Судя по тону Хораса, названный им человек мог быть уличным сводником либо хулиганом, готовым учинить дебош. Кейт обернулась поглядеть, какой это мерзавец сумел проникнуть в дом, обманув бдительного Сайкса.

В дверях голубой гостиной, насупившись, стоял лорд Доусон.

— Я барон Доусон. А вы кто?

Хорас фыркнул, словно обозленный кот. Видимо, Гермес тоже пришел к такому выводу, потому что снова зарычал и начал вырываться у Кейт из рук.

— Тихо, Гермес! — приструнила она своего питомца.

— Я, разумеется, граф Оксбери, хозяин этого великолепного дома.

Кейт бросила взгляд на лорда Доусона. О Боже, кажется, он собирается сказать что-то резкое. Не то чтобы Хорас этого не заслуживал, однако затевать ссору сейчас ни к чему. Им надо как можно скорее уехать.

Она заговорила прежде, чем барон успел выразить свое недовольство, если он вообще намеревался это сделать.

— Мы в долгу у лорда Доусона, Хорас. Он любезно предложил сопровождать леди Грейс и меня на домашний праздник к виконту Моттону.

Лорд Доусон поднялся по лестнице и остановился рядом с Грейс. До сих пор Кейт как-то не обращала на это внимания, поскольку мысли ее были сосредоточены главным образом на его дяде, но теперь вдруг увидела перед собой очень высокого, внушительного и, по всей видимости, большой силы мужчину. Он без труда мог бы одной рукой поднять Хораса и преломить его пополам.

Даже Хорас, кажется, осознал реальное положение дел. Голос его прозвучал почти вежливо, когда он произнес:

— Да, я понимаю. Очень мило с вашей стороны, Доусон.

— Рад помочь, Оксбери.

Лорд Доусон продолжал со злостью взирать на Хораса. Воздержится ли он в ближайшие несколько минут от новых попыток задеть его самолюбие? Где же, во имя Господа, запропастилась проклятая карета?

В дверях появился мистер Сайке.

— Карета подана. Аллилуйя!

— Прекрасно, мы должны ехать. Не хочется задерживать лошадей. Хорошо, что мы успели повидаться с вами перед отъездом, Хорас. — Да простит ее Бог за эту ложь. — Уверена, здесь все будет соответствовать вашим желаниям. Мистер Сайке отлично справляется со своими обязанностями.

Кейт изобразила совершенно идиотскую, по ее собственному ощущению, улыбку и направилась к выходу.

— А вот и наш багаж. — Процессия слуг, возглавляемая Марией, стала спускаться с лестницы. — Желаю вам приятно провести время в Лондоне.

Она остановилась, чтобы пропустить слуг, которые несли чемоданы.

— У вас имеется какая-то особая причина для приезда в город именно в это время?

Она не ожидала услышать серьезный ответ, только вежливую или вежливую настолько, насколько на это способен Хорас, банальную отговорку. Кейт уже переступила порог, когда услышала его слова:

— Совершенно верно, имеется. Я приехал затем, чтобы выбрать себе жену.

Грейс и лорд Доусон уставились на него в том же изумлении, что и сама Кейт. Даже Гермес, казалось замер при этих словах — перестал рычать. Уизел, которому без малого шестьдесят, мужчина, которого Грейс всегда считала закоренелым холостяком, тощий, брюзгливый, самодовольный Уизел решил жениться?

— Ну что ж, желаю вам успеха.

Хорас усмехнулся и пригладил Ладонью жидкие седые волосы.

— Сомневаюсь, что могу полагаться только на успех.

— Верно. — Кейт не могла понять, то ли она сейчас расхохочется, то ли ее вытошнит прямо на мраморный пол. — Разумеется. Точно. Да, в самом деле. Тогда всего хорошего!

— До свидания.

Хорас чуть-чуть скривил губы, то ли улыбаясь, как решила было Кейт по первому впечатлению, то ли из-за приступа несварения желудка, что тоже могло иметь место, и махнул рукой.

— Не спешите возвращаться.

Бедная леди Оксбери! Дэвид двинулся верхом на лошади следом за экипажами, как только они отъехали от Оксбери-Хауса. Он определенно не желал бы находиться в более или менее продолжительном общении с лордом Олухом. Даже нескольких минут, в течение которых он вынужден был терпеть его присутствие, оказалось слишком много. Треклятый самодовольный хлыщ, провались он к дьяволу в пекло!

Зевсу не по нраву было плестись за телегой зеленщика, и он попытался обогнать ее галопом; Дэвид натянул поводья, дабы укоротить его прыть, но был вынужден почти в ту же минуту увернуться от фаэтона с высоким облучком, которым правил какой-то косорукий болван, пытавшийся свернуть за угол слишком быстро. К счастью, экипажи Оксбери были уже далеко впереди, им ничто не угрожало. Он проглотил свои проклятия и пустил Зевса более скорой рысью. Дэвиду не терпелось отряхнуть лондонскую пыль с сапог, а также брюк, куртки и шляпы хотя бы ненадолго.

Как только они выбрались из города, Дэвид обогнал повозку с багажом и поравнялся с каретой, в которой находились Грейс и ее тетя. Дэвид помотал головой из стороны в сторону, чтобы расслабить затекшую шею, и сделал глубокий вдох.

Господи, он даже забыл, как звучит тишина. В Лондоне никогда не бывает тихо. Даже по ночам не умолкает шум — грохот колес по булыжникам мостовой, цокот подкованных конских копыт, крики пьяных мужчин. Он так привык со временем к этому шуму, что перестал его замечать и не думал о нем. До этого часа, когда шума не стало. Теперь он мог слушать пение птиц и шелест листвы от порывов ветра. А воздух! Он снова может глубоко дышать без приступов неуемного кашля.

Он начал думать о предстоящих развлечениях. О том, как будет пускать Зевса в галоп, не опасаясь ни экипажей, ни других всадников. О прогулках по тихим тенистым дорожкам — разумеется, рука об руку с Грейс, об укромных уголках, где можно сорвать поцелуй-другой, а может, и более того.

Он получил возможность раздобыть особую лицензию на брак. Она, так сказать, жгла ему карман. Как только он уговорит Грейс взять его в мужья, ему понадобится всего на всего священник, пара свидетелей, а после произнесения необходимых обетов — удобная, мягкая постель.

Он подвигался в седле. Если чересчур много размышлять о таком сюжете, можно превратить езду верхом в настоящую пытку. Лучше обратить мысли к теме не столь возбуждающей — подумать, например, об Алексе и леди Оксбери.

Он бросил взгляд на карету. Что произошло между ними?

Зевс помотал головой. Зазвенела сбруя. Дэвид наклонился и похлопал коня по шее.

Должно было произойти нечто очень серьезное, важное для обоих. Алекс выглядел ужасно наутро после бала у Олворда. Дэвид фыркнул, и Зевс передернул ушами. Право, Алекс выглядел так, словно побывал в аду. Дэвид видел его таким осунувшимся только в тот день, когда они обнаружили карету деда и бабушки, разбитую в щепки свалившимся на нее огромным дубом.

Дэвид вздохнул и покачал головой. Он ожидал, что в то знаменательное утро его дядя явится к завтраку в его отвращения самодовольном настроении, если явится вообще. Он полагал, что Алекс всю ночь резвился в постели с леди Оксбери: Дэвид слышал, что домой он вернулся почти на рассвете.

Так что же все-таки случилось? Леди Оксбери отказалась принять его у себя? Тогда где он провел всю ночь? Гулял по лондонским улицам?

Когда он увидел Алекса в то утро, то решил было, что леди Оксбери попросту хладнокровная сука, но теперь, убедившись, как сильно она страдает, не знал, что и подумать.

— Лорд Доусон!

Он снова переключил внимание на карету. Грейс выглянула из окна.

— В чем дело, леди Грейс?

— Тетя Кейт очень плохо себя чувствует. Вы не могли бы попросить кучера Джона, чтобы он остановил лошадей?

— Само собой.

Кучер, услышав слова Грейс, уже натягивал вожжи.

— Прошу вас, помогите ей выйти из кареты. — Грейс повернула голову и взглянула на тетку, затем снова обратилась к Дэвиду: — Это совершенно необходимо.

— Сию минуту.

Дэвид спрыгнул с седла на землю и распахнул дверцу экипажа. Грейс нисколько не преувеличивала: лицо у леди Оксбери было белым как мел, если не считать тех участков, которые имели зеленый оттенок.

— Вы хотели бы выйти, леди Оксбери?

Она кивнула, прижав ладонь ко рту.

Дэвид почти вынес женщину из кареты. Она ждала, прислонившись к боковой стенке кареты, пока он поможет выйти Грейс и Марии. Потом подхватил Гермеса, а три женщины поспешили уйти с дороги. Леди Оксбери сделала всего несколько шагов по траве, после чего ее вырвало. Грейс поддерживала ее.

— Тетя Кейт, вас еще будет тошнить?

Леди Оксбери помотала головой.

— Мне кажется… Я думаю…

Грейс обхватила ее одной рукой за талию и увела к большому дереву. Все три женщины скрылись за толстым стволом.

Кучер Джон сдвинул кнутовищем свою шляпу на затылок и почесал лоб.

— Ваша милость, как вы считаете, не задержаться ли нам тут ненадолго?

— Полагаю, это было бы разумно.

Он мог бы предложить свою помощь, но не хотел, чтобы леди Оксбери почувствовала себя неловко из-за его вмешательства в подобной ситуации. Он сделал несколько шагов потраве, приблизившись к дереву, откашлялся и окликнул:

— Леди Грейс!

Мария первой появилась из-за дерева.

— Милорд, не могли бы вы принести из кареты плетеную корзину? Я в нее положила вещи, которые помогут в случае чего, но женщина в таком положении, как миледи… словом, мне думается, нам придется сделать остановку еще не раз, пока мы доедем до места.

— Понимаю, — кивнул он.

В конце концов, до озера не так уж далеко — они успеют туда добраться до наступления темноты даже с несколькими остановками.

— Сейчас принесу вам корзинку.

Он сунул Гермеса в руки кучеру Джону. К счастью, корзинка лежала на виду. Он передал ее Марии и проводил ее глазами, когда она побежала к дереву. Через минуту появилась Грейс.

— Как себя чувствует ваша тетя?

— Кажется, ей уже лучше. — Грейс нахмурилась. — Хотелось бы мне понять, почему ей так плохо.