– И я буду безгранично скучать по вас, мои дорогие!

И девочки замерли, обнявшись, и долго стояли так, не расцепляясь, словно большой человеческий клубок. Посмотрев на это и расчувствовавшись, императрица обняла Ольгу Николаевну и тихо сказала:

– I will miss you, friend of mine!26

– Так приезжай на свадьбу с девочками, мы всегда будем рады видеть вас, при любых обстоятельствах! – уверила Александру Феодоровну княгиня.

На том и распрощались. Теперь девушек грела мысль о скором свидании третьего февраля в величественной, окружённой лесами Москве.


Глава четырнадцатая.

Проснувшись наутро, но не раскрывая своих глаз, Андрей долго слушал окружающую его, звенящую в воздухе тишину, которая обволакивала ещё весь дворец, и не мог понять, почему люди позволяют себе терять столь драгоценное время своё на сон, упускать моменты жизни, пропуская минуты, как песок сквозь раздвинутые пальцы. Для своих десяти лет Андрей был излишне сконцентрирован на философских мыслях, которые, несмотря на то что Маслов гнал их от себя, частенько посещали его красивую голову.

Услышав тихий утренний стон Алексея, князь Маслов распахнул свои огромные небесные глаза, и волна света, вливающегося в комнату через тонкий светлый тюль, ослепила его. Через пару минут адаптации, полностью прозрев, Андрей взглянул на кровать своего друга, но Алексея уж не было в комнате, он будто бы вовсе исчез вместе со своими стонами, сбивающимся дыханием, утренним шарканьем ног.

Прошло порядка семи минут, а цесаревич всё не возвращался. Сердце Андрея заклокотало, и тот, наскоро одевшись, вышел из комнаты и отправился на поиски цесаревича. Во мраке ночи Андрей и не заметил даже, как огромна была гостиная, смежная с опочивальней юношей. Гостиная эта имела три выхода, которые вели либо в спальню, откуда вышел князь, либо в залу для музицирования на втором этаже, где стояло огромное количество музыкальных инструментов, которых вполне бы хватило для какого-нибудь камерного оркестра, либо же в уборную, куда, посчитав это наиболее верным путём, и направился теперь князь Андрей. Высота потолков и дороговизна отделки не могли смутить выросшего во дворцах князя, но и равнодушным Андрей остаться, отнюдь, не смог. Любуясь фресками на стенах, князь миновал порог уборной, а после и ширму, выставленную напротив двери, и застал здесь Алексея, стоящим беспокойно у керамической раковины. Цесаревич держал левую ладонь свою, из которой потоком сочилась кровь, под струёй воды, а заметив Андрея, он вытащил из воды руку и убрал её за спину, думая, что друг его не заметил ещё ранения, и не желая беспокоить его.

– Алексей, – произнёс, взволновавшись, князь Маслов, подхватывая мальчика за левое предплечье, – что произошло?

Цесаревич был сконфужен вопросом и долго пытался делать вид, что не понимает о чём идёт речь, при этом заливая ковёр в уборной жидкой горячей кровью, однако осознав, что Андрей настойчив и твёрд в решениях, достал руку из-за спины.

– Андрей, всё хорошо, – вполголоса заговорил он, глядя ровно в глаза своему другу, – просто немного разбил склянку с одеколоном и потом немножечко порезался, – разговаривая, Алексей каждую минуту становился бледнее, а речь его замедлялась и затихала, – но у меня всё хорошо, только, кажется, у меня идёт кровь. Не говори только отцу, я прошу тебя, Андрей! – он сделал слабый шаг навстречу Маслову, но оказался сильно обескровлен и начал падать на пол, когда Андрей подхватил его, – Не говори отцу, – повторил только цесаревич, теряя сознание.

Зная о том, что у Алексея Романова гемофилия и, следственно, осознавая, что это лишь проявление болезни, со стороны всё кажется довольно закономерным и простым, однако для Андрея, который держал своего друга, истекающего кровью и еле находящегося в сознании, на руках, всё было гораздо серьёзнее и страшнее. Первая мысль – хорошая мысль. Так вам скажет любой умный человек. И этого же мнения придерживался Андрей, когда, заматывая поражённое запястье Алексея ручным полотенцем, лихорадочно думал, но первая мысль всё не приходила в голову. «Что же делать? Как мне быть сейчас? – думал юный князь, – Алексей просил ничего не говорить императору, но не могу я оставить его так, а сам я не уверен, что справлюсь. Даже если и был бы уверен, то где бы взял необходимые медикаменты? Выход один – надо попросить кого-то о помощи, но кого-то, кто ничего не расскажет ни императору, ни даже моему отцу. В таком случае, находясь в Англии всего второй день, не зная никого в этом дворце, кого могу позвать я?» – Андрей был в ужасе, любой прохожий, должно быть, смог бы услышать, как скрипели его юношеские мозги, когда, перебирая имена и лица в голове, он пытался вспомнить хоть кого-то, кто мог бы помочь, и такой человек, к счастию, имелся.

– Джон! – вслух вскрикнул он, – «Джон, только он мне и может помочь, к тому же он человек достойный. Ему я могу доверять!»

И Андрей немедленно вскочил на ноги и побежал в покои Герцога Хэмпшира, в которых он был уверен найти спасение. Уже через пару минут взволнованный Андрей и едва проснувшийся Джон стояли в уборной, а ещё через мгновение укладывали Алексея обратно в постель. Андрей сел рядом со своим приходящим в сознание другом и перевёл свои глаза на Джона, который стоял теперь рядом, потирая руки и изредка зевая.

– Thank you, John, – проговорил Андрей, искренне благодарно глядя на герцога, – You helped us so much! Thank you.27

– Oh, Andrew, it wasn`t difficult at all, – ответил он, улыбаясь, – Moreover, I truly like both of you, so, – он посмотрел вверх, собираясь с мыслями, прочищая голос, и довольно чисто сказал, – Пожалуйстя! – и звонко засмеялся, – Oh, look, he is waking up. Well, princes, see you later, – он уже практически покинул комнату, когда заглянул назад и добавил, – and, Andrew, he is lucky because he has a friend like you.28

– Боже, Андрей, боюсь, что герцог вновь прав, – слабо подал голос Алексей, не отрываясь от подушки, – я действительно щедро награждён судьбой, раз у меня есть такой друг, как ты.

Слов у Андрея для ответа не было. Он был слишком взволнован, а теперь растроган, чтобы что-либо говорить, поэтому он просто наклонился и крепко обнял Алексея.

– Эй, Андрей, Россия сегодня чуть не потеряла, может быть, наследника престола! Так будь же патриотом – не души меня, – он засмеялся, освобождаясь от объятий и, отойдя от хохота, спародировал реплику Джона, – Пожалуйстя!

Джон, тем временем, возвращался в свои покои, размышляя о настоящей дружбе и преданности, олицетворение которых он увидел в отношениях русских князей. Молодой герцог был крайне удивлён, что настолько разные молодые люди могли так общаться, поддерживая и дополняя друг друга. Однако, кроме дружбы, Джон заметил искреннюю братскую любовь между юношами, которая выражалась не словами, конечно, а мыслями и переживаниями обоих, реализовывавшихся в смелых или трепетных поступках. Проходя по коридору мимо концертной залы, Джон увидел выходящих из своих покоев Маслова и Романова старших, живо обсуждающих что-то, смело жестикулируя и смеясь. «А молодые князья, однако, похожи на своих отцов. Как же, всё-таки, это интересно: кто-то не похож на своих предков, хоть и старается, а кто-то похож, совершенно не прикладывая усилий, – подумал герцог Мортимер, но вспомнив о своём отце, мысленно добавил, – А кто-то не похож и радуется тому. Великая наука – генетика».

Но как бы не думал Джон, он был невероятно похож на своего отца внешне. Когда люди смотрели на Джонатана Уолта Мортимер, они знали, чей это сын, знали, что это носитель гордой стати и властности герцогов Мортимер, однако, несмотря на отцовские черты лица, Джон всё-таки был иным, более достойным, как выразился Андрей, человеком. Глядя в его ясные светло-зелёные глаза, можно было заметить, как энергичен и искренен этот молодой человек, изгибы губ и бровей говорили о неспособности человека этого быть подлым предателем, а твёрдые скулы и челюсти о решительности его и настойчивости. Одно отличало Джона от отца – мысль: «Нет, я не буду таким, как мой отец! Я никогда не стану гордецом и циником!»


Глава пятнадцатая.

– Мама, – шепнула тихо Александра, дёргая княгиню за рукав, когда они пересаживались из поезда в повозку, прибывши в Москву, – почему те люди на вокзале так плохо на нас смотрели? Может быть, я сделала что-то не так?

– Нет, что ты, вишенка, они вовсе не плохо смотрели на нас, – слукавила княгиня в ответ. – они должно быть, просто не выспались за ночь. Только и всего!

– Хорошо, а то я уж подумала, что они хотят… – начала Александра, но осеклась, она поняла, что её мать схитрила, но не захотела ей об этом говорить. «Они хотят революции» – вот, что хотела сказать Алекс, но глядя в светящиеся голубые глаза своей матери, она не хотела её расстраивать, и потому промолчала.

В повозке повисла звенящая тишина, сопровождавшая наших путешественниц почти до самого конца их пути. Оглядываясь вокруг, взирая на красоту изумрудных лесов, Александра на миг позабыла свои тревоги, и песня любви и счастия полилась из её алых уст. Пока Алекс пела, её мать смотрела на неё с умилением и гордостью, и всё казалось ей светлее и приветливее кругом, красивее и безмятежнее. Вскоре вокруг кареты стали чаще и чаще мелькать люди, толпы людей. Въезжали в центр Москвы.

– Не хочется прерывать Вас, госпожа, но мы подъехали, – поворачиваясь на дрожках, сказал ямщик.

Повозка остановилась, и мать с дочерью вышли у огромного белоснежного дома, который был окружён довольно высоким кованым забором. Это был дом князя Льва Владимировича Маслова, который, как известно, был человеком с хорошим вкусом, и вид дома определённо подтверждал это. Не успели Масловы оглядеться, как к ним подошли люди, взявшие вещи и проводившие их в дом.

– Оленька! – крикнула Александра, рванувшись к сестре, которая стояла у дивана в гостиной, нетерпеливо потирая руки. Княжна была одета в великолепное бежевое платье, приталенное широким поясом и расшитое кое-где золотом и камнями. Выглядела Ольга великолепно и величественно, но, когда она увидела свою семью, на лице появилось прежнее выражение беззаботности, свободы и детскости.