, который не грубо, не нежно, но скорее несколько серьёзно взирал на неё в ответ, сжимая в большой грубой ладони белую, маленькую ручку жены. «Он всё-таки хороший, хоть и слишком милый, – подумала Александра о Сергее Петровиче, глядя на счастливую пару своих предков, – зря я так плохо о нём думала». До этого момента Алекс действительно скверно думала о князе К., потому что была уверена, что он отбирает у неё сестру, но сейчас она видела, как княжна счастлива с ним, и как он любит её, и потому сама была счастлива.

Позже, когда Александра уже ложилась спать, к ней в комнату зашла Ольга, румяная и улыбающаяся.

– Ну что, сестрёнка, вот мы и одни! – прошептала она, присаживаясь на постель к княжне, – Как жизнь в Царском Селе? Как девочки? Рассказывай, рассказывай же!

– Оленька! – вскрикнула Алекс и прилегла на колени сестре, – Ты готова слушать? Потому что сей рассказ длиною в ночь! – девочки засмеялись, и Александра начала своё повествование, начиная с приезда в Царское Село.

–…а потом Олег и говорит: «Я научу тебя стрелять из револьвера. Держала когда-нибудь такой в руках?» и достаёт наган. А у меня и свой наган есть, который мне Николай Александрович подарил, помнишь? так вот я рассмеялась и говорю: «из такого мы и сами можем, ты меня лучше драться научи».

– И что же? Научил? – вопросила Ольга, смеясь.

– Научил, а как иначе, ты ведь знаешь, дружок, я, если хочу чего, так и мёртвого подниму. Всё бы ничего, только Ольга зашла в комнату и говорит: «Как тебе не совестно, Олег! Не женское это дело – руками махать» …

– Ну, так и права Ольга, – высказалась княжна, строго качая головой, – я таким же манером сказала бы. Тоже мне, нашли развлечение!

– Ты слушай, – буркнула возмущённая тем, что её перебили Алекс, – Ольга ушла, а я говорю Олегу: «будь тут сестра моя, точно самое же сказала бы»!

– А Олег что?

– А что он? Он согласился и сказал, что ты знатная зануда. Вечно им в детстве всё веселье разрушала.

– Что?! – возмутилась Ольга, – Да он сам меня в детстве просил всех разгонять, чтобы только со мной наедине остаться!

Александра удивлённо повернулась к Ольге и вопросительно выпучила глаза, приподняв белёсые брови. Княжна, осознав, что сказала лишнего, неловко отвела взгляд.

– Так что ты думаешь про московские леса? – попыталась сменить тему она – Они прелестны, не правда ли?

– То есть ты и Олег, – пропищала Александра, тихо подползая ближе к сестре, – вы с Олегом…

– Никакого «вы с Олегом» не было. Была просто я, и был просто он и ничего кроме.

– Так вот почему он столь расстроился, когда услышал о твоей свадьбе, – воскликнула Алекс, потирая лоб, – Должно быть, он всё ещё влюблён в тебя, – добавила она шёпотом.

– Нет, Александра, это давно уже кануло в Лету, – грустно вздохнула Ольга, глядя куда-то вдаль, – А Владимир что? – спросила, как бы опомнившись, она.

– Владимир? Володя просто прелесть! Он самый лучший в мире человек. В свой День Рождения он помогал отцу и Николаю Александровичу подготовиться к поездке, никого не держал при себе и, по-моему, даже не обращал внимания на свой праздник. После того, как он уехал, я очень грустила и скучала по нему, однако он пишет мне письма, и от этого у меня как-то веселее на душе становится. Ольга сказала, что он настроен решительно, и что он до жути похож на «её Митеньку». Пожалуй, что это хорошо, хоть я и не знаю, кто это такой.

– Митенька? – переспросила Ольга, задумавшись, – Митенька… Ах, как я могла не понять сразу. Это Дмитрий, – она во все глаза смотрела на Александру, ожидая её реакции, которой, впрочем, абсолютно не наблюдалось, – брат Владимира, Дмитрий Павлович!

– Брат Володи? А почему Ольга сказала, что он её?

– Наша Ольга была помолвлена с Дмитрием Павловичем, они любили друг друга, но Димитрий не любил Распутина, о чём, не скрывая, говорил вслух. Ты, конечно, знаешь, кто такой Распутин, да? – Александра покачала головой, – Алекс, как же так? Григорий Ефимович Распутин – приближённый Александры Феодоровны, она его просто обожает. Так вот, узнав, что Димитрию не по душе Распутин, императрица расторгла помолвку и не дала своего благословения на свадьбу дочери с князем Дмитрием.

– Как же так?! – вскакивая на кровати, вскрикнула Александра, – Они же любят друг друга! Неужели они теперь не общаются?

– Нельзя так просто перестать общаться, Алекс, – улыбнулась печально Ольга, – общаются, конечно, просто теперь им приходится скрывать свои отношения и переписку.

– И они всё так же общаются, хоть и не могут видеться? Это невозможно! – заключила Александра, вновь садясь на кровать.

– Всё возможно, Алекс, когда дело касается любви, – шепнула Ольга и поцеловала сестру в лоб, – Уже поздно…Спокойной ночи, вишенка, сладких-сладких снов.

Ольга вышла быстрым шагом из комнаты сестры, озираясь по сторонам, волнуясь, будто, как бы кто не заметил её, а Александра долго ещё лежала без сна. «Великая сила – любовь, с какой стороны не взгляни, – подумала княжна, – Как же хорошо, что она остаётся в этом мире».

Глава шестнадцатая.

Отсидев весь день двадцать седьмого января в кабинетах, слушая, записывая, запоминая, в конце концов, дипломатические переговоры между монархами и их «заместителями» из двух стран, молодые князья довольно сильно устали сидеть на месте, и потому с радостью согласились на предложение Джона прогуляться по «настоящему» Лондону, без посторонних глаз и умов, по-простому. Потому Андрей и Алексей сменили свой образ, используя одежду, которую передал им Мортимер.

–Great! – воскликнул Джон, потирая руки, – You look like British now. So, let`s go and find a true spirit of London.29

Князья кивнули в знак согласия, и молодые люди все вместе вышли из непосредственных владений британского монарха и отравились на ночную, тихую и подающую великолепные надежды прогулку.

– Куда мы идём? – немного недоверчиво спросил у Андрея цесаревич, – Джон говорил тебе что-нибудь?

– Я иду ровно за ним, – ответил Андрей, с наслаждением вдыхая морозный воздух, – а что ты у него сам не спросишь?

– Я не знаю, неудобно как-то после того случая, – Алексей сжал свою руку и конфузливо убрал её за спину.

– Отчего же? Он тогда здорово нам помог, – возразил князь Маслов, кивая одобряюще на Джона, который шёл слегка впереди, постоянно поглядывая куда-то направо.