CurvyPragmatist - Reset

— Я надеюсь, что в ближайшее время мы увидим тебя с Грейс, гуляющими по Сторибруку.

Реджина искренне улыбнулась ей, а затем закрыла дверь. Она смотрела на дочь, покачивая головой: "Это были те самые два идиота, о которых я тебе рассказывала, Грейс".

Затем Реджина открыла конверт, что принесли ей Дэвид с Мэри Маргарет. Она смотрела на него хмурым взглядом, так как это все было в духе Белоснежки: поздравительная открытка с пушистыми кроликами и цветами. Реджина развернула открытку и увидела написанный от руки текст: "Твоя новая малышка!" и подписана Дэвидом и Снежкой.

Она поудобней взяла Грейс и снова посмотрела в замешательстве на открытку, а затем положила ее на маленький столик в зале, на котором эта открытка выглядела совершенно нелепо. Реджина попробовала поместить открытку под разными углами, прежде чем выбрать, как ее поставить, а затем удовлетворенно улыбнулась. «Простаки», — подумала она.

Эмма сидела в машине, наблюдая, с каким счастливым выражением лица бежал к ней Генри. Его волосы и лицо были грязными, поэтому казалось, что он провел больше времени, играясь в грязи, чем катаясь на лошади.

Мальчик сел в машину и улыбнулся.

— Эмма, тебе уже лучше?

Эмма задумалась на секунду, но потом вспомнила, что спала на диване. Наверное, из-за этого ее родители сказали Генри о том, что она приболела.

— Да, я… — она остановилась. Эмма не хотела врать Генри и понимала, что им предстоит сложный разговор, — послушай, вчера вечером я виделась с Реджиной.

Генри замер. Хоть он ничего и не сказал, но было видно, что Генри расстроен, потому что Реджина не пришла на его день рождения.

— Не знаю, как сказать, — Эмма закрыла глаза и произнесла на одном вздохе, — она удочерила ребенка.

Генри повернулся, чтобы посмотреть на нее, но вместо гнева или печали, как ожидала Эмма, он был просто обеспокоен:

— Она усыновила снова?

— Да, только это девочка, — закончила Эмма.

Генри нахмурился и повернулся к окну, словно давая себе время и пространство, чтобы продумать услышанное.

— У нее новый ребенок? — спросил Генри, снова поворачиваясь к Эмме, — навсегда? Это не что-то вроде "только на выходные"?

— Нет, Реджина официально ее удочерила. Ей 5 месяцев. Девочка будет с ней навсегда.

— Так это значит, что у меня есть сестра? — спросил Генри.

— Нет, мне жаль Генри…но она не твоя сестра, — у девушки сердце разрывалось, когда она смотрела на Генри.

Эмма почувствовала жалость к своему сыну, пока он пытался осмыслить все это. Ему всего одиннадцать, а он уже сталкивается с очень сложными вещами, и это было не честно по отношению к нему. Эмма не была удивлена хмурому взгляду Генри, в то время как тот пытался бороться со своими чувствами и эмоциями, тщательно скрывая их.

— Ты хочешь поговорить об этом? — спросила тихо Эмма.

— Я был плохим сыном? — прямо спросил Генри.

Эмма почувствовала, как глаза наполнились слезами.

— Нет! Конечно же нет! Мы… просто мы плохие взрослые, — прошептала она, обняв его и уткнувшись в макушку, — Малыш, ты же знаешь историю об отношениях между мной и Реджиной. Наверное, я виновата во всем — мы с ней враждовали… из-за этого у вас был недостаток общения. И вот во что это все вылилось. Дело не в тебе, просто я была настолько занята, пытаясь разобраться, что происходит в городе, что на тот момент не думала о том, чтобы попытаться помочь вам с Реджиной наладить отношения. Помочь построить мост друг к другу. Я эгоистка, — пробормотала Эмма.

— Но я не хочу строить мост, — с сожалением признался Генри, — она была злой. Я имею ввиду не то время, когда она была Злой Королевой. А после этого — она не менялась, продолжая оставаться той же. Убила Шерифа Грэма, посадила Мэри Маргарет за убийство, а еще пыталась отравить тебя.

— Генри, — обняла его покрепче Эмма, чтобы он прекратил перечислять преступления Реджины, — Я..Я знаю, что она сделала достаточно много плохих вещей. Я считаю, что мы должны понимать, что она из другого мира. Там все было иначе, не так ли?

Генри кивнул в знак согласия.

— В том мире Мэри Маргарет, Дэвид, Лерой… они убивали людей. Мэри Маргарет была бандиткой, — Эмма ухмыльнулась, представляя образ своей мамы в роли бродяги и охотницы, скрывающейся в лесах, — у них были совсем другие правила и законы, но это не делает их правыми. Забирать чью-то жизнь, это всегда неправильно.

Эмма остановилась, чтобы дать осмыслить Генри то, что она только что сказала, а затем продолжила:

— Это означает, что они думают по-другому, нежели ты или я. И действуют иначе. Реджина делала ужасные вещи, мы об это знаем, но мы так же должны понимать, что у нее были причины на это.

— Потому что Белоснежка разбила ей сердце? — спросил Генри.

— Да, но были и другие причины… — добавила Эмма, но решила не зацикливаться на враждебных отношениях Реджины с ее матерью. Она догадывалась, что и в браке Королева была несчастна, хотя никто никогда не поднимал эту тему.

— Так она делала все эти вещи, потому что страдала? — тихо спросил Генри, догадываясь, что имеет ввиду Эмма.

— Да, — подтвердила Эмма, — люди могут быть вредными по многим причинам, но я всегда считала, что зачастую это происходит или от страха, или от тоски и безысходства. А у Реджины было и то, и другое.

— Я до сих пор не понимаю, как могу ее любить и ненавидеть одновременно, — пожаловался Эмме Генри, протирая слезы.

— Я знаю, — призналась Эмма, — я чувствую то же самое.

— Ты любишь ее? — удивленно спросил Генри.

Эмма поторопилась ответить ему:

— Нет…я имею в виду, она мне нравится и не нравится одновременно.

— Я понимаю, почему она не нравится тебе, — смотрел Генри на Эмму, — но почему она тебе нравится?

— Потому, что она заботилась о тебе. Реджина дала тебе все то, чего не смогла дать я. Но она также превратила мою жизнь в ад с тех самых пор, как я приехала сюда. Она пыталась выгнать меня из города, она обвинила мою соседку в убийстве, она убила кое-кого, а еще она ударила меня по лицу.

— Она ударила тебя? — шокировано спросил Генри.

— Да, но я ударила ее в ответ, — улыбнулась Эмма, вспоминая тот момент, — она превратила мою работу в ад, она пыталась разлучить нас. Я действительно ненавидела ее, но.. — Эмма сделала паузу, глубоко вздохнув, — мне было больно признавать, но я знала, что она любила тебя больше всех на свете, больше, чем себя. Она дала тебе все. Генри… ты милый и отличный парень, и все это — заслуга Реджины. Я знаю, что она была строгой и что ты чувствовал себя с ней плохо, но поверь мне, Генри, когда ты станешь старше, ты обернёшься и поймешь, как тебе повезло.

Генри кивнул, и они оба молча сидели в машине, думая о своем. Наконец Генри заговорил:

— Я могу увидеть ее?

— Я не знаю, малыш… она дала чётко понять, что…

— Но она не может помешать мне, натыкаться на нее в городе, — хитро улыбнулся мальчик.

— Генри, есть еще кое-что, что ты должен знать, — тихо сказала Эмма.

— Реджина…ты ведь знаешь, что Реджина любит тебя, да? — Эмма улыбнулась, когда Генри застенчиво кивнул.

— В общем, она пьет зелье, чтобы… попытаться… забыть, как сильно тебя любит. Не тебя забыть, — быстро добавила Эмма, смотря на шокированное лицо Генри, — а притупить чувства. Просто позволь ей двигаться дальше.

Генри смотрел на нее с открытым ртом.

— То есть она пьет зелье, чтобы не любить меня?

— Я не знаю точные детали, но она пьет зелье, чтобы уменьшить свои чувства. Это было очень сложно для нее, ведь тебя не было в ее жизни последние пять месяцев, — сказала ему Эмма.

— Что будет, если она прекратит пить зелье? — спросил Генри.

— Я не знаю, — с грустью ответила Эмма, — я, правда, не знаю. Прости меня, Генри. Я просто хотела, чтобы ты знал, что Реджина…она любит тебя очень сильно. Не надо чувствовать себя отвергнутым ею, хорошо?

Генри кивнул:

— Так ты говоришь, я должен оставить ее в покое?

Эмма глубоко вдохнула.

— Я всего лишь говорю, что ей надо больше пространства, пусть она знает, что мы поддерживаем ее, но на какое-то время постарайся находиться подальше от нее.

Один из кабинетов в мэрии был сделан под конференц-зал. Вместо одного большого стола и стульев, стоящих перед ним, во время правления Реджины как мэра, теперь было много столов, выдвинутых в большой круг. Вокруг стола сидели Мэри-Маргарет и Дэвид, как полу-назначенные руководители, старшая Лукас, Руби, затем следовали Лерой, Марко, а затем Арчи, как нынешний мэр Сторибрука. Было еще три стула вокруг стола: один был зарезервирован для Реджины, другой для Эммы, а третий стул для любого посетителя.

Все уже сидели, когда Эмма вошла в кабинет.

— Простите, — принеся свои извинения, Эмма села на свое назначенное место за столом.

Мэри-Маргарет улыбнулась Эмме, когда та начала говорить

— Спасибо всем, что пришли. Во-первых у нас потрясающие новости. Реджина удочерила ребенка, пятимесячную малышку по имени Грейс. Я знаю, что для некоторых это может быть шоком, но я попрошу сейчас вас отложить все разногласия и… — она посмотрела вокруг стола, — почему никто не удивлен?

— Я в шоке! — заявила Руби.

Мэри-Маргарет махнула рукой.

— Почему никто кроме Руби, не выглядит шокированным? Что происходит?

Эмма посмотрела вокруг стола и заметила, что все пытаются избежать взгляда Мэри-Маргарет, делая вид, что разглядывают комнату или делают ненужные заметки в блокноте